Генрих Шлиман - Илион. Город и страна троянцев. Том 1

Однако обитатели второго каменного города, который мы теперь рассматриваем, вообще не использовали кирпичей. Кроме того, трое ворот, о которых я теперь говорил, очевидно, принадлежали третьим поселенцам. Таким образом, неуместно было бы говорить о них здесь, если бы, выражая свое мнение по поводу архитектуры этих ворот, использовавшихся третьими поселенцами, я не намеревался передать читателю понятие о том, как они выглядели во времена вторых поселенцев. Фактически ряды больших белых камней в нижних частях парапетов, а также камни того же сорта в нижней части их четырех четырехугольных выступов не оставляют никаких сомнений в том, что архитектура фундаментов надвратной башни была такая же, как та, которой пользовались во втором городе; кроме этого, стена, которая говорит о существовании третьих ворот с их раздвижными дверями, очевидно, принадлежит вторым поселенцам, которые, весьма вероятно, построили свою надвратную башню из дерева. Поскольку каменная кладка больших блоков, построенных вторыми поселенцами, гораздо более прочна, чем кладка из мелких камней или слегка обожженных кирпичей, использовавшаяся третьими поселенцами, то последние, несомненно, позаботились о том, чтобы сохранить парапеты улицы и их выступы, если бы нашли их нетронутыми. Более того, если бы эти постройки были разрушены во время осады и захвата второго города, то большие камни, по крайней мере, остались бы на месте или под рукой, и они использовались бы третьими строителями для восстановления разрушенной кладки. Однако поскольку этого не произошло, то мы можем с уверенностью заключить, что второй город был в течение долгого времени заброшен до того, как его колонизировали третьи поселенцы. Месье Бюрнуф пришел к тому же самому заключению, рассматривая большие отверстия в форме воронок и глубокие впадины, заполненные камнями, которые так часто встречаются в слоях руин второго города (глубиной от 12 до 16 футов) и которые посетители могут видеть в моих раскопах, особенно в моей большой северной траншее [1229]. Он полагает, что эти большие отверстия в форме воронок или впадины в руинах могли только быть произведены в течение веков дождевой водой и что третьи поселенцы заполнили их камнями и полностью сровняли городской участок перед тем, как начать строить свой собственный город. Профессор Вирхов не согласен с тем, что эти впадины могли быть произведены действием дождевой воды посреди руин; однако я думаю, что это весьма вероятно, принимая во внимание действительно огромные массы отдельных камней, содержащиеся в слоях руин второго города. Но я не могу согласиться с месье Бюрнуфом в том, что для того, чтобы получились такие впадины, обязательно были нужны века. Я даже думаю, что дождя за одну зиму вполне могло быть достаточно, чтобы в таких огромных массах руин, состоящих из отдельных камней и глины, получились большие и глубокие отверстия в форме воронок.

Ко второму городу, очевидно, относится также большая стена, которая продолжается от ворот в северо-западном направлении и которая является всего лишь продолжением большой внутренней стены, помеченной c на виде на рис. 144 и a на маленьком наброске на рис. 145. Как и внутренняя стена c, это больше похоже на вал, чем на просто стену; в основном ее западный и северо-западный склон состоят из прочной каменной кладки на глубину от 3 до 4 футов; однако она пересекается несколькими обычными стенами, которые не могли иметь никакого другого назначения, кроме как укреплять основную стену. Эта стена-вал, которая в некоторых местах достигает толщины 30 футов, замощена небольшими плитами или камнями неправильной формы; однако, когда строился третий город, эта мостовая была покрыта щебнем на 3 фута в высоту, поскольку все фрагменты керамики, содержащиеся в ней, относятся ко второму городу, к которому принадлежат и все черепки, содержащиеся в щебне под мостовой. Сейчас этот вал напоминает эспланаду; однако в таких маленьких городах, как доисторические города Гиссарлыка, не могло быть эспланад. Кроме того, он не выглядел так, когда я впервые обнаружил его, ибо он был завален развалившимися кирпичными стенами, печальными остатками башен и других укреплений третьего города. Однако массы жерновов, керамики, раковин и прочего, содержащиеся в руинах, не оставляют никаких сомнений в том, что эти троянские постройки были величиной во много этажей и служили одновременно укреплениями и жилыми домами для обитателей. Мы, возможно, должны предполагать, что сооружения, поставленные на этих валах жителями второго города, служили той же цели; но, поскольку они определенно были не из кирпича, то они должны были быть каменными. Это, судя по всему, с уверенностью доказывается и громадными массами отдельных камней, которые лежат у подножия стен, а также и на руинах домов, которые иногда достигают 12 или 14 футов в глубину. У следующих поселенцев эти огромные массы камня были под рукой, но они не озаботились тем, чтобы использовать их: лишь кое-где они построили из них фундаменты своих домов; все остальное, и в основном даже фундаменты, они строили из слегка обожженного кирпича.

Что касается жилищ на городских стенах, то мой дорогой, досточтимый, ученый и горячо оплакиваемый друг, доктор Эдвард Мосс, прославленный исследователь Арктики – который, будучи штатным хирургом на борту корабля ее величества «Ризерч», остановился осенью 1878 года в бухте Бесика, ежедневно посещал мои раскопки в Трое и который позднее, будучи штатным хирургом на борту корабля ее величества «Аталанта», погиб вместе с этим злополучным судном, – напомнил мне то, что в этом отношении Троя напоминала многие города Священного Писания: так, например, в Книге Иисуса Навина (2:15) говорится, что дом Рахав находился в стене Иерихона [1230*].

Как я уже сказал, большая внутренняя стена [1231]– которая на южной стороне была внешней стеной обитателей второго каменного города (стена, помеченная b на рис. 144 и c d на схеме 145, которая была построена впоследствии жителями третьего города) – спускается вниз под углом 45°, и ее западное продолжение от ворот – под углом около 15°; следовательно, по этим стенам легко было взобраться, и они могли служить только фундаментом оборонительных сооружений, построенных на них.

Ко второму городу относится также неправильная стена на северной стороне слева от входа в мою большую северную траншею (помечено V на плане III, секции X—Y). Месье Бюрнуф, который тщательно осмотрел эту стену, сделал по ее поводу следующие наблюдения: «На северном углу, рядом с большой разрушенной кирпичной стеной, мы снова видим на расстоянии 12 метров, или 40 футов, более или менее поврежденные ряды блоков большой стены второго города, которая, как и стена c на рис. 144 и a на рис. 145, состоит только снаружи из настоящей каменной кладки, а в остальном – из отдельных камней. Во рву, выкопанном у подножия вала, посетители могут видеть нижние слои стены, которые состоят из очень больших блоков известняка».