Станислав Куняев - Жрецы и жертвы холокоста. История вопроса

пос. Кировское, Крым, Украина

«ТО, ЧТО ВЫ ОТКРЫЛИ ДЛЯ ВСЕХ…»

Дорогой Станислав Юрьевич!

Дочитал первую книгу «Холокоста». Потрясен. Вы добиваете тему, как Гете добивал «Фауста». Именно так. Вы разрыли бездонную могилу этим оглушительным крикунам, этим Агасферам. На занятых Агасферами круговых позициях – гробовая тишина. Что-то будет? Вот это поистине – «сказочка на ночь от Ивана Иваныча»!

Сегодня, когда дочитывал, у меня промелькнуло, как иногда бывало и раньше: а сам я почему так пристально, с периодическими заходами, всматриваюсь в племя агасферское? Раньше ведь, в молодости, такого интереса не было. Но кто-то когда-то, не помню, кто, да, наверно, Ваш журнал, приковал мое внимание к трагедии нашего народа. Разъяснил, что когда-то бродяги-агасферы перехватили русское волнение, возглавили, раскрутили и сложили к своим копытам законное недовольство и справедливую борьбу великого народа за освобождение. Я много раз думал: не в воронку ли историческую увлекают меня патриотические национальные мыслители? Завлекут простака и обманут, как принято у образованных людей. Но вторая-то часть трагедии – это уж совершалось на моих глазах! Тут-то уж меня никто не собьет! Сам видел. Богатство-то российское бродяги по сумам дорожным при мне порасхватали! Значит, приходится верить. Панарин, Шафаревич, Кара-Мурза – все Ваши авторы.

Итак, «исполнен долг, завещанный от Бога…» Хотя, оказывается, нет, еще не исполнен. Но что же можно сказать во второй книге? Кажется, уже все сказано, всем братьям по платьям выдано. Поздравляю и завидую, хотя, нет, просто восхищаюсь и радуюсь за Вас и за Россию! Долго будут расходиться волны от этого цунами. Долго еще будут повторять за Вами то, что Вы открыли для всех.

Но мы тоже не стоим на месте, дорогой Станислав Юрьевич! Нас, в Перми, вполне конкретно осаждает известный Вам Гельман. Вот уж Агасфер так Агасфер! То, как мечется Гельман по Москве, – это уже всем известно и надоело. Но его выкрутасы в провинции – дело другое, тут мы – открытая почва. А персонаж любопытный. Он гальюн строит реально, в руках у него молоток, а во рту жменя гвоздей. И колотит, и колотит…

Всех благ Вам!

г. Пермь

НУЖНА КНИГА О РУССКОМ ХОЛОКОСТЕ

Здравствуйте, Станислав Юрьевич!

Думаю, что нужно бы написать книгу – исследование о нашем русском Холокосте – репрессиях, проводимых Троцким, Свердловым, Тухачевским, Уборевичем, Якиром и иже с ними против русского народа. Мои два деда были раскулачены, а один из них – отец моей мамы – в 1937 году вдруг ни с того ни с сего был заклеймен как троцкист, сослан на север, где и погиб. Расспрашивая родственников, я понял, что местные власти сами все сплошь были троцкистами, вот и стали вешать ярлыки на невинных русских людей. Доносчики – настоящие троцкисты, избежав такой участи, породили своих потомков – Герберов, Сванидзе, Млечиных, которые все списали на Сталина.

Докопайся, попробуй, до истины —

Из истории вырвали лист.

Дед сначала был сослан троцкистами,

А потом осужден, как троцкист.

Миллионы смертей на их совести,

Чтоб самим не пришлось отвечать,

В тень уйдя, изощренные в подлости,

На других стали ставить печать.

С сатанинским клеймом на страдание

Ими был и мой дед обречен.

Все, в итоге, списали на Сталина —

И никто из них не уличен…

Дай Вам Бог творческих сил! Николай Ситников

г. Сочи

Дорогой Станислав Юрьевич! Дай Бог Вам здоровья на долгие-долгие годы! Поклон за книгу «Жрецы и жертвы Холокоста». Это, действительно, книга-поступок, уже одним своим появлением эта работа, как мне представляется, меняет многое, и я понимаю, как тяжко разбирать паутину лжи, мифов и умолчаний по отношению к «кровавой язве мировой истории». Сколько труда и боли живому сердцу… Мои впечатления изложены фрагментарно, но воздействие от книги сильно и глубоко – нужны иной опыт и иной уровень владения вопросом, чтобы составить полноценный отзыв о Вашей книге. Я получила из этой книги внятные ответы на многое, волновавшее меня.

Никогда не обозначала для себя «еврейский вопрос», наивно надеясь, что все возникающие в обыденности ситуации можно разрешить, руководствуясь общечеловеческими нравственными принципами, – о существовании агрессивной племенной морали я, воспитанная на жизнеутверждающих советских мифах, узнала довольно поздно. Книга «Жрецы и жертвы Холокоста» показывает действие этой племенной морали и ее производных в новейшей истории. И дело здесь, конечно, вовсе не в национальности как таковой – а именно в морали, которая порождается религией и обеспечивает, в одних случаях, выживание носителей ее среди (и преимущественно за счет) других народов, а в других – как неизбежное следствие – позволяет и даже требует выживания одной («лучшей») части племени за счет гибели другой («сухих ветвей»).

Эти преступления по отношению и к другим, и к своему народам неизбежно требуют мифологизации, поскольку чудовищны по своей сути и с общечеловеческой точки зрения не могут быть оправданы ничем. А лучший способ скрыть истину – создать миф и несколько эшелонов его защиты, с чем жрецы Холокоста неплохо справились. Но ведь при этом цинично стирается живое человеческое сострадание реальным жертвам реальных трагедий – впрочем, если речь идет о разыгрывании экономической или политической карты, какое это имеет значение?..

В моей русской судьбе именно евреи приняли немалое участие – и всегда оно было либо крайне необходимой помощью, либо наоборот. Странно – не было середины, только крайности. О плохом говорить не буду, а вот о хорошем…

На заре 90-х начальник предприятия, где я работала «за жилье», человек уникальный, яркая и сильная личность (его любил весь коллектив, им восхищались, уважали его безмерно), вдруг предложил мне издать первую книгу. Казалось бы – где ЖКУ, а где поэзия, но в этом поступке был он весь. Время шло, и в какой-то момент он заговорил об отъезде в Израиль – в еврейской среде активно циркулировали слухи о надвигающихся погромах. Якобы рабочие ЧТЗ должны были вот-вот начать… Обозначались какие-то роковые даты… Мы все тогда удивлялись: какие погромы, люди растеряны, никто не может понять, что происходит, стараются хоть как-то удержать расползающийся на глазах порядок жизни… Теперь я понимаю, что слухи эти запускались и муссировались целенаправленно, и отнюдь не русскими. (В Вашей книге есть аналогичный эпизод с Д. Самойловым). П. Л. не устоял, уехал вслед за своими детьми. Никаких погромов, конечно, не было и быть не могло. Мои первые книги вышли уже без него, и не случилось возможности поблагодарить этого удивительного человека.