Йоханан Петровский-Штерн - Еврейский вопрос Ленину

Помимо вновь появившихся хасидских молельных домов в Староконстантинове возникло, по крайней мере, 5 благотворительных организаций хасидского направления: религиозное братство «Нер Тамид» (Вечная лампада), общество «Приют странствующих», Братство изучающих Мишну и Талмуд, Общество священных записей (и добрых дел), а также еще один Большой молельный дом Братства изучающих Мишну. Все эти братства зиждились на мистических новшествах в литургии, все они продвигали изучение каббалы и все занимались благотворительностью. Некоторые благотворители из этих хасидских обществ привезли в город самого рабби Авраама Иехошуа Хешеля, известного как Аптер ребе, проживавшего в Меджибоже на Подолии: рабби Хешель приветствовал добродетельность этих обществ и оставил соответствующие благословения в их общинных книгах. [15] НБУ, Отдел «Ориенталия» Института рукописи, коллекция пинкасов, ф. 321, on. 1, од. зб. 86 [ОР 129]: Pinkas shel b[et] ha-k[neset] ha-gedolah shel konstantin yashan (Староконстантинов, Волынская губерния, 1836–1929), арк. 1–4, 17. Об отношениях между хасидами и миснагидами (их противниками) в Староконстантинове см. также ф. 321, on. 1, од. зб. 83 [ОР 74]: Pinkas shel [hevrah] magidei tehillim (Староконстантинов, 1802), арк. 2–7; ф. 321, on. 1, од. зб. 85 [ОР 76]: Pinkas de-hevrah mishnayot (Староконстантинов, 1823, копия Авраама Рехтмана, ок. 1911–1912). Социальные и культурные контексты содержащихся в этих документах сведений о хасидизме рассмотрены в статье Petrovsky-Shtern Yohanan. Hasidism, Havurot and the Jewish Street // Jewish Social Studies, vol. 10, no. 2 (2004): P. 20–54. Члены этих братств представляли собой духовную элиту местечка, они были самыми богословски образованными евреями Староконстантинова. Мошко Бланк был не их поля ягода и с ними дела не имел.

Большая синагога и Большой хасидский молельный дом представляли две главные религиозные силы города. Третья была социоэкономической — речь идет о кагале, еврейской общинной организации, отвечавшей за сбор налогов, благотворительность, благосостояние еврейских учебных и религиозных заведений, а после введения для евреев воинской повинности в 1827 — также за рекрутские списки. Староконстантиновский кагал состоял из 4 старейшин с гильдейским купцом Мошко Берманом во главе. Еврейский кагал был благочестивой по форме, прагматической по сфере деятельности и меркантилистской по сути институцией. [16] CAHJP, НМ2/9309.6 (оригинал в ЦДIАУ, ф. 210, оп, 2, од. зб. 24, «Подольское наместническое правление о составлении еврейских кагалов», 1796), арк. 7–8. Члены староконстантиновского кагала возглавляли также Погребальное братство, самую богатую и влиятельную еврейскую институцию в местечке. Это братство распределяло пожертвования городских торговцев поровну между хасидскими и нехасидскими сообществами, согласно дотошно составленному списку дарителей и получателей, сохранившемуся в книге записей Большой синагоги. Взаимодействие хасидских и нехасидских институтов в Староконстантинове позволяет предположить, что местные руководители нашли действенный способ подключить хасидов к полноценной — за пределами групповой и религиозной вражды — общинной жизни местечка.

Когда Мошко Бланк решил восстать против хасидского засилья, он полагал, что способствует просвещению мракобесов и искоренению их темных каббалистических верований, хотя, по сути, он шел против кагала, Большой синагоги, еврейских благотворительных братств и хасидских групп — одним словом, против всех. Как мы вскоре убедимся, община, хотя и неоднородная культурно, социально и экономически, отреагировала на поступки Мошко единодушно, возненавидев доносчика.

Местечковые евреи черты оседлости не так боялись рекрутчины, как они боялись пожаров, сезонного бедствия черты оседлости. Архивные документы Волынской, Подольской и Киевской губерний свидетельствуют, что в первой половине XIX в. для жителей местечек и городской администрации пожары были настоящей чумой. Из-за пожаров в 20–30-е гг. сотни еврейских и христианских семей остались без крова в таких городах и местечках, как Балта, Гайсин, Летичев, Шепетовка, Сокаль и Судилков, а также в десятках других населенных пунктах черты. Пожар 1843 г. в Сатанове уничтожил 21 дом, где проживали христиане, и 9 еврейских домов, а также еврейскую баню (микву), больницу и скотобойню. Меджибожский пожар 1842 г. всего за 45 минут уничтожил 27 христианских домов и 21 еврейский дом в городе. Ветреная погода и засуха 1841 г. стали причиной пожара в местечке Махновка, где сгорело 4 кирпичных и 23 деревянных дома, школьное здание и городской магистрат; батальон Селенгинского полка, усиленный пожарной командой Махновки и местной полицией, так и не смог остановить это бедствие. [17] CAHJP, НМ2/9307.11 (оригинал в ЦДIАУ, ф. 442, on. 1, од. зб. 5154 [ «Дело о пожаре в м. Сатанов»]), арк. 1–3; CAHJP, НМ2/4778.25 (оригинал в ЦДIАУ, ф. 442, on. 1, од. зб. 4778, «Донесение о пожаре в м. Меджибож Летического повета Подольской губернии», 1842), арк. 1–3; CAHJP, НМ2/9306.15 (оригинал в ЦДIАУ, «О пожаре в м. Махновка», 1841), арк. 1–4.

Иногда пожар истреблял весь город. За несколько лет до опустошительного пожара 1808 г. в Староконстантинове пожар в соседнем Луцке разрушил 96 каменных домов, 200 деревянных, 23 каменные лавки, 25 каменных полуподвалов и 220 складов, причинив ущерба примерно на 215 830 рублей серебром. [18] НМ2/9316.15 (оригинал в РГИА, ф. 1286, on. 1, ед. хр. 205, «По просьбе поверенных от луцких евреев Мейзлиша и Гольдфарба о ссуде им 10 000 рублей», 1808), л. 9–11. Новый пожар поразил Луцк сухим и ветреным летом 1848 г. Сгорели, кроме деревянных и каменных домов, все городские зерновые амбары и 2 громадных католических монастыря: бернар-динский и доминиканский. Уездной администрации пришлось расселить пострадавших горожан в ближайших деревнях и обратиться к столичным властям с просьбой разрешить воспользоваться строительным материалом из принадлежащих государству лесов для постройки новых домов. [19] CAHJP, НМ2/9529.3 (оригинал в ЦДIАУ, ф. 442, on. 1, од. зб. 7628, «О выдаче пособия пострадавшим от пожара жителям мм. Острога, Ковля, Теофилии и Кременца», 1840-е гг.), арк. 1–6.

Староконстантинов пережил несколько опустошительных пожаров, таких как в 1808 и в 1818 г. Несколькими годами позже, когда Мошко Бланк проживал уже в волынском губернском городе Житомире, 3 августа 1836 г. в Староконстантинове случился новый пожар. Огонь вырвался из трубы на крыше дома Зиси Топоровского, спалил соломенную крышу, перекинулся на три ближайших дома, разрушил их до основания и уничтожил столбы, на которых держались ворота, — причем ворота упали и погребли под собой двух евреев. Испуганные староконстантиновские обитатели, насторожившись, установили ночную стражу и учредили суд над двумя бродягами, которых они заподозрили в поджоге, хотя и не смогли доказать их виновность. [20] CAHJP, НМ2/9307.11 (оригинал в ЦДIАУ, ф. 442, on. 1, ЦДIАУ, ф. 442, on. 1, ед. хр. 2236 («О пожаре, происшедшем в Староконстантинове, Волынской губернии», 1836–1838), арк. 1–9.