Игорь Сдвижков - Тайна гибели генерала Лизюкова

О факте обнаружения и захоронения Лизюкова в Лебяжьем непременно стало бы известно и полковнику Сухоручкину, проводившему служебное расследование об обстоятельствах гибели командира 2 ТК! Уж, наверное, никто из 15 присутствующих военнослужащих, а тем более подполковники Горелов и Ружин не молчали бы о том, что лично похоронили Лизюкова! Однако никто из них ничего подобного не сообщил!

Вспомним очень важную деталь одного из самых главных документов нашего расследования — докладной записки об обстоятельствах гибели генерала Лизюкова. Это, подчёркиваю, не частное послевоенное письмо в краеведческий музей, а подлинный официальный документ военного времени! После изложения показаний полковника Давиденко (об этом я писал ранее) докладная записка завершается совершенно однозначной фразой: «Других данных о месте гибели и погребении генерала Лизюкова не имеется». Ни о Горелове, ни о Ружине, ни о Катукове (на бумаге «похоронившем Лизюкова в Сухой Верейке со всеми воинскими почестями»), ни, тем более, о механике-водителе Нечаеве в документе нет ни слова! Невозможно представить себе, чтобы в пору, когда шло выяснение судьбы Лизюкова и опрашивались военнослужащие, которые могли дать какие-то достоверные показания по этому вопросу, такие важные свидетели не рассказали бы о том, что они видели и знали! Но они молчали… Всё это ещё раз говорит о том, что они похоронили в Лебяжьем не Лизюкова и Ассорова, а совсем других бойцов и командиров !

Но характерно, что в большой газетной статье с критикой моей позиции и попытками доказать «подлинность» обнаруженного захоронения о докладной записке Давиденко не говорится ни слова, словно этот документ вовсе не знаком автору публикации. Почему? Очевидно потому, что этот документ никак не укладывается в усиленно тиражируемую «новую» версию захоронения и прямо противоречит письму Нечаева!

Опять и опять я вынужден повторять всё то, что уже писал, показывая несостоятельность предыдущего «письма-доказательства». Вместо аргументов, основанных на фактах и документах, мои оппоненты раз за разом приводят доводы, основанные лишь на домыслах и мифах. Пересказы писем, написанных человеком, который просто ошибся или был введён в заблуждение, явно закрывают им глаза на всё остальное, и в погоне за желанным результатом они не видят или не хотят замечать очевидного: все имеющиеся архивные документы, достоверные свидетельства, исследования и воспоминания однозначно опровергают версию о захоронении Лизюкова и Ассорова в Лебяжьем! А вымученные попытки выдать желаемое за действительное неизбежно приводят наших оппонентов к подмене исторической правды очередным вымыслом.

Павел Нечаев пишет, что всё увиденное им случилось при отступлении его бригады. Архивные документы позволяют нам точно установить, когда это было. 1 гв. тбр отступала из района Лебяжье в ночь на 26 июля 1942 года [247] ЦАМО. Ф. 1 ТК. Оп. 1. Д. 9. Л. 44. . Это факт. Теперь вспомним, что по совокупности всех данных Лизюков погиб утром 23 июля 1942 года в районе южного отрога рощи южнее высоты 188,5. То есть, если верить письму Нечаева, получается, что перед тем, как мёртвого Лизюкова подобрали с поля боя, он двое с лишним суток пролежал там в новой офицерской форме, с документами и наградами и немцы никуда его не утащили! Причём по Нечаеву выходит, что голова погибшего вовсе не была обезображена до неузнаваемости.

Из документов следует, что военнослужащие из 1 ТК (скорее всего, ими были танкисты 89 тбр) осмотрели местность вокруг подбитого КВ Лизюкова, обнаружили в поле убитого танкиста с разбитой (или раздавленной) головой, обыскали его и нашли в кармане комбинезона вещевую книжку Лизюкова. Никаких других признаков, которые бы говорили о том, что перед ними лежит мёртвый генерал, они не обнаружили!

А теперь представим себе, что этот самый генерал лежит вблизи своего танка, со всеми документами в карманах и орденами на груди! А бойцы ходят вокруг него и «не замечают»! При этом они тщательно обыскивают труп неизвестного танкиста, находят тоненькую вещевую книжку, но в упор «не видят» убитого генерала, личность которого (если верить рассказу Нечаева) можно было легко опознать по документам даже перед погребением!

Возможно ли такое? Совершенно невозможно! Уж если бойцы 89 тбр смогли в первый же вечер обнаружить вещевую книжку Лизюкова в кармане комбинезона погибшего танкиста, как же могли они за два с лишним дня(!), что бригада находилась в районе рощи, не обнаружить вблизи того же танка убитого генерала в форме со всеми его документами и наградами?!

Может, нас хотят уверить, что это случилось потому, что его и всех других погибших членов экипажа утащили в Хрущёво немцы? Это — вздор! У немцев не было ни смысла, ни времени зачем-то тащить все трупы туда! Более того, у них не было даже возможности сделать это, так как район подбитого КВ вскоре оказался под контролем танкистов 89 тбр, а труп Ассорова к вечеру 23 июля так и оставался на башне подбитого КВ, что доказывает, что немцы не утащили его. Подбирать же и тащить куда-то других рядовых членов экипажа им тем более не было смысла! Если же они всё-таки потащили бы труп самого генерала, то уж явно не в сторону наших войск, а к себе в тыл!

Если же предположить, что трупы всех погибших зачем-то (зачем???) повезли в Хрущёво (что стояло практически на передовой, только западнее рощи!) наши бойцы, то сначала всех погибших надо было ещё обнаружить! Сделать это можно было только в районе действий 89 тбр, а не 1 гв. тбр, части которой вели бои много западнее рощи. В этом случае Давиденко непременно узнал бы о проводимых поисках (как это произошло и на самом деле, но, увы, слишком поздно!), а его танкисты и были бы первыми, кто привёл бы поисковую группу к подбитому КВ. В этом случае они неизбежно «обнаружили» бы у танка труп Лизюкова в форме, а также свисающее из башни мёртвое тело Ассорова — генерала и комиссара, которых они, если верить пересказу письма Нечаева, никак «не могли заметить» двое суток! Тогда бы замкомбрига 89 тбр Давиденко сразу же доложил бы обо всём по команде и никакой неопределённости вообще бы не было! Да и офицеры 1-й гв. тбр тоже сообщили бы об обнаружении Лизюкова!

Нечаев пишет о том, что его поразила новая офицерская форма убитых, а также утверждает, что с погибшего танкиста, которым, по его мнению, был Лизюков, офицеры сняли ордена и вытащили из карманов документы. Эта деталь ещё раз говорит о том, что похороненный в Лебяжьем танкист не был Лизюковым, поскольку все награды и документы генерала Лизюкова, кроме вещевой книжки, никем так и не были обнаружены после его гибели. Да и вещевая книжка была найдена рядовыми танкистами 89 тбр на неопознанном трупе на поле боя, а не подполковниками из 1 гв. тбр в Лебяжье!