Н. Новиков - Операции флота против берега на Черном море в 1914-1917 годах

После занятия Трапезунда выяснилось, что численность турецких войск, действовавших на приморском направлении, не превышала 12–14 тыс. чел.

Вернувшись 16 апреля в Батум, оба корабля простояли там до 19-го, когда были вызваны к Трапезунду, чтобы присутствовать при торжественном входе войск в город.

Из этого документа видно, что в штабе Ляхова даже наличные морские силы. находившиеся в распоряжении Приморского отряда, считались недостаточными для операции против Трапезунда, которая рисовалась в виде сложного комбинированного удара армии и флота с демонстрациями высадки десанта и пр.

В своей реляции о событиях 17–18 апреля Ляхов очень неясно говорит об обстоятельствах «падения» Трапезунда. Указывая, что «войска левого фланга повисли над шоссе и тем вынудили турок спешно отступить», Ляхов совершенно умалчивает о том, что происходило на его правом морском фланге, где находился Трапезунд. Об эпизоде с депутацией, конечно, не сообщается. Мы имеем все данные думать, что в отказе от содействия флота после 15 апреля Ляховым руководил исключительно ревность к тому, что флот разделит лавры победы и, пожалуй, будет главным фактором падения столь долго добываемого Трапезунда.

От устройства порта в Платане, помимо приведенных выше соображений, отказались еще и по причине наличия к западу вблизи нее ряда небольших бухточек, удобных для стоянок неприятельских подводных лодок.

Предполагать прорыв неприятельских подводных лодок в Азовское море при наличии минных заграждений и трудностей прохода в узкой части пролива не было оснований.

Особенно важное условие при наличии 2000 лошадей и 800 повозок.

Приказом морского командования с 14 мая все корабли, суда и порты к югу от линии Синоп — Поти подчинялись в оперативном отношении на все время производства операций начальнику высадки.

Такое распределение существенно важно для ускорения операции, особенно там, где везется много лошадей и повозок. Поэтому сведение транспортов с одинаковым грузом в группы позволяло заблаговременно произвести правильное распределение выгрузочных средств.

Эти участки обозначались флагом «Т» для тральщиков и самоходов и флагом — «Б» — для ботов и катеров.

Сохранена авторская терминология. Современное понятие «радиоэфир», очевидно, на момент написания книги не существовало или не получило распространения. См. также комментарий 210. ( Прим. ред .)

Проходящими радио назывались те, которые принимались не станциями-адресатами. В целях нахождения в курсе дела, командование обычно требовало доклада и этих радио, что позволяло иногда судить об обстановке в том или ином районе моря.

Палы вскоре были добавлены.

Сведения о выходе «Breslau» и других кораблей в море оказались ошибочными «Goeben» с 26 марта по 22 мая находился в ремонте. «Breslau» же в этот период выходил с 3 по 8 мая для заградительных операций у Дуная и Евпатории, а затем с 30 мая с 2 июня — для поставки снаряжения и боеприпасов в Синоп и Самсун. Что касается подводных лодок, то U33 после тарана ее миноносцем «Строгий» находилась в длительном ремонте, а посланная ей на замену вторая большая лодка U38 прибыла c Средиземного моря только 23 мая и смогла выйти в первый поход к берегам Лазитана лишь 31 мая. 25 мая из Константинополя была выслана к берегам Лазистана малая подводная лодка UB14. Задержанная в пути свежими погодами, она только 4 июня смогла прибыть в район Трапезунда, где без успеха атаковала стоящие на рейде транспорты. 5 июня эта лодка была отозвана обратно. Таким образом, подводных лодок в этот период здесь не было.

Организация высадки к этому времени была развернута согласно основному плану с введением в него флаг-капитаном штаба высадки капитаном 2 ранга Б.Е. Тягиным всех указании опыта предыдущей высадки. На этот раз рейд был протрален до 100-саженных глубин, усилены средства перегрузки и выгрузки береговых участков баз. Сеть оставалась от прежней постановки и была проверена. Внешняя охрана была усилена воздушной разведкой, а линия миноносцев была доведена до берега вплотную, чтобы не дать малым подводным лодкам прорваться к проходам на рейд этим путем.

Трудно согласиться с такой постановкой вопроса. Кажется очевидным, что «стратегические директивы» не «в той или иной степени», а самым решительным образом влияли на «поступки и решения» командования флота Черного моря. Известно, что командующий флотом адмирал А.А. Эбергард — флагман весьма энергичный и самостоятельный — с получением сведений о прибытии в Босфор германских крейсеров «Goeben» и «Breslau» испрашивал разрешения верховного командования войти в пролив и нанести упреждающий удар по неприятельским кораблям. (Кстати, в конце 1903 г. капитан 1 ранга А.А. Эбергард, будучи флаг-капитаном штаба начальника эскадры Тихого океана вице-адмирала О.В. Старка, придерживался подобной точки зрения в отношении японцев.) Однако стремление черноморского командования взять инициативу в свои руки не нашло понимания ни в столице, ни в ставке. Благоприятные условия для внезапного нападения германо-турецких кораблей на российские порты были созданы не столько «пассивностью» и «нераспорядительностью» командования флота Черного моря, сколько осторожностью официального Петрограда и верховного командования, которые пытались всеми мерами оградить нейтралитет Турции и несколько раз «одергивали» А.А. Эбергарда. Это обстоятельство, впрочем, не снимает с повестки дня вопросы поддержания боеготовности сил и средств флота и береговой обороны в угрожаемый период, которые автор анализирует ниже.

Линейный (по германской классификации — большой) крейсер «Goeben», построенный в 1909–1912 гг. фирмой «Blohm & Voss» в Гамбурге, имел полное водоизмещение 25 400 т, на испытаниях развил скорость 28 узлов. Был вооружен десятью 280-мм, двенадцатью 150-мм и двенадцатью 88-мм орудиями и четырьмя подводными 500-мм торпедными аппаратами. Толщина брони достигала 270 мм (главный пояс), 90 мм (палуба), 230 мм (башни), 350 мм (боевая рубка) Численность экипажа — 1053 человека, в том числе 43 офицера. Накануне мировой войны вместе с крейсером «Breslau» составлял Средиземноморскую дивизию под командованием контр-адмирала В. Сушона, которая в начале августа 1914 г. прорвалась в Дарданеллы. После фиктивной продажи Турции был переименован в «Явуз Султан Селим» и служил в составе турецкого флота до 1960-х годов.