Наум Синдаловский - Легенды петербургских садов и парков

В самых неожиданных местах Нижнего парка можно встретить и другие шутихи. Это различные «Скамьи» и «Диванчики», одна попытка сесть на которые вызывает к жизни коварные струи воды. «Ёлочки» и «Дубок», чьи ветви в самую неподходящую минуту превращаются в предательские водометы. «Зонтик», с деревянного купола которого неожиданно низвергаются потоки воды.

К этой же группе парковых забав можно отнести и фонтан «Солнце», устроенный в 1719 году по проекту Леблона и Браунштейна. Фонтан представляет собой вращающуюся бронзовую колонну с тремя дисками, из которых бьют, разлетающиеся подобно солнечным лучам струи воды. Полтора столетия этот удивительный фонтан скрывали от посетителей парка глухие стены царских купален, и только в 1926 году, когда ликвидировали купальни, фонтан «Солнце» вновь оказался включенным в парковый ансамбль.

Согласно местным легендам, всем 175 петергофским фонтанам покровительствует нимфа Аганиппа. Как и древние греки, верившие в то, что эта богиня вдохновляла поэтов, пивших воду из ее источника у горы Геликон, современные посетители петергофских парков верят, будто бы именно она ежедневно запускает многочисленные механизмы водяных струй и следит за тем, чтобы они исправно работали. В петергофском парке есть скульптурное изображение Аганиппы. Появилось оно не сразу. В 1720 году архитектор Николо Микетти разработал проект Львиного каскада в виде колоннады, в центре которой находилась бронзовая скульптура легендарной нимфы с кувшином, из него вытекала вода. Однако идею каскада реализовали только в самом конце XVIII века по проекту уже другого архитектора — А.Н. Воронихина. Каскад украшали фигуры бронзовых львов, исполненных по модели скульптора И.П. Прокофьева. Но из-за разрушения непрочного пудожского известняка, из которого каскад был изготовлен, уже в середине XIX века его пришлось разобрать.

Львиный каскад. Современное фото

Новый Львиный каскад сооружен в 1854–1857 годах, его проект исполнил архитектор А.И. Штакеншнейдер. Представлял собой замкнутую четырехугольную колоннаду ионического ордера, между ее четырнадцатью колоннами установлены беломраморные плоские круглые фонтанные чаши с бьющими из них мощными струями воды. Внутренняя часть колоннады превращена в бассейн, вода которого вытекала из разверстых пастей маскаронов, укрепленных на внешней стороне цоколя колоннады. По ее сторонам стояли бронзовые львы, в поднятых лапах они удерживали шары, а в центре — фигура древнегреческой нимфы Аганиппы, отлитая по модели Федора Толстого. Во время Великой Отечественной войны и оккупации Петродворца фашистскими войсками Львиный каскад взорвали, а скульптурное убранство похитили. В настоящее время Каскад полностью восстановлен.

В начале XVIII века одной из наиболее любимых построек Петра в Петергофе оставался Монплезир. Он часто бывал здесь, любуясь утренним морским простором безбрежного Финского залива. В царской спальне бережно хранилась его постель, согласно преданию, поставленная им самим таким образом, чтобы при пробуждении «первым предметом глазам его представился Кронштадт, ясно отсюда видимый».

На мраморной террасе Монплезира стоит довольно необычная бронзовая статуя Нептуна. Она менее всего напоминает греческого бога морей и потоков с трезубцем в руке и более — ярославского мужика с вилами. Известно, что Нептун отлит в 1716 году на Московском литейном заводе по рисунку Петра I. На этот счет живет в Петергофе стародавнее предание. Будто бы у Петра в Петергофе появился хороший приятель, богатый купец из местных жителей, часто посещавший государя в Монплезире. Рассказывают, что купец отличался застенчивостью и был похож на красную девицу, разглядывающую срамные картинки. Когда Петр водил его по залам своего «голландского домика», приходил в замешательство, стыдливо отводил глаза, смущался и не знал, куда деться при виде обнаженных тел на полотнах. Петра это приводило в неподдельный восторг. И вот однажды, рассказывает легенда, ему пришла в голову вздорная мысль подшутить над простодушным провинциалом. Петр набрасывает рисунок, и образ стыдливого мужика, выполненный в лучших традициях древнерусской деревянной скульптуры, запечатлевается в бронзе. Правда, снисходительный Петр оставил на бедрах несчастного что-то вроде повязки, опять же весьма далекой от античных образцов.

В Монплизере хранится еще один курьезный «памятник» петровским шуткам. В западной галерее находится картина, которую Петр I будто бы специально заказал в Голландии только затем, чтобы посмеяться над «мундкохом Яном», своим обер-кухмистером. Ян, или как его называли в Петербурге, Иван Иванович Фельтен, датчанин по происхождению, служил в России с 1704 года. Это был верный, преданный и незаменимый слуга, но, как это часто бывает, Фельтен сразу же стал объектом постоянных шуток Петра, многие из них носили жестокий средневековый характер. Благодаря Якобу Штелину до нас дошли некоторые анекдоты, связанные с любимым поваром императора. Один из них связан с этой злополучной картиной.

На полотне изображена романтическая сцена: женщина с любовником, а рядом трубач, подвязанный поварским передником. Современники легко узнавали в любовнике самого императора Петра I, ласкающего жену личного повара под музыку играющего на трубе Яна Фельтена. Говорят, Петр решил заказать эту картину после того, как узнал, будто Фельтен в очередной раз разболтал, то есть раструбил, что кто-то снова наставил ему рога.

Несмотря на то что Петр любил своего обер-кухмистера и доверял ему, он редко прощал проступки, «сделанные с намерением или по небрежению». Видимо, и Фельтен не однажды знакомился со знаменитой дубинкой императора. Во всяком случае сохранилась легенда о том, как однажды, уже после смерти Петра, Фельтен посетил кунсткамеру, «где хранится изображение Петра великого в собственном его платье со многими другими вещами, которые государь употреблял, и, увидев, между прочим, государеву трость, стоящую в углу, сказал господину Шумахеру, своему зятю: „Эту мебель, зятюшка, можно бы и спрятать, чтобы она не всякому в глаза попадалась, может быть у многих, так же как и у меня, зачешется спина, когда они вспомнят, как она прежде у них по спине танцевала“».

Фамилия Фельтена хорошо знакома петербуржцам. В XIX веке, если верить М.И. Пыляеву, считалось, что он был отцом архитектора Ю.М. Фельтена. Однако, согласно утверждениям современных историков, герой многочисленных легенд и преданий обер-кухмистер Фельтен является не отцом, а родным дядей знаменитого зодчего — автора всемирно известной ограды Летнего сада, Дворцовой набережной с мостиком через Зимнюю канавку, Старого Эрмитажа, Чесменского дворца на Московском проспекте и многих других сооружений Петербурга и его пригородов.