Клара Маштакова - Легенды и были Кремля. Записки

«И. Г. Мдивани, Ф.Е. Махарадзе и др.

Строго секретно. Копия: т.т. Троцкому. Каменеву.

Уважаемые Товарищи!

Всей душой слежу за вашим делом. Возмущен грубостью Орджоникидзе и потачками Сталина и Дзержинского. Готовлю для вас записки и речь.

С уважением, Ленин. 6-го марта 1923 года» [17] Там же. С. 330. .

На сегодня, кажется, все. Спасибо, Мария Акимовна, можете идти. На днях продолжим…»

Продолжения не будет никогда. Это письмо оказалось последним. Но в те дни этого не знал никто, не знал и сам Ленин. Незадолго до приступа, обеспокоенный неверным подходом к решению «грузинского вопроса», Владимир Ильич готовил специальное письмо и речь к XIII съезду партии.

В конце января 1923 г. Ленин затребовал материалы комиссии, возглавляемой Ф.Э. Дзержинским, предполагая использовать их в работе над письмом к съезду. Несмотря на определенно ошибочную позицию, занятую группой Мдивани, Владимир Ильич в то же время видел главную опасность при решении «грузинского вопроса» в великодержавном шовинизме, считая, что борьба с ним ложится прежде всего на плечи коммунистов из числа ранее господствовавшей нации. Поэтому не случайно Владимир Ильич сосредоточил внимание на ошибках Сталина, Дзержинского, Орджоникидзе. Он настойчиво повторял, что при решении национального вопроса, особенно когда встала проблема объединения республик, требуется «сугубая осторожность, предусмотрительность и уступчивость» [18] Ленин В.И. Собр. соч. Т. 45. С. 360 .

С каждым днем, с каждым часом Ленину становилось все хуже. Он больше ничего не напишет, ничего не сумеет сделать. Доктора уже не отходили от постели больного. Видя, что Владимир Ильич очень волнуется, Крупская попросила Володичеву не передавать письмо Сталину. Так прошел день и вечер 6 марта, наступило 7 марта. Володичева сказала Крупской, что она не может ослушаться Владимира Ильича и вынуждена будет передать письмо Сталину. Тогда Надежда Константиновна обратилась за советом к Каменеву. Решили целесообразным письмо передать, а копию оставили Каменеву. Вскоре из Петрограда вернулся Зиновьев. Он тотчас же был ознакомлен с письмом Ленина.

За два последующих дня состояние здоровья Владимира Ильича резко ухудшилось. У постели Ленина попеременно в течение дня и ночи находились Надежда Константиновна и Мария Ильинична. Вечером 9 марта Мария Ильинична, вернувшись из редакции и наскоро поужинав на кухне, прошла к брату, отослав Надежду Константиновну отдохнуть. Позднее об этом вечере она вспоминала так: «…За несколько часов до потери Ильичем речи мы сидели у его постели и перебирали минувшее. "В 1917 г., — говорит Ильич, — я отдохнул в шалаше у Сестрорецка благодаря белогвардейским прапорщикам; в 1918 г. — по милости выстрела Каплан. А вот потом — случая такого не было…"» [19] Воспоминания о В.И. Ленине. М., 1984. Т. 1. С. 171 Ближе к ночи Владимир Ильич почувствовал себя совсем плохо. Шум в голове перешел в продолжительный, непрекращающийся звон… После долгих страшных месяцев безнадежного состояния здоровья, когда «все как-то продолжает висеть между жизнью и смертью».

После смерти Ленина (24 января 1924) Крупская продолжала занимать должность зам. министра просвещения, а Мария Ильинична оставалась ответственным секретарем редакции газеты «Правда». Жить они продолжали в Кремле. Но какая трудная, мрачная была эта жизнь! Тучи над семьей постепенно сгущались. Сталин не забывал обид и унижений. Он не забыл, как Ленин требовал от него публичного извинения перед Крупской, предпочитал «вообще порвать между нами отношения» [20] Ленин В.И. Собр. соч. Т. 54. С. 329–330 . Это секретное письмо Владимира Ильича не было доведено даже до ближайших товарищей. И опубликовано оно было уже спустя немало лет после смерти Сталина. Но многие о нем знали…

Смерть Ленина, хотя она и не была неожиданной, всколыхнула всю страну, облетела весь мир. Дискуссии захлестнули страну: спорили политики, ученые, партийные и профсоюзные руководители и рядовые массы. Страна бурлила…

А в Кремле, в специальном кожаном портфеле у Надежды Константиновны хранилось «Завещание» Ленина. Не раз вынимала она из портфеля большой конверт, на котором были напечатаны трагические в своей простоте предвидения слова: «Вскрыть лично Ленину. В случае его смерти — Надежде Константиновне». Она хорошо помнила и его неоднократно повторенный устный наказ — письмо должно быть прочитано делегатам первого же съезда, который состоится после смерти Владимира Ильича. Теперь они с Марией Ильиничной смотрят на конверт с тревогой, понимая, какую бурю вызовет опубликование письма, где дается характеристика самым видным деятелям партии и государства. Надежда Константиновна не колеблется, тем более, что о письме уже знали в ЦК — не все стенографисты хранили тайну, а в таких случаях рождается масса всяких слухов и домыслов… Мария Ильинична и Надежда Константиновна понимали, что если передать письмо непосредственно генеральному секретарю или в Политбюро, завещание Ленина может совсем не дойти до делегатов съезда. Решили, что лучше всего передать его в президиум съезда. «Сталин и Троцкий не простят тебе этого, Надя», — тихо сказала Мария Ильинична. «Что же делать, урок для них, конечно, горький, так важно, чтобы из него были сделаны выводы и теми, о ком говорил Ильич, и всей партией в целом». — «Так-то, оно так, — задумчиво протянула Мария Ильинична. — Да Сталин не простит никогда…»

Возвращаясь всегда поздно с работы, Надежда Константиновна не обращала внимания на обстановку в комнате, на мелочи туалета, на раскладку бумаг, записных книжек. Но однажды она стала искать нужные материалы (а она каждый месяц заполняла карточку учета своих статей, выступлений и т. д.) и нашла их в другом ящике.

Надежда Константиновна спросила домработницу, не перекладывала ли она что-нибудь у нее в письменном столе. Та даже расплакалась: «Не открываю я ваших шкафов, ни столов, не наше это дело, а вот на днях были «рабочие», засыпали порошком от мух кухню и кладовку и велели ей уйти погулять на несколько часов в сад Тайницкий, чтобы не «отравиться»». Надежде Константиновне все стало ясно. Обыск! Но что он ищет? Ведь завещание Ленина она отдала. Пошла советоваться к Марии Ильиничне. Долго они говорили в тот вечер, всплакнули, не без этого.

Работая над биографией Н.К. Крупской в архиве ИМЭЛ при ЦК КПСС, я обнаружила в бумагах записочку Надежды Константиновны. Пожелтевшая бумага, вернее, оторванный листок: «Коба, у меня ничего нет, все, что было, я отдала…» Но обыски периодически продолжались.

В доме Ульяновых частенько бывал Н.И. Бухарин, он еще при жизни Владимира Ильича приходил к обеду. В феврале 1929 г. Н.И. Бухарин и ряд его сторонников предупреждали об опасности ошибок в экономической политике, говорили о недопустимости возврата к военно-коммунистическим методам хозяйствования. И. Сталин выступал за усиление чрезвычайных мер по отношению к крестьянству. Против сторонников Бухарина была развернута широкая кампания с требованием о выводе Н.И. Бухарина, М.П. Томского и А.И. Рыкова из состава ЦК. Тогда Мария Ильинична написала в адрес пленума: «Вывод из Политбюро трех крупнейших работников партии ВКП(б) Рыкова, Бухарина, Томского или дальнейшая «проработка» и дискредитация их приведет к тому же несколько раньше или позже, является угрозой… коллективному руководству».