Анатолий Гуревич - Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента.

Дарлану надо было, как указывалось выше, доказать Германии свою ненависть к Великобритании и свое стремление добиться сотрудничества с Третьим рейхом. В этих целях он указывал, что на протяжении веков французский военно-морской флот постоянно видел во флоте Великобритании своего основного противника. Являясь верным служителем отечественного флота, он, Дарлан, продолжает ненавидеть флот и даже Великобританию в целом.

Уже находясь в Марселе, до отставки Дарлана с поста премьер-министра правительства Виши, мне часто приходилось слышать о том, что с самого начала поражения Франции Дарлан занимался и политикой. В частности, именно он входил в комиссию, которая с французской стороны подготавливала основные документы, связанные с капитуляцией Франции.

То, что в Марселе приходилось мне слышать об отношении Дарлана к Петэну и Лавалю, было самыми противоречивыми слухами, но мне все же казалось, что на отношения с Лавалем оказывала влияние его целеустремленность к сотрудничеству с Германией и невоздержанность к уступкам выдвигаемых фашистами требований. Правда, ходили и такие слухи, что Дарлан сам заигрывал с фашистами и даже настойчиво добивался личного приема у самого Гитлера. Точно определить, что соответствовало действительности, мне тогда было трудно.

Конечно, никаких сведений, никакой информации о содержании затянувшегося разговора между генералом Жиро, только что бежавшим из немецкого плена, и адмиралом Дарланом, недавно сдавшим портфель премьер-министра правительства Виши, мне никто сообщить не мог. Разговор состоялся за закрытыми дверями с глазу на глаз. Единственное, отмечалось, что адмирал по- дружески проводил генерала до дверей своего кабинета. Это было замечено.

Оставался последний рекомендованный генералу Жиро маршалом Петэном визит к премьер-министру Пьеру Лавалю. Один из друзей Жюля Жаспара рассказывал мне некоторые подробности этого визита.

Об ожидаемом визите генерала Жиро Лаваль, видимо, предупрежденный маршалом, поставил в известность находящихся в его приемной чиновников. Как только генерал вступил в приемную, поздоровавшись с ним, один из чиновников открыл дверь кабинета Пьера Лаваля и впустил его. Он не успел еще закрыть дверь, как, по словам моего собеседника, услышал поразившие его слова, в еще большей степени омраченные самим поведением премьер-министра. Вот что мне удалось услышать.

При входе в кабинет премьер министра генерала Жиро Пьер Лаваль даже не счел возможным попросту хотя бы поздороваться с гостем, а якобы сразу же изрек следующую высокомерную фразу: «Генерал (имя якобы не было даже произнесено), немедленно добровольно возвращайтесь туда, откуда вы бежали. Своим бегством вы лишаете меня возможности проводить начатую мною весьма успешную внешнюю дружественную экономическую политику по отношению к Германии во имя спасения Франции!»

Не предложив генералу присесть, даже не подав ему руки, Лаваль якобы буквально выпроводил генерала Анри Жиро из своего кабинета.

Мнение Лаваля подкреплялось высказанным Германией недовольством и возмущением по-поводу бегства генерала Жиро из военного плена и, как некоторые утверждали, чуть ли не требованием его немедленного возвращения, вернее, выдачи. Требование Лаваля не было выполнено генералом Жиро. Кстати, оно не было поддержано ни маршалом Петэном, ни адмиралом Дарланом.

Вскоре стало известно, что гитлеровцы дали указание маршалу Петэну оставить в покое бежавшего генерала, предоставив ему право проживания вместе с его семьей в неоккупированной зоне Франции. Единственным выставленным ими требованием было получение от генерала заверения и даже, больше того, клятвы не выступать никогда на стороне врагов Германии.

Широко стало известно, что генерал Анри Жиро официально «поклялся никогда не нарушать политической программы, принятой маршалом Петэном и адмиралом Дарланом».

Клятва генерала Анри Жиро была воспринята в Германии как достаточно убедительная. Это произошло тем более потому, что она была как бы подтверждена и маршалом, и адмиралом. Петэн всеми своими действиями уже завоевал у гитлеровцев доверие. Не могли они не верить и адмиралу Дарлану, который, как я уже указывал, сумел доказать фашистам свою ненависть к Великобритании, а о его связях с США немцам ничего тоже не было известно, как, между прочим, и всем марсельцам, в том числе и моим источникам и собеседникам. Все шире распространялась, возможно, специально созданная адмиралом, автобиография, которую никто не пытался разоблачить.

Хочется дополнить то, что уже было мною приведено из биографии адмирала Дарлана, еще некоторыми деталями. Дарлан якобы утверждал, что он и его предки на протяжении столетий всегда продолжали представлять французский военно-морской флот, постоянно враждовавший с Великобританией, ее флотом, в стремлении завоевать господство в мировом океане, в морях, так как Франция и Великобритания имели самые обширные колонии и морские пути к ним. Именно это в значительной степени оправдывало в глазах гитлеровцев его появление и продолжительное пребывание в администрации Франции в одном ряду с Петэном. Они не забывали и то, что сам маршал Петэн, находясь на посту посла Франции в Мадриде, во франкистской Испании, постоянно поддерживал искренние дружеские отношения с послом Германии.

Многие знали, что до ноября 1942 г. США поддерживали дипломатические отношения с правительством Виши. Я слышал, что, после того как правительство Франции покинуло Париж, при нем был назначен исполняющим обязанности посла США Антони Биддл. Эти сведения подтверждены во многих послевоенных публикациях. Правда, неясным для меня остается, почему переведенный из СССР в Париж посол США Уильям Буллит остался в оккупированном немцами Париже, ведь все послы иностранных держав, находившиеся в Париже, последовали за правительством Франции в Бордо, а затем находились в Виши. В Париже было разрешено оставить только «отделения связи» («Verbindiings-stelle») нейтральных стран, поддерживающие связь с Абецом и оккупационными властями.

Постепенно среди населения неоккупированной зоны Франции, в том числе Марселя, нараста ла сильная тревога.

8 ноября 1942 г., то есть в тот день, когда началась высадка американских и английских войск в Северной Африке (Алжир, Оран, Касабланка), никакие подробности не были известны.

Я сидел в кабинете у Жюля Жаспара. Вдруг вбежал один из её французских друзей и совершенно неожиданно сообщил, что в Африку направлен командующий вооруженными силами Виши адмирал Дарлан. Как следует понимать его направление в Африку, какая поставлена перед ним цель?

Уже значительно позднее у меня возник новый очень острый вопрос: было ли правительство Виши заранее оповещено о готовящейся высадке союзников в Африке? Мне стало известно уже после моего ареста и нахождения в Париже в тюрьмах гестапо, что придерживавшийся «дружеского» отношения к Германии адмирал Дарлан приказал французским войскам в Алжире, где он находился 11 ноября 1942 г., и Северной Африке прекратить сопротивление высадившимся анг лийским и американским войскам.