Владимир Мединский - Скелеты из шкафа русской истории

Каждый народ невольно сравнивает себя с иноземцами. Так и мы сравниваем, в том числе для того, чтобы выяснить, как там у них обстоит дело с духовностью.

В XVII–XVIII веках немцы представлялись британцам и французам необычайными романтиками и добродушными идеалистами. В XIX веке капитализм быстро и эффективно выбил из немцев романтическое отношение к жизни.

Затем идеалистами и романтиками стали считаться русские. В советскую эпоху иностранцы, приехавшие в СССР, ахали от восторга: какая прелесть! Люди совершенно не озабочены зарабатыванием денег! Они все время говорят об отвлеченном! Они обожают друзей, споры, полуночные беседы на кухне о смысле жизни и о поисках Атлантиды. Они не задумываются, сколько им будет стоить следующий ребенок, они заводят его, и все тут!

Где-то прочитал историю. Одна заезжая британская дама в полном восторге закатывала глаза: в России можно в 2 часа ночи нагрянуть к людям в гости! Без предупреждения, и они не возражают! Пока она что-то ворковала о «русской духовности», все умилялись. А дама закончила свое воркование радостным вскриком: «Как в Африке! Тут у вас живут прямо как в Африке!» После этого русских восторгов несколько поубавилось.

Сейчас мы не стали меньше любить друзей и разговоры на абстрактные темы, но как-то времени на все сделалось меньше. И поисками Атлантиды заняты уже не так увлеченно, и спорить до трех часов ночи о том, был ли Сталин хороший или плохой, не хочется. Почему-то стало не так интересно, да к тому же завтра к 9.00 по безумным пробкам — на работу. И друзья нам нынче сначала позвонят перед тем, как прийти, и мы включим свой визит к ним или их визит к нам в расписание недели: мы стали заняты, мы стали больше работать.

Получается — в России за считанные годы стало «вдруг» меньше духовности? Причем, если считать духовностью ведение полуночных споров, беседы в духе «пикейных жилетов», этого еще много в глубине России, в деревнях и маленьких городках. Но чем крупнее город, тем «духовности» меньше. Парадокс? Нет, с нами происходит то же самое, что происходило с немцами в XIX веке: у нас появилось множество более важных занятий.

Есть тут важная закономерность: тот, кому есть чем заниматься, менее «духовен».

В начале XIX века Франция была мировым лидером, а немцы жили на периферии тогдашней Европы. Они казались куда духовнее французов. А потом все изменилось, потому что Франция в эпоху Наполеона Третьего и Второй Республики все больше превращалась в главного европейского рантье, неизбежно останавливаясь в развитии.

Жизнь стала не такая напряженная, появилось время для преферанса, хорошего вина, бесед на исторические темы и другие формы французской духовности. А у немцев становилось все больше точек приложения своей энергии в работе, в политике, в такой малодуховной, но полезной сфере, как строительство дорог, заводов, всяческих Круппов, Сименсов и Мессершмиттов.

Очень полезно посмотреть, кто в самой России настаивает на нашей «особости»? Если это политический деятель — то, как правило, это ловкий популист.

Если частное лицо — еще хуже. Как правило, это пьяница, слабак и неудачник. За этот миф охотно цепляются разного рода убогонькие и тунеядцы. Миф как бы служит для них оправданием. Ведь как получается? Я бездельник, нищий, необразованный и не умею ничего толком делать… но «зато» смотрите, какая у меня душа русская! Одним словом: носки вонючие, зато духовность офигенная… Особая вредность мифа о русской особости, именно когда он употребляется внутри России.

Давно пора отринуть саму мысль о каком-то чрезмерном отличии русских от остальных народов «цивилизованного мира». Да, у нас есть определенные отличия от других… А у кого их нет? Мы, не побоюсь повториться, естественная, логичная, закономерная часть христианской цивилизации.

Большая часть. Славная. Уважайте нас. Бойтесь, если вам так привычнее.

Но мы не инопланетяне, не вышедшие из-под земли прямые потомки ариев, не солнцепоклонники, не народ-мессия и не последний шанс человечества.

И наоборот — не отклонение от «нормальной Европы», не страна-Уродина, не нация Емель, Иванушек и прочих дурачков, не «укор» остальному миру, как жить нельзя.

Мы нормальные. Русские европейцы, пытающиеся стать наконец достойными славы наших дедов.

Вот еще одно личное наблюдение. Напоследок. Побывал я как-то в удивительном музее под открытым небом — деревне Кижи в Карелии. Все знают: памятник древнего зодчества — церковь, которой то ли 300, то ли 400 лет. Деревянная, высотой в 5-этажный дом, срубленная без единого гвоздя.

Но я был потрясен не только этой церковью. Постараюсь изложить по пунктам:

1. Жили там простые крестьяне, занимались сельским хозяйством, сеяли и собирали рожь, овес. Но ведь это севернее Санкт-Петербурга, там реально холодно даже по нашим, русским меркам. Сколько же нужно было этим крестьянам иметь знаний, упорства и сил, чтобы растить урожай?!

2. Земля в тех местах чудовищна, вперемешку с камнем. Во время боронования камни собирали и относили на край поля и клали в ряд. Сейчас можно увидеть эти каменные ряды. Это вам не плодородные нивы Италии.

3. А как жили! Дома большие, добротные, ставни и наличники — в узорах. В светлице крестьянского дома конца XIX века стоит натуральный посудный шкаф из красного дерева со стеклянными дверцами и… фарфоровым сервизом. Дело в том, что глава семьи каждую зиму еще и плотничать ездил в столицу. Говорят, клал паркет в Зимнем. Так он, хозяин, завел дома обычай по воскресеньям после церкви в кругу семьи кофей пить. Вот сервиз и привез. Это — Кижи! Крайний почти Север — зона отчаянного Нечерноземья.

4. ВСЕ крестьяне в Кижах ВСЕГДА были свободны. Как пришли сюда из окрестностей Великого Новгорода в XIII–XIV веках, так и не знали ничего о крепостном праве. Лишь в конце XVIII века Екатерина II попыталась заставить их бесплатно поработать на местном казенном заводе (типа государевой «барщины»), так сразу — бунт. Пришлось солдат присылать, да без особого толку.

5. И последнее — пара наблюдений о том, к чему ведет свободная воля и самосознание свободных людей. Та самая знаменитая Церковь без единого гвоздя, внесенная в золотой фонд ЮНЕСКО, которую любят демонстрировать туристам, была построена на «собственные средства местной сельской общины». Никаких спонсоров, «субвенций», никаких дотаций ни от светской, ни от церковной власти. Решили «сиволапые» мужики, скинулись со двора кровно заработанными и построили Храм. И чудо не в том, что Храм этот — жемчужина архитектуры и мировая гордость.