Андрей Андреев - Московский университет в общественной и культурной жизни России начала XIX века

З. А. Буринский, объединявший кружок Мерзлякова с пансионской средой, участвовал и в других дружеских собраниях студентов, среди которых одно вызывает наше повышенное внимание, поскольку именно в нем мы можем отметить зарождение товарищеских связей между несколькими участниками первых декабристских организаций. Речь идет о собиравшемся в доме Щербатовых на Кузнецком мосту литературном кружке студентов Московского университета, куда входили жившие в доме князь И. Д. Щербатов, братья П. Я. и М. Я. Чаадаевы, а также А. С. Грибоедов и некоторые другие молодые люди. Прямым источником наших сведений об этом кружке служит случайно сохранившаяся в архиве Щербатова записка от А. С. Грибоедова, датируемая временем не позже весны 1808 г. (т. е. Грибоедову в это время, по-видимому, было не более 13 лет!). Он пишет: «Крайне огорчен, князь, быть лишенным удовольствия присутствовать на вашем собрании, тому причина мое недомогание. Рассчитывая на вашу любезность, надеюсь, что вы доставите мне удовольствие отужинать у нас сегодня вечером. Вы меня очень обяжете, согласившись на мое приглашение, так же как и ваши кузены Чаадаевы, члены собрания и г. Буринский, который, конечно, доставит мне удовольствие своим присутствием. Преданный вам Александр Грибоедов» [381] Пер. с фр. Д. И. Шаховского; впервые опубл. в кн.: Грибоедов в воспоминаниях современников. М., 1980. С. 349. Подлинник письма обнаружен нами в РГВИА, ф. 801, оп. 77/18, д. 24, ч. 7, т. 2, л. 86. .

Университетская дружба Грибоедова и братьев Чаадаевых хорошо известна по воспоминаниям и подтверждается многими фактами [382] Сводку данных см. Дубшан Л. С. Из московских лет Грибоедова // А. С. Грибоедов: Материалы к биографии. Л., 1989. С. 30. . Буринский также оказался в числе «членов собрания» не случайно: в это время он преподает князю И. Д. Щербатову и его сестрам русскую словесность. К числу других посетителей кружка мы можем отнести, например, В. И. Лыкошина, а также, с большой долей вероятности, земляка Грибоедова по Смоленщине, И. Д. Якушкина. Якушкин был привезен в Москву и определен на пансион к профессору Мерзлякову в 1808 г. [383] Якушкин И. Д. Записки, статьи и письма. М., 1951. С. 468; ср.: Грибоедов в воспоминаниях современников. С. 34. , благодаря Мерзлякову он начал посещать университетские лекции, сблизился со студенческой средой (возможно, также познакомился с Буринским), хотя формально был зачислен в университет только на акте 1810 г. [384] Московские ведомости. 1810. 6 июля. С. 2163. Вероятно, вскоре после приезда, благодаря своему земляку и родственнику Грибоедову, он попадает и в дом Щербатовых, о чем свидетельствует показание кн. И. Д. Щербатова, что он познакомился с Якушкиным еще будучи в университете, а также признание его сестры Н. Д. Щербатовой, в которую Якушкин был безнадежно влюблен, относившей начало его страсти к 13-летнему возрасту, т. е. моменту непосредственно после приезда Якушкина в Москву [385] Любовные коллизии, которые наблюдал Грибоедов в доме Щербатовых, могли послужить ему канвой к сюжету «Горя от ума», и недаром в Чацком близкие друзья узнавали Чаадаева. . Вместе с братьями Чаадаевыми, Щербатовым и Грибоедовым Якушкин занимался у профессора Буле. Отмечу здесь, что учеба Чаадаевых в университете, куда они были зачислены студентами летом 1808 г., фактически началась раньше, по крайней мере с осени 1807 г. [386] Об этом свидетельствуют неопубликованные письма М. Я. Чаадаева к И. Д. Щербатову в РГВИА; к тому же на следствии среди своих товарищей по учебе П. Чаадаев называет Н. Тургенева, который покинул университет в мае 1808 г. — PC. 1900. № 12. С. 584. Сам же князь Щербатов получил разрешение ректора на посещение университетских лекций в сентябре 1807 г., хотя произведен в студенты был только в 1809 г. — Московские ведомости. 1809. 7 июля. С. 1247. ; закончилось же обучение всех друзей (кроме А. С. Грибоедова) в начале 1811 г., когда Якушкин и Щербатов отправились в Петербург для определения в Семеновский полк, а через несколько месяцев за ними последовали и оба Чаадаевых.

Рассматривая круг университетских знакомых Грибоедова, мы не должны оставить вниманием другую замечательную фигуру — Михаила Николаевича Муравьева, одного из основателей Союза спасения, будущего графа Виленского. Об их приятельских отношениях мы узнаем из письма Грибоедова от 6 июня 1826 г.; по его словам, в этот день они оба, после освобождения из-под ареста, были представлены Николаю I во дворце на Елагином острове, куда приехали вместе в коляске Муравьева, которого Грибоедов называет «университетским товарищем, не видевшимся со мной уже 16 лет». В самом деле, встречи Муравьева с Грибоедовым в университете могли происходить именно в 1810 г., когда первый из них был зачислен студентом физико-математического отделения. Однако и до этого Михаил Муравьев, страстно увлекавшийся математикой, собирал у себя дома кружок университетских студентов — знатоков этой науки, среди которых его биограф называет Щепкина, Афанасьева, Андреева и Терюхина (двое из них впоследствии стали преподавателями университета) [387] Кропотов Д. А. Жизнь гр. М. Н. Муравьева. СПб., 1874. С. 48. . Расцвет муравьевского кружка связан с основанием им при поддержке отца, генерал-майора Н. Н. Муравьева, общества математиков, преобразованного после Отечественной войны в московскую школу колонновожатых, из стен которой вышло немало замечательных деятелей декабристского движения.

Душою общества математиков был сам Н. Н. Муравьев-старший, который читал здесь лекции по военному искусству, предоставил в распоряжение слушателей свою богатейшую библиотеку, коллекцию оружия, необходимые инструменты и, главное, разработал основные положения устава и учебной системы общества, которое, благодаря этому, сразу превратилось в одно из самых передовых учебных заведений России. Для занятия общества Н. Н. Муравьев предоставил свой прекрасный дом на Большой Дмитровке, а летом молодые люди отправлялись в арендованное Муравьевыми подмосковное имение Осташево, где учеба продолжалась.

Замечательна была сама атмосфера, сложившаяся в семье Муравьевых. Три брата Муравьевых — Александр, Николай и Михаил — плечом к плечу прошли Отечественную войну (во время которой младшему, Михаилу, только исполнилось 16 лет!), не раз выручая друг друга из смертельной опасности. Двое старших были избраны действительными членами общества математиков, и покровительствовали сложившемуся там студенческому кружку. А. Н. Муравьев, учившийся в Московском университете до 1810 г., поступил колонновожатым в свиту его величества по квартирмейстерской части; после войны, получив звание полковника, основал «Священную артель» и был одним из главных учредителей Союза Спасения, заседания которого проходили в Москве на его квартире в Хамовнических казармах. Н. Н. Муравьев-младший (впоследствии Муравьев-Карский), которого отец в 1811 г. отвез в Петербургское училище колонновожатых, подобно своим братьям демонстрировал прекрасные способности в учебе и одновременно, как следует из его замечательных записок, вдохновенно читал Руссо и мечтал найти свой способ переустроить окружающую его жизнь на более гармоничных началах. Именно Николаю Муравьеву принадлежала мысль создания самого первого, совсем еще детского, тайного общества «Чока» в Петербургской школе колонновожатых, все участники которого (Матвей Муравьев-Апостол, Артамон Муравьев, Василий и Лев Перовские) стали затем деятелями декабристского движения.