E. Ножинъ - Правда о Портъ-Артуре Часть I

Подъ градомъ снарядовъ перевязочный пунктъ, сопровождаемый докторами верхомъ, быстро отступилъ круговой дорогой къ Тафашину.

Этотъ отрядъ, вооруженный лишь знакомъ Краснаго Креста, символомъ милосердія и неприкосновенности, ежеминутно подвергаясь смертельной опасности, наконецъ благополучно достигъ станціонныхъ зданій.

Какъ только прибыли на станцію, немедленно, дружно, быстро изготовили все необходимое для пріема и перевязки раненыхъ.

Такъ какъ раненые еще не прибывали, то некоторые доктора верхомъ, съ лазаретными двуколками отправились къ нимъ навстречу.

Скоро раненые начали сразу прибывать.

Сколько выносливости, сколько добродушія, сколько доверчивости было во взоре страдальцевъ, когда къ нимъ подходили врачи и фельдшера.

Здесь разыгрывался эпилогъ кинчжоусскаго боя. Раненые все прибывали, которыхъ удалось, посчастливилось вырвать изъ клещей кинчжоусскаго ада.

Доктора едва успевали промывать раны и накладывать повязки.

Присутствовавшій на перевязочномъ пункте полковой священникъ о. Василій Слюнинъ помимо утешенія жестоко страждущихъ и напутствія умирающихъ, энергично помогалъ докторамъ и даже самостоятельно делалъ перевязки.

Ворвавшійся въ станціонное зданіе снарядъ производитъ ужасное опустошеніе: четыре раненыхъ убито, пять другихъ тяжело заново изранены.

Произошелъ неописуемый переполохъ.

Больные, только что перевязанные, въ паническомъ страхе бросаются вонъ, конечно, кто въ силахъ. (А самочувствіе техъ, кто не могъ подняться!). Падаютъ, поднимаются, опять падаютъ. Къ счастію, что никто изъ ихъ хранителей-докторовъ не былъ раненъ. Успокоивъ больныхъ и сделавъ имъ наскоро вторичныя перевязки подъ непрерывающимся огнемъ и грохотомъ взрывовъ, доктора поспешили ихъ уложить въ поданный санитарный поездъ и отодвинуть его за Тафашинскія высоты.

До восьми часовъ вечера перевязочный пунктъ оставался въ Тафашине и только съ последними отступающими частями, забравъ раненыхъ, сталъ отходить къ Нангалину. Нужно надеяться, что наступило время, пора уже прійти къ непреложному убежденію, что въ бою, въ сфере непріятельскаго ружейнаго и орудійнаго огня, перевязывать спокойной, уверенной рукой раненыхъ, нужно иметь не меньше мужества, чемъ съ винтовкой и шашкой въ рукахъ истреблять себе подобныхъ.

Докторъ, обмывающій рану, освобождающій ее отъ осколковъ, причиняющихъ невыносимыя страданія, останавливающій кровоизліяніе во время налагаемой перевязки и этимъ спасающій не одну молодую жизнь – среди риска ежеминутно быть убитымъ – разве это не величайшій подвигъ самоотверженія!

Величавый, покойный Сампсонъ, безмолвный свидетель кровавыхъ человеческихъ распрей, какъ тысячи летъ назадъ, во времена живой проповеди Спасителя, сказавшаго: "Еще многое имею сказать вамъ, но вы теперь не можете вместить"… (Іоаннъ глава 16, 12-33), какъ тогда, такъ и 13-го мая, таинственно молчалъ, отчетливо обрисовываясь на озаренномъ еще вечерней зарей небосклоне.

Надвигавшееся съ востока облачко, какъ бы скорбнымъ флеромъ, окутывало его вершину.

День потухалъ и съ нимъ сотни жизней, ценою которыхъ покупалась и покупается каждая военная слава, въ томъ числе и слава 5-го восточно-сибирскаго стрелковаго полка.

По всемъ дорогамъ, тропинкамъ, пахотой брели къ Тафашинскимъ высотамъ остатки 5-го полка.

Тихій вечеръ сменялъ для многихъ скорбный, для многихъ последній день.

Сгущались сумерки. Забродили въ балкахъ, долинахъ, оврагахъ тени. Силуэты отступавшихъ стрелковъ въ нихъ расплывались, и цель для японцевъ ускользала.

За Тафашинскими высотами царило полное отсутствіе какой-бы то ни было организаціи. Тамъ все перемешалось.

Никто не подумалъ, что Тафашинскія высоты имеютъ огромное стратегическое значеніе. Ничего не было сделано, чтобы оказать на нихъ хоть какое-нибудь сопротивленіе.

Те, кто поинтересуется взглянуть на карту Квантунскаго полуострова, отчетливо ясно увидятъ, какую чудную горную позицію представляютъ изъ себя Тафашинскія высоты.

Но все, во главе съ начальникомъ 4-й стрелковой дивизіи генералъ-маіоромъ Фокъ, стремительно уходило отъ этихъ высотъ по направленію къ Нангалину.

Противникъ, занявъ киньчжрусскую позицію, не перешелъ въ преследованіе. Следовательно, отступленіе могло быть совершено въ полномъ порядке.

А что же вышло?

Описывая въ "Новомъ Крае" очень подробно все положительныя данныя о киньчжоускомъ бое,- я, въ силу строжайшей военной цензуры, конечно, не могъ ни однимъ словомъ обмолвиться о преступной нераспорядительности генерала Фока и отсутствіи самаго начальника раіона, когда въ бою участвовало более половины вверенныхъ ему войскъ.

Я въ No 118 названной газеты сказалъ только довольно прозрачно, что не время теперь печати входить въ критическую оценку деталей этого боя, но за ней остается право свидетельствовать предъ лицомъ всего света, что это была героическая эпопея.

Теперь же я обязанъ сказать, что, помимо преступнаго веденія всего боя, ничего не было сделано, чтобы отступленіе произошло въ мало-мальски приличномъ виде.

Генералы Стессель и Фокъ не потрудились оценить все выгоды Тафашинскихъ и Нангалинскихъ высотъ, не оказали на нихъ ни малейшаго сопротивленія, а устремились прямо къ Артуру.

Счастье наше, что японцы не перешли въ наступленіе. Трудно себе представить, что бы тогда произошло. Очень возможно, что на плечахъ хаотически отступавшихъ полковъ 4-ой дивизіи и батарей противникъ сразу дошелъ бы до Артура.

Непріятель, занявъ киньчжоускую позицію, которая во всякомъ случае досталась ему довольно дорого, не сделалъ даже попытки насъ преследовать. Я помню, что съ позиціи неслись къ намъ звуки японской нестройной музыки.

А мы? – мы въ полномъ безпорядке отступали къ Нангалину.

Когда совсемъ стемнело, когда люди различныхъ частей перепутались, кто-то крикнулъ, что показалась японская кавалерія.

Что произошло, трудно описать. Стрелки открыли огонь по своимъ. Началась энергичная стрельба.

Показался изъ-подъ Тафашина последній поездъ съ ранеными. Его приняли тоже за японцевъ, и по немъ открыли огонь.

Батареи, услышавъ перестрелку и не имея пехотнаго прикрытія, понеслись къ Нангалину. Лаперовская батарея 4-ой в.-с. стрелковой артиллерійской бригады, шедшая въ стройномъ порядке въ самомъ переди, чуть не была смята наскочившей на нее впотьмахъ другой батареей.

Началась форменная паника. Однимъ изъ безпристрастныхъ свидетелей всей этой вопіющей неурядицы былъ и другой сотрудникъ "Новаго Края" г. Купчинскій.