Генрих Шлиман - Илион. Город и страна троянцев. Том 1

Как я уже говорил, во многих направлениях под королевским домом мы видим стены гораздо более древнего дома, который мы можем приписать только второму городу, воздвигнутому на этом священном месте, поскольку все фрагменты керамики, которые мы находим в комнатах этого древнего здания непосредственно под слоем третьего, или сожженного, города, имеют с обеих сторон тот своеобразный красный, черный или коричневый цвет, который уже не встречается в слоях третьего или следующих городов.

Одним из наиболее интересных предметов, которые я когда-либо находил во время своих раскопок, стала, несомненно, ручная прялка длиной 11 дюймов, на которую было накручено по длине большое количество шерстяной нити, черной как уголь, несомненно, потому, что она обгорела. Я обнаружил ее в царском доме на глубине 28 футов ниже поверхности. Согласно доктору Моссу, материал этой прялки представлял собой стволик очень молодого дерева.

В общем и целом я могу сказать, что слой третьего, сожженного города начинается на глубине от 22 до 23 футов и доходит вниз до глубины от 30 до 33 футов. Но есть и исключения: как, например, непосредственно вне города на северо-восточной стороне городской стены [1386]мы обнаружили на глубине всего лишь 12 или 13 футов большое количество зданий, которые, очевидно, относились к пригороду. Огромные массы обожженного щебня и отчасти остеклившихся кирпичей, заполнявшие каменные полы домов, а также керамика, которая вся несла на себе следы пожара, и, наконец, клад из золотых украшений, который был найден здесь на глубине 13 футов у стены дома и который по своему качеству и работе вполне соответствует золотым предметам, найденным в девяти разных местах в царском дворце или рядом с ним, – все эти факты не оставляют никакого сомнения в том, что пригород распространялся и на эту сторону. В пригороде, судя по всему, жили бедные люди, поскольку здесь было найдено необычно мало предметов. На руинах этих сожженных зданий пригорода были построены строения следующего города, за которыми сразу следуют обширные фундаменты эллинского города. Под храмом Афины, несколько стен которого можно видеть на плане IV (секция Z—Z под буквой U), руины и щебень сожженного города лежат почти непосредственно под этими стенами; в этом факте посетители легко могут убедиться сами. Как уже говорилось выше, нам трудно объяснить это иначе, чем предположив, что то место, на котором стоял храм, некогда было гораздо более высоким и что его искусственно сровняли для постройки этого здания.

Я также повторяю здесь, что все те народы, которые следовали один за другим на Гиссарлыке, имели привычку сбрасывать значительную часть своего мусора и щебня со склонов холма: отчасти, возможно, просто для того, чтобы избавиться от них, отчасти – чтобы увеличить место для строительства. Кроме того, во время большого пожара значительные массы битых кирпичей и другие руины должны были упасть с рушащихся башен или домов, построенных на городских стенах, и, видимо, еще большие массы руин сожженного города сбрасывали со склона новые поселенцы. По всем этим причинам руины и щебень третьего, сожженного города распространяются на некоторое расстояние, иногда более 60 футов, за пределы его стены. Однако количество щебня и мусора, которые сбрасывали вниз по склону жители четырех последующих городов, и, следовательно, рост холма Гиссарлык в ширину были столь велики, что, даже если мы выроем шахту глубиной 100 футов на краю современных северо-восточного, северного или северозападного склонов, мы вообще не найдем остатков сожженного города; возможно, мы не найдем здесь даже ничего другого, кроме щебня и руин верхнего, или эллинского, города. Я думаю, что не могу лучше проиллюстрировать эту мысль, как воспроизвести здесь рис. 189, который изображает холм щебня (С на плане I – плане Трои), который посетители могут видеть к востоку от входа в мою большую траншею с севера. Буквой А помечен северный склон. Вся верхняя часть этого холма, а также верхние стены и слои, показанные косыми линиями, содержат руины и мусор эллинской эпохи. Затем в самых нижних слоях мусора справа следуют фрагменты стен домов самого позднего из доисторических городов. В этом холме нет остатков четвертого или третьего, сожженного города; чтобы найти эти последние, мы должны копать в правом углу, наверное, на 10 или 20 футов в глубину. Не всегда мы можем определить, что именно принадлежит к тому или другому городу, только по глубине; ибо эллинские фигурки, которые встречаются в холме вблизи поверхности, могут быть найдены на склонах на глубине до 100 футов. Однако, за исключением места, где находился храм Афины, слои мусора внутри городских стен следуют друг за другом в правильном порядке; и если мы возьмем за основу внешний вид, форму и материал керамики, обнаруженной здесь, в слое третьего, сожженного города на глубине от 22 до 33 футов, мы легко сможем узнать, какая именно керамика, найденная в других местах на большей или меньшей глубине, принадлежит к тому же самому городу. Я говорю, что мы можем судить по внешнему виду, потому что керамика, которая подверглась воздействию высокой температуры во время пожара, несет на себе самые явные следы огня и ее можно сразу распознать.

Рис. 189 . Куча щебня С на плане I (план Трои), образующая восточную сторону большой северной траншеи. Эта гравюра изображает западную сторону. Буквой А отмечен современный склон холма. Слои руин слева, видимо, одного времени с сооружением мраморного храма. Верхние стены домов, а также стены близ склона также принадлежат уже Новому Илиону. Эти стены разрушились под давлением щебня сбоку. Камни в середине, видимо, представляли собой пол большой комнаты

Керамика третьего города почти вся сделана вручную; ее обжигали на открытом пламени; безусловно, она была обожжена не больше, чем керамика всех остальных доисторических городов Гиссарлыка. Высокой температуры пожара было в очень многих случаях достаточно, чтобы обжечь ее полностью, но тем не менее не всегда; ибо, как мы ясно можем видеть на изломах, преобладающая часть керамики обожжена не полностью. Среди полностью обожженной керамики – безусловно, все разбитые сосуды, которые подвергались воздействию огня таким образом, что сильный жар проникал в глину с обеих сторон; однако, когда этого не было, первоначальный обжиг керамики был только усилен огнем и в очень многих случаях остался неполным. Однако пожара было достаточно, чтобы придать большей части керамики красный оттенок или блестящий светлый или темный красный цвет – от окиси железа, содержавшейся в глине.