Станислав Куняев - Жрецы и жертвы холокоста. История вопроса

Разговор с общечеловеческих позиций о племенной религии и порожденной ею морали всегда невероятно сложен. С носителями этой морали нужно уметь сосуществовать, агрессивные ее посылы гасить, аферы и мифы выводить «на чистую воду» и развенчивать. Но «система защиты» точно рассчитана на массовое, обывательское сознание, на верхоглядство, на абстрактное и необременительное для обывателя «сочувствие страданиям миллионов». И уже приведение разных точек зрения на «больной вопрос» объявляется преступлением. Даже сама постановка вопроса вызывает агрессию. Я и о «Жрецах и жертвах Холокоста» слышала агрессивные отзывы от коллег. Не поленилась, узнала: не читали, говорят понаслышке. И едва ли прочтут, но говорить будут…

Чтение книги убеждает в том, как глубока трагедия евреев, и показывает, сколько у этой беды заложников. Вам удалось объединить в целостное осмысление множество культурных горизонтов – от библейского до повседневности, привести взаимоисключающие точки зрения и в итоге поднять вопрос на максимальную высоту: «Почему и с какой целью Создатель попустил, чтобы в кровавые семитско-хазарские разборки, словно в черную воронку истории, затягивались племена и народы, ни сном, ни духом не виновные в той трагедии, которая началась в доисторические времена и которая завершилась в День Гнева»…

Вы вскрыли цель мифологизации Холокоста, «стратегический посыл» «конструкторов».

Сам же миф настолько нагло выстроен психологически, что уже для начала его исследования нужно преодолеть естественное душевное стеснение «перед памятью шести миллионов безвинно погибших»… Но при ближайшем рассмотрении миф о Холокосте оказывается чудовищной гиперболой, характерным истерическим надрывом, за которым стоит холодный расчет, даже не скажешь «циничный» – это слишком слабое выражение.

Впрочем, сегодня любые заклинания о «непознаваемости» должны бы настораживать мыслящих людей, уже должно бы стать очевидным, что за подобными запретами очень удобно прятать обман, превращать неприкасаемое в неприкосновенное. Сегодня в России мы все чаще сталкиваемся с обратным: когда неприкосновенное превращается в неприкасаемое, и обычно это дело рук одних и тех же «конструкторов». Так обходятся сегодня с нашей Победой, так низводят лучшие достижения советского времени… Воистину, «светопреставление»: рукотворное превращение тьмы в свет, а света – во тьму. Но свет и во тьме светит, а тьма на свету еще темнее…

У Чехова в «Степи» есть один примечательный персонаж, лаконично и рельефно выписанный, концентрирующий в себе главные черты психологического «вывиха»: это Соломон, брат Мойсея Мойсеича. Если Мойсей Мойсеич и его супруга – послушные дети и заботливые родители, традиционное звено еврейского рода, то Соломон – воплощенное отрицание в первую очередь своей семьи, презрение жизненного долга (а это семья, дом, дети, наследство предков во всех смыслах), это черная энергия ненависти, которая спустя буквально несколько лет выплеснется в степь кровавым пожаром. Ненависть комическая и чудовищная одновременно… Сейчас читаешь и вздрагиваешь. Мечтаю написать о своем видении «Степи», это вещь филигранная, тончайшая…

Ваша книга увидела свет, стала частью реальности, одной из ее действующих сил. Поводом к размышлениям и поступкам. Безусловно, должна быть мощная культурная защита от примитивной, но очень цепкой и изворотливой племенной морали в пользу морали общечеловеческой. Это невероятно сложно, но нельзя позволять накапливать ненависть одних народов к другим, раскачивать этот страшный маятник – с каждым его взмахом проливается реальная, а не мифическая кровь.

Один добрый знакомый постоянно твердит расхожую фразу: «Я не считаю себя евреем, хотя во мне есть еврейская кровь, но я всегда на стороне тех, кого обижают. Поэтому когда обижают евреев – я еврей». Но сколько ни унижали русских, как их морально ни уничтожали, за русских этот знакомый не оскорбился ни разу. Россия так и остается для него «этой страной» (где он родился, получил образование, вырастил и выучил детей…) А тот, кто при нем говорит что-то в защиту русских, тут же автоматически записывается в фашисты. Технология манипуляции такими людьми – это примитивная технология коммунального скандала: кто громче кричит, тот и прав, кто больше жалуется – тот и пострадавший, и сочувствующих вокруг него тут же собирается толпа…

Но среди моих друзей и коллег есть те, кто понимает всю глубину трагедии и меру ответственности за происходящее. Это носители не узкоплеменной, а общечеловеческой морали, и никакого «больного» вопроса о их национальности просто не возникает, он находится за пределами культуры.

Спасибо Вам, что завершили Вы книгу строками, которые дают спокойную силу и мужество: «Я вспомнил про русскую долю, // которая мне суждена, – // смирять озверевшую волю, // коль кровопролитна она. // Очнитесь! Я старую рану // не стану при всех растравлять, // и как ни печально, – не стану // свой счет никому предъявлять. // Мы павших своих не считали, // мы кровную месть не блюли // и только поэтому стали // последней надеждой земли».

Спасибо Вам! Храни Вас Господь во всех Ваших делах и дорогах.

До свидания!

Нина Ягодинцева

г. Челябинск

ОТЗЫВЫ ИЗ ПЕРИОДИЧЕСКОЙ ПЕЧАТИ

Уничтожая Советский Союз

Известно, какую большую роль сыграла спекуляция на «еврейском вопросе» в уничтожении Советской власти и Советского Союза. Развернувшаяся с началом «перестройки» яростная антисоветская кампания была круто замешена на обвинениях нашей страны в антисемитизме, который у нас якобы приобрел совершенно чудовищные, не сравнимые ни с какой другой страной масштабы. Даже термин появился: «советский антисемитизм». Впрочем, то же самое и в тех же масштабах усматривалось в дореволюционной России, откуда разбушевавшиеся антисоветчики и русофобы извлекали корни «русского фашизма», превращенного теперь в угрожающий жупел. Вовсю нагнеталась «перестройщиками» тема погромов.

«Помню, – пишет С. Куняев, – как в 1990 году академик Гольданский, телешоумен Владимир Молчанов (то ли маленький жрец Холокоста, то ли обычный шабесгой), главный редактор «Огонька» Виталий Коротич и прочие небескорыстные кликуши с упоением запугивали еврейских обывателей воплями о том, что 5 мая должны произойти погромы, организованные могучей нацистской организацией «Память». Помню текст из «Литературной газеты» тех дней: «Звонят читатели: – Извините, погромы будут в Москве и Ленинграде или в Киеве тоже? Подскажите, куда вывезти семью?» («ЛГ», 1990 г., № 6). Обратим внимание, как деловито спрашивают. Как будто просят совета, куда, на какой черноморский курорт вывезти детей от наступающей майской жары. Вот это и есть управление общественным мнением при помощи СМИ…»