Джесси Байок - Исландия эпохи викингов

В книге рассказывается о первых веках жизни древнеисландской республики и о ключевых этапах ее формирования, то есть о периоде с X по середину XIII века н. э. Исландию заселили жители континентальной Скандинавии и викингских колоний на Британских островах. Первопроходцам пришлось приспосабливаться к новым, подчас крайне суровым климатическим условиям, а также к скудости местных ресурсов. Поэтому с точки зрения антрополога и социолога раннесредневековая Исландия представляет собой чрезвычайно интересный социально-исторический эксперимент. Общество, развившееся в эпоху викингов на этом крупном острове, сумело в весьма значительной мере избежать «официальной» иерархизации, не став при этом, однако, обществом равных. В принятии общественных решений ключевую роль играло всеобщее согласие, консенсус, в силу чего большинство особенностей исландской раннесредневековой государственности прямо вытекает из сосредоточения общественных усилий на защите политических и юридических прав свободных землевладельцев и землепользователей.

Климатические условия, в которых оказались первопоселенцы, разительно отличались от климата континентальной Скандинавии. Большое количество действующих вулканов, близость к полярному кругу, удаленность от Европы, а также острый дефицит дерева, годного для возведения построек, — все эти факторы предопределили пути развития древнеисландской культуры и стратегии выживания для общества. Поселенцы адаптировали навыки и умения, вывезенные ими с родины, к новым условиям и научились пользоваться доступными в новой экосистеме ресурсами, в частности — стройматериалами. Они сумели извлечь много выгоды, как прямой, так и косвенной, из географического положения острова — северного, однако отличающегося умеренно суровым климатом благодаря теплому Северо-Атлантическому течению (Гольфстриму). Первопоселенцы были хорошо подготовлены к жизни на изолированных друг от друга хуторах и с самых первых дней на острове могли безопасно отправлять свой скот пастись на горных пастбищах. Речь идет, конечно, о безопасности природной — основным источником угрозы являлась не окружающая среда, а другие люди.

Древнеисландские законы, точные и дотошные, затрагивали практически все стороны социального взаимодействия, однако исполнительной власти, которая бы обеспечивала соблюдение этих законов, не существовало. Законы действовали благодаря наличию хитроумной системы контрактного социального представительства, которая вкупе с институтом политического союза, известного под названием «дружбы» (дисл. vinfengi ), и родственными связями определяла социальное поведение индивидуумов. Древнеисландское общество, как говорят антропологи, было «сфокусировано» на законах в частности и праве вообще как основе социума; в книге, которую держит в руках читатель, в основном говорится именно об этом «фокусе», а также о ключевой роли в обществе институтов представительства и вмешательства третьих лиц, об особенностях устройства законодательных и судебных процедур и об альтернативах (от насилия до компромисса), доступных индивидууму, желающему воздействовать на социальную ситуацию в обществе, признающем распрю.

Колонизировав Исландию, поселенцы претерпели не только эволюционные, но и «деволюционные» [9] Здесь и далее термин «деволюция», имеющий ряд специфических юридических значений, будет применяться в значении «эволюция в обратную сторону», т. е. постепенное упрощение каких-либо характеристик. Он удобен тем, что, в отличие от термина «деградация», не имеет негативного оттенка. (Здесь и далее, если не указано иное, — примечания автора.) изменения — они построили на острове общество менее сложной структуры, нежели то, которое покинули. Результатом первой фазы социально-экономического развития новой страны явилось упрощение социальной стратификации и практическая ликвидация прежней, многоуровневой политической иерархии; древнеисландское общество поэтому кажется эгалитарным, обществом равных. Экономика с первых шагов была, по необходимости, чрезвычайно диверсифицированной — поселенцы вынуждены были активно эксплуатировать всевозможные ресурсы, доступные как в приморских районах, так и в центре острова; отсюда ее первоначальная простота, а типичный исландец того времени — не более чем одновременно оседлый пастух и приморский охотник-собиратель. Со временем также выяснилось, что вывезенная с родины система землепользования, и, в частности, выпаса скота, пагубна, если не смертельна для местной экологии.

В течение всего средневекового периода своей истории, да и многие столетия спустя, Исландия оставалась целиком сельской. На острове не существовало даже деревень, не говоря уже о городах, да и в процветавшей у скандинавов эпохи викингов международной торговле исландцы принимали лишь маргинальное участие. Деволюция, которой сопровождалась эпоха заселения («времена взятия земли», дисл. landnámsǫld ), оставила глубокий след на островном сообществе; она-то и сделала Исландию Исландией, страной, отличной от всей остальной Скандинавии, где общество строило сложные социальные иерархии, на вершинах которых располагались ярлы и конунги с четко выраженными (и характерными для этих классов) военными функциями.

Затерянная же посреди Северной Атлантики Исландия стала государством без главы и исполнительной власти. С самого раннего периода, однако, в стране существовал некий рудиментарный госаппарат, а также центральный законодательный орган, единая для всей страны система права и единая централизованная судебная система. В X веке большинство исландцев поклонялись древним скандинавским богам, а местные «большие люди», носившие титул годи и управлявшие годордами (о них см. подробнее главу 1), исполняли, среди прочего, обязанности языческих священников. Когда в 1000 году исландский парламент, альтинг (дисл. alþingi ), принял закон о переходе всей страны в христианство, церковь была легко интегрирована в традиционную систему управления, в центре которой стояли годи, и вплоть до XIII века ни в малой степени не могла считаться независимой силой, каковой являлась в современных средневековой Исландии западных континентальных обществах. Исландские годи были не более чем предводителями людей, равных себе по статусу, и могли проводить ту или иную политику лишь при условии согласия своих сторонников. Возможностей осуществлять «легальное насилие» у годи практически не было, именно поэтому в них следует видеть лишь «уважаемых людей», а не региональных военных вождей. В децентрализованном обществе с минимальной стратификацией, каковым было исландское, никакое событие не могло произойти, если при этом неким очевидным и прозрачным образом не обеспечивалась его взаимовыгодность и для обычных землевладельцев, и для их предводителей. Особенно важна была взаимность в отношениях между годи и людьми, признанными по закону его сторонниками, так называемыми тинговыми (дисл. þingmenn ). Исландцы, несомненно, общались с другими европейцами и знали, как устроены тамошние общества, однако сумели практически полностью исключить их внешнее на себя влияние. Европейские ветры социальных перемен до Исландии не долетали.