Н. Новиков - Операции флота против берега на Черном море в 1914-1917 годах

По свидетельству летчика, наблюдавшего лодку, одно из попаданий было в перископ, вследствие чего лодка была лишена возможности дальнейшего наблюдения и принуждена была отказаться от атак. Г. Лорей, описывая этот эпизод, не упоминает о каких-либо попаданиях в лодку и говорит, что хотя лодке и представляясь благоприятные возможности для атаки, но у нес уже не было торпед, и это заставило ее уйти в Босфор.

Эти факты убеждают, что само командование не слишком было убеждено в рациональности указанной выше «системы гастролей».

В период интенсивного несения блокады новые миноносцы (нефтяные) насчитывали до 25 ходовых дней в месяц.

За отсутствием дорог и при чрезвычайной трудности прокладки их в условиях военного времени вопрос этот отпал.

Сведения об этом были получены с опозданием из-за неналаженности разведки.

Письмо наштаверха Янушкевича адмиралу Эбергарду от 20 января 1915 г.

Линейный корабль постройки 1906 г. водоизмещением около 19 000 т, вооруженный четырьмя 305-мм и десятью 234-мм орудиями.

Как известно, союзным флотам не было суждено «появиться перед Царьградом». Попытка прорыва англо-французского флота через Дарданеллы 18 марта 1915 г. стоила союзникам шести линейных кораблей (три погибших и три сильно поврежденных).

По дальнейшим наблюдениям, это был заградитель, который пересек Босфор по линии несколько выше Каваков. Возможно, что его задачей была постановка дополнительного минного заграждения на случай прорыва флота в Босфор.

Этот транспорт перед самым приходом флота вышел из Босфора с грузом военного снаряжения и боевых припасов в Трапезунд для Эрзерумской армии. Возвращенный сигналами с берега, ввиду появления русского флота, он пытался проскочить в Босфор.

За время полетов гидросамолеты сбросили две бомбы на батареи и одну в миноносец, упавшую у него вплотную за кормой {229} .

Этот сигнал был передан по радио в незашифрованном виде. Г. Лорей, приводя текст этого радио, иронически замечает, что операция бомбардировки «не имела военного значения, она даже была направлена не против босфорских укреплений, а только против входных маяков».

Мнения об этом буруне разноречивы: находившийся в дозоре и охране миноносцы приписывали этот бурун стае дельфинов, очевидцы же на кораблях без исключения утверждали, что по своему характеру бурун мог принадлежать лишь перископу. В действительности первая версия является достоверной, так как подводные лодки появились в Босфоре лишь в июле, а первый выход подводной лодки в Черное море состоялся 5 июля.

С этого барка было снято несколько пленных, один из которых оказался знающим расположение новых босфорских батарей. Полученные сведения были использованы во время бомбардировки следующего дня.

Этот крейсер накануне был послан к Иниаде для рекогносцировки с заданием выяснить места батарей и военных сооружений.

Г. Лорей в главе, содержащей описание событий этих дней у Констанцы, не упоминает о наличии здесь подводных лодок и пишет, что Констанца не годилась в качестве базы для них ввиду малых глубин. Вся оборона Констанцы, по его словам, ограничивалась двумя 152-мм орудиями.

Батум и Баку были соединены нефтепроводом.

По плану кампании.

Нервозность с одной стороны и отсутствие правильно действующей службы связи и наблюдения с другой были причиной ряда недоразумений. Так почти за месяц до войны дивизион миноносцев при входе в Потийский порт был встречен залпами с берегового поста местного гарнизона.

По Г. Лорею, «Breslau» выпустил 81 снаряд, причем обстрел Поти явился ответом на бомбардировку русским флотом Зунгулдака накануне, 6 ноября.

Телеграмма адмирала Эбергарда от 13 ноября 1914 г.

Г. Лорей, подтверждая, что при «Goeben» находился заградитель «Пейк», ничего не говорит о постановке им мин. Подобная постановка днем в виду крепости вызывает сомнение. Возможно, что это была демонстрация.

В этом донесении говорится дальше: «Заключая по падению снарядов, что нападение направлено равным образом против транспорта (то есть «Березани»), и гавани, я, ввиду невозможности отвечать на огонь, а также желая избежать бесполезных потерь в личном составе, свез всю команду на берег. На транспорте остались лишь офицеры и кондукторы, причем оба механика собственноручно работали у дежурного котла». Такое странное распоряжение командира военного корабля могло привести в случае попадания снарядов в «Березань» к его гибели, так как бороться ни с пробоинами, ни с пожаром на корабле было некому.

Автор ряда работ по описанию действий Черноморского флота в войну 1914―1918 гг. для Морской исторической комиссии и начальник оперативной части штаба Черноморского флота в период перед войной.

Бывший минный заградитель, превращенный в транспорт.

В одной из первых директив главковерха Черноморскому флоту после начала войны говорилось: «Подтверждаю главную цель: всеми мерами предупреждать и воспрепятствовать десанту противника вообще, а в районе Одессы в особенности». Последнее направление и считалось адмиралом Эбергардом наиболее вероятным и наиболее опасным.

Кордонами назывались посты пограничной стражи.

После своего потопления в Одессе эта лодка была поднята, отремонтирована и введена в строй.

Прекратить огонь.

Уже позже, после занятия позиции, выяснилось, что этот окоп был весьма сильно укреплен, хорошо замаскирован, кроме того, к нему вел по лощине, недостижимой огню с моря, глубокий скрытый ход сообщения, которым и вливались подкрепления. Окопы здесь были буквально завалены трупами, из коих некоторые, подброшенные силой взрывов, застряли на деревьях.

Позиция эта считалась почти неприступной с фронта, так как по своим природным свойствам представляла чрезвычайные удобства для обороны: над широкой долиной возвышалось обширное плато, у отвесного обрывистого края которого, в несколько десятков метров вышиной, протекала река, имевшая всего один брод. Позиция эта была укреплена, хорошо изучена турками заранее и, по-видимому, была отмечена военно-географическими описаниями края.

Во время норд-остового шторма в сентябре 1916 г. на Трапезундском рейде, когда большие пароходы принуждены были уйти и укрыться в Платане, а все мелкие суда — катера, теплоходы, боты и т. п. — были выброшены на берег лишь один из «эпидифоров», застигнутый штормом на рейде, успешно выгреб против очень свежего ветра в море миль на 20–30, а затем во время того же шторма благополучно спустился в Батум.