Маргарита Альбедиль - Индия: беспредельная мудрость

В третьей части книги уже шла речь о центре мира. Смыслы, связанные с представлениями о нем, стали мощным структурообразующим стержнем во многих религиозных явлениях, и не только в них. Они пронизывают разные жизненные регистры, от домашней и храмовой архитектуры до медитационных практик. По наблюдению М. Элиаде, «символизм царских столиц, храмов, городов, наконец, любого жилища человека базировался на оценке священного пространства как центра мира и, следовательно, как сферы сообщения с небом и преисподней». И самые важные, значимые события также происходят, как правило, в месте, воспринимаемом носителями традиции как центр мира. Если к этому добавить, что восстановление человека в его собственном центре – едва ли не главная идея индийской мистики, то станет понятным, что индийцы воспринимали священный город как очевидно зримую и вещественно действенную репрезентацию сакрального центра мира, а наличие в одной стране нескольких сакральных центров никого не смущало.

Один из самых знаменитых среди семи священных городов – Удджаини, современный Удджайн, расположен на западном берегу реки Сипра (Шипра) в окружении садов и парков в западной части штата Мадхья-Прадеш. Сейчас это третьестепенный индийский городок, вся слава которого – в историческом прошлом. Он был центром экономически и политически важного района и почти постоянно служил столицей независимых и вассальных правителей. Так, город был столицей древнего царства Аванти, цари которого успешно боролись за гегемонию в Северной Индии и в VI–V вв. соперничали с Магадхой, а позже им управляли знаменитые магадхские династии. Удджайн довольно рано включился в систему трансиндийских торгово-экономических связей, и это определило его возрастающее значение. Контролировал он и торговые пути, ведущие в долину Ганга, к таким известным и влиятельным городам, как Паталипутра, Варанаси, Раджагриха и т. п. Через северо-запад и долину Кабула он был связан со Средней Азией, караванные дороги соединяли его и с югом Индии.

С этим городом были связаны многие значительные исторические фигуры и знаменательные события, смысл которых он определял. Так, великий индийский царь Ашока более десяти лет провел в этом городе, и именно оттуда он поспешил в Паталипутру, чтобы стать обладателем и магадхского трона. По некоторым предположениям, в этом городе родился знаменитый Калидаса, немало сделавший для славы «золотого века Гуптов». Во многих литературных произведениях вплоть до наших дней Удджайн присутствует как тема, фон или рамка для описываемых событий, иногда – как образ или как упоминание. Наконец, в фольклоре Удджайн запечатлен как столица легендарного царя Викрамадитьи (Чандра Гупты II), при дворе которого блистали некогда величайшие поэты и ученые и посещение которого считалось особой добродетелью: «Есть в стране индийской, в земле Аванти, город радостный и цветущий, ни в какой мере грехами не оскверненный, граду небесному подобный. Называется тот город Удджаини, и посетить его достойно всяческой похвалы». Этот город считался некоей точкой отсчета: так воспринимали его меридиан индийские географы. Не будем развивать дальше богатую историческую тему этого города, так как она меркнет по сравнению с его духовно-религиозным значением.

А оно присутствует во многих описаниях города, подобных приведенному выше. Порой даже складывается впечатление, что город создан не для людей, а для бога-разрушителя Шивы, которого почитали и в ипостаси божества «Великого времени», Махакалы: «Есть в стране Аванти прославившийся по всей земле город Удджаини – жилище Махакалы, сверкающее беломраморными дворцами, подобными вершинам Кайласы, собравшимися для поклонения Великому Богу. Город подобен беспредельному океану, и, когда сотни арий вступали в него, казались они реками, впадающими в тот океан, а водой в нем был Истинный Повелитель, окруженный дружественными ему царями».

Немало прочувствованных строк посвятил городу Удджайн знаменитый современник Чандра Гупты II поэт Калидаса в поэме «Облако-вестник». В ней повествуется о том, как якша, божество из разряда хранителей царства бога богатств Куберы, «отторгнутый от милой гневным приговором властелина» за ослушание своего господина Куберы, живя в уединении и тоскуя по своей возлюбленной, обращается к облаку, плывущему в сторону Гималаев, где расположен град Куберы, и просит его доставить весть о своей печальной участи изгнанника и придать ей силы, в которых она, теперь одинокая, тоже нуждается. А чтобы облако не сбилось с пути и не потеряло бы весть, якша подробно описывает его путь и рассказывает о красотах, которые облако увидит. Очарования, связанные с этими красотами Удджаини, так велики, что якша забывает о своих интересах и просит облако не проходить мимо них:

Тебе хоть и придется уклониться от пути на север,

Но не минуй Удджаини с ее террасами, дворцами,

И будешь ты разочарован, если не поддашься чарам

Очей сверкающих, как молньи, у прекрасных горожанок.

В Аванти, где в селеньях старцы повествуют о деяньях

Удаяны, в столицу славную Удджаини отправься.

Как будто для блаженных за заслуги мало царства Индры!

И на земле еще для них есть уголок блаженный: там он!

(Пер. В.Г. Эрмана)

Многочисленные описания Удджаини, подобные этому, свидетельствуют о том, что в восприятии индийцев город имел не только земную, но и связанную с ним небесную, священную топографию, и потому его постоянно связывают с жилищем богов: «Есть город под названием Удджаини, обильный всевозможным добром, превосходящий своими красотами жилище Пурандары», то есть Индры, властелина небесного царства. И не случайно, согласно мифопоэтическим свидетельствам, при возникшей необходимости решить спор Индра по совету мудреца Нарады посылает своего возничего-вестника Матали в Удджаини за царем Викрамой и доставляет его в небесную столицу Индры Амаравати.

Другим примером священного города, также магически связанного с центром мира, является Варанаси, больше известный на Западе под названием Бенарес, – для индусов он то же самое, что Мекка для мусульман, Иерусалим для христиан или Лхасса для буддистов. Один из древнейших городов Индии с богатым историческим прошлым, который был некогда столицей царства Каши и носил это же имя, в пригородном «Оленьем парке» которого Будда произнес свою первую проповедь, и сейчас сохраняет значение не только священного города индуизма, но и признанного центра научных исследований в области индийской традиционной культуры и религии.

Наш соотечественник, географ и этнограф А.Е. Снесарев, побывавший в этом удивительно красочном городе в излучине Ганга в самом конце XIX в., оставил его замечательное описание: «Побывать в Индии и не видеть Бенареса, ее древнейшего и священнейшего города, считается у туристов большим упущением!.. Если смотреть на него с реки, он представляет собой панораму дворцов, храмов и мечетей, увенчанных крышами, башенками, минаретами. Эта сказочная панорама тянется по хребту на протяжении пяти верст. От нее к реке спускаются каменные лестницы (гаты), прерываемые широкими площадками, на которых построены изящные индусские часовни, купальни и кафедры для проповедников. Длинные мостики проложены в реку, на них лежат больные, поддерживаемые родственниками и готовые погрузиться в целебные воды священной реки… Гаты, площадки и мостики кишат пилигримами, пришедшими со всех углов Индии; обычно они разбросаны отдельными группами: одни сидят под огромным соломенным зонтиком, другие жмутся к ногам проповедника, ловя открытыми ртами каждый звук его проповеди; по лестницам непрерывное топтание вверх и вниз; одни купаются в реке, другие сохнут на лестницах, полуприкрытые лохмотьями… Среди богомольцев шныряют аскеты разных видов или стоят в каких-либо окаменелых позах, благоговейно рассматриваемые богомольцами; тут же лениво протискиваются сквозь толпу жирные быки, набалованное животное сует свою морду в лавку фруктовщика, в корзину с зеленью, бесцеремонно толкает прохожих, и горе тому безбожнику, который обидит священное животное Шивы: его могут растерзать. Над головами причудливой и пестрой толпы кружатся вороны, ястребы, голуби и попугаи…»

Читать дальше