Джесси Байок - Исландия эпохи викингов

Чрезмерна в том смысле, что Гисли, как следует из его поступков, полагает, будто честь — вещь независимая от социального статуса. Его проблема — отказ мириться с исландской общественной реальностью, не отличающейся эгалитарностью, иначе говоря, нежелание знать свое место. Дело было так: братья Гисли и Торкель, сыновья Торбьёрна Кислого, простые бонды из Западных фьордов, выдают свою сестру Тордис замуж за знатного человека, годи Торгрима, сына знаменитого первопоселенца Торстейна Трескожора с Торова мыса. Торгрим переезжает в Западные фьорды, оставаясь годи. Сам Гисли женат на Ауд, сестре такого же простого бонда Вестейна. Четверо мужчин — Торгрим, братья Гисли и Торкель, и Вестейн — делаются самой заметной группой в округе и ведут себя нагло. Но люди говорят, мол, недолго продержится их дружба. Гисли на такие разговоры предлагает четверке заключить побратимство. Все соглашаются и проводят подробно описанный в саге ритуал, однако в последний момент, когда все должны пожать друг другу по очереди руки, годи Торгрим отказывается пожать руку Вестейну, заявляя: «И того хватит, что я заключу побратимство с Гисли и Торкелем, которые мне свойственники, а Вестейн мне ни кум ни сват». Почему Торгрим так поступает? Видимо, потому, что не считает себя Вестейну ровней. Во-первых, Торгрим — годи, а Вестейн — обычный бонд. Во-вторых, Торгрим с полным правом считает себя главным в этом союзе и полагает, что волен диктовать условия: в саге как бы мимоходом сказано, что годи Торгрим «сильно помогал братьям во всех делах», и эта на первый взгляд малопримечательная фраза на самом деле означает, что до союза с родом Торгрима братья были как все другие люди и их новоприобретенное влияние в округе — результат этого союза. Тот факт, что Вестейн — шурин Гисли — все же приходится Торгриму свойственником, годи не волнует: мало ли кто состоит в свойстве с его «младшим партнером» Гисли! Гисли же в ответ заявляет, «что не станет пожимать руку тому, кто не хочет пожимать руку Вестейну, моему свойственнику», подчеркивая своими словами, что рассматривает социальные связи между собой и Торгримом и собой и Вестейном как равные по статусу. В теории Гисли прав (Гисли женат на сестре Вестейна, а Торгрим — на сестре Гисли), в действительности же власть в руках у Торгрима. Цепь событий, приводящая Гисли к гибели — убийство Вестейна Торкелем (или кем-то по его просьбе) в отместку за любовную связь между Вестейном и его женой, ответное убийство Торгрима Гисли, — начинается с этой ссоры, когда Торгрим своим отказом указал Гисли на его подлинное место в социальной иерархии (брат же Гисли Торкель против роли младшего партнера ничего не имел — он и в Норвегии, до переезда в Исландию, вел себя подобным образом, приторговывая одновременно сестрой). См. главы 1–6 «Саги о Гисли». (Прим. перев.)

Отсылка к речению Греттира из гл. 15 одноименной саги: «Только раб мстит сразу, а трус — никогда». (Прим. перев.)

«Сага о людях с Оружейникова фьорда» дает нам возможность своими глазами взглянуть, как это выглядело, см. подробнее гл. 13 настоящей книги и Приложение 5. (Прим. перев.)

С этими утверждениями сагового текста согласен и «Серый гусь», т. 1, гл. 94 [1852 Ia: 167–169], т. 2, гл. 297 [1879 II: 334–336].

На русский не переводилась. (Прим. перев.)

На русский не переводилась. Прозвище персонажа — Vandræðaskáld — иногда передавалось как «Трудный скальд». Можно подумать, что речь идет о необыкновенной сложности его скальдических стихов, но на самом деле дисл. vandræði имеет значение не «трудность, сложность», а «переплет, неприятная ситуация». Халльфред, таким образом, известен как тем, что он скальд, так и тем, что постоянно, в силу особенностей характера, вляпывается в различные неприятные истории. (Прим. перев.)

Торкель Сучила (Разгребала) сын Торгрима ( Þorkell krafla Þorgrímsson ), годи из долины Медвежачьего озера и владелец хутора Капище, был женат на Вигдис, тетке Халльфреда по матери. Сучилой (Разгребалой) был назван за то, что, будучи младенцем вынесен из дому и закопан в сугроб умирать, сучил ножками и разгреб сугроб, и так его нашел сердобольный домочадец его отца. (Прим. перев.)

Так, в «Саге о Хравнкеле годи Фрейра» Сам, ведущий тяжбу против Хравнкеля (оба — из восточной четверти), заручается поддержкой прежде ему совершенно незнакомых влиятельных лиц из западной четверти и выигрывает дело. (Прим. перев.)

О третейских судьях см. [ Heusler 1911: особенно сс. 40–41, 73–95], также [ Heusler 1912: 43–58; Lúðvík Ingvarsson 1970: 319–380; Miller 1984; Byock 1982:102–106, 260–265].

Это типичный пример «наполовину» успешной попытки примирения — доброжелателям удалось разделить армии Торгильса и Хавлиди и не дать им сразиться, но замирить стороны окончательно в тот раз не получилось. (Прим. перев.)

Это — одно из ключевых обстоятельств, которые нужно иметь в виду при чтении саг. При поверхностном взгляде может сложиться впечатление, будто вся исландская история эпохи народовластия — сплошная поножовщина, ведь ни о чем другом, кроме как о распрях, как правило кровавых, в сагах и не рассказывается (см. цитату из Йона Олавссона из Мелководного залива в следующей главе). Но это впечатление, как не устают подчеркивать такие исследователи, как М. И. Стеблин-Каменский и автор настоящей книги, в корне ошибочно: саги сообщают лишь об общественно важных событиях, главные из которых — именно нарушения общественного мира и согласия (сходным образом современные СМИ интересуются прежде всего плохими новостями) и которые привлекают особое внимание как раз в силу своей необычности и маргинальности. Повторим еще раз вслед за Джесси Байоком и М. И. Стеблин-Каменским («Мир саги», гл. «Что — добро, и что — зло?»): если подсчитать количество убийств, о которых сообщают саги за всю эпоху народовластия, оно окажется совершенно ничтожным в сравнении с человеческими жертвами любого отдельно взятого вооруженного конфликта в континентальной Европе (каких за тот же период времени были как минимум десятки). (Прим. перев.)

Имеется в виду распря, подробно описанная в «Саге о Курином Торире». Суды четвертей были введены по предложению Торда Ревуна на альтинге (см. «Книгу об исландцах», гл. 5), поскольку стороны оказалось невозможно рассудить по общему согласию на региональных тингах — тинг в округе Одда с Междуречья, где по старому закону полагалось рассматривать дело, принимал сторону Одда (поскольку судей назначал он сам или его союзники), но тинговые Одда и были ответчиками, и Торд Ревун, представитель истцов, заведомо не мог одержать победу в таком суде. Позднее был введен и пятый суд, апелляционный и стоящий над судами четвертей (см. «Сагу о Ньяле», гл. 97). См. об этом подробнее в гл. 9 настоящей книги. (Прим. перев.)