Павел Милюков - История второй русской революции

Получив от министра Никитина право пользоваться телеграфом, комитет апеллировал на решение Петрограда к стране. На тысячи телеграмм он получил сотни ответов. Но они запоздали и пришли после развязки. Ошибочна была и надежда продержаться, пока не выскажется фронт: мы видели, что фронт сам выжидал, пока не появилась возможность перейти на сторону победителя. Вся надежда в Москве была возложена на командование округом, но представитель командования полковник Рябцев два первых дня отсутствовал в комитете. Он был в Кремле и... переговаривался с большевиками. Приказаний от комитета он не получал и в силу упомянутой основной «концепции» комитета.

Для большевиков, напротив, все было ясно. К своей цели они шли, ни на кого не полагаясь и не оглядываясь направо и налево. Одновременно с заседанием городской думы 25 октября состоялось заседание Совета рабочих и солдатских депутатов, на котором были приняты решения, желательные большевикам. Правда, этому заседанию предшествовал общий сговор фракций Совета, и бюро фракций вынесло выработанную сообща платформу, сообразно которой предполагалось «для охраны порядка и борьбы с натиском контрреволюционных сил образовать временный общедемократический революционный орган в составе представителей от Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, представителей городского и земского самоуправлений, штаба округа и всероссийских железнодорожного и почтово-телеграфного союзов».

Но создание такого органа, который по составу совпадал бы с комитетом безопасности, организованным думой, вовсе не нравилось большевикам. Они потребовали перерыва и внесли свою формулу: «Московские Советы рабочих и солдатских депутатов выбирают на сегодняшнем пленарном заседании революционный комитет из 7 лиц. Этому революционному комитету предоставляется право кооптации представителей других революционных демократических групп, с утверждения пленума и социал-демократов. Избранный революционный комитет начинает действовать немедленно, ставя себе задачей оказывать всемерную поддержку комитету петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов». Социалисты-революционеры решительно протестовали против «создания организаций, направленных к захвату власти». «Снимая с себя всякую ответственность за результаты большевистской попытки государственного переворота», они от голосования отказались. Меньшевики голосовали против, но формула большевиков получила большинство 394 против 113 при 26 воздержавшихся, и московский «военно-революционный комитет», предназначенный действовать в «поддержку» петроградскому, был тут же выбран. «Большинство в нем (4 из 7) принадлежало к большевикам. Социалисты-революционеры отказались войти. Меньшевики вошли с оговоркой, что входят не для того, чтобы содействовать захвату власти Советами, а для того, чтобы помочь пролетариату и армии возможно безболезненнее изжить все последствия этой попытки авантюризма большевистских вождей и чтобы бороться внутри комитета за замену его общедемократическим революционным органом». Позиция довольно своеобразная в органе, который должен был заставить говорить пушки. Нужно прибавить, что и меньшевики, и объединенцы скоро почувствовали невозможность своего пребывания в составе органа, который вовсе не желал с ними считаться. «Ввиду явного нарушения большевиками принципа коллективности и стремления подавить волю меньшинства и действовать за его спиной, они вынуждены были покинуть комитет» [143].

Большевистский штаб восстания начал действовать немедленно. В помещении Совета рабочих и солдатских депутатов работа кипела. Одним из первых его действий было объявить на следующий день всеобщую забастовку и запретить выход «буржуазных» газет. Товарищ Голенко немедленно организовал нападение на типографии этих газет, начатый набор был разобран, и утром 26-го вышли только «Известия» и «Правда». Чтобы закрепить за собой московские войска, не знавшие в первую минуту, кого слушаться и запрашивавшие об этом «контрреволюционный» Совет солдатских депутатов, 26 октября была созвана конференция представителей всех частей Московского гарнизона. Огромным большинством 116 голосов против 18 она постановила выразить доверие большевистскому военно-революционному комитету. Прокламацией, напечатанной 27 октября в «Известиях», военно-революционный комитет брал власть в свои руки. «Революционные рабочие и солдаты г. Петербурга во главе с петербургским Советом рабочих и солдатских депутатов, — говорилось в этой прокламации, — начали решительную борьбу с изменившим революции Временным правительством. Долг московских солдат и рабочих — поддержать петербургских товарищей в этой борьбе. Для руководства ею московский Совет рабочих и солдатских депутатов избрал военно-революционный комитет, который и вступил в исполнение своих обязанностей. Военно-революционный комитет объявляет: 1. Весь Московский гарнизон немедленно должен быть приведен в боевую готовность. Каждая воинская часть должна быть готова выступить по первому приказанию военно-революционного комитета. 2. Никакие приказы и распоряжения, не исходящие от военно-революционного комитета или не скрепленные его подписью, исполнению не подлежат».

Немедленно же было сделано употребление из этих полномочий, взятых на себя военно-революционным комитетом. Занимавшие караулы в Кремле роты 56-го полка были на стороне большевиков, но решено было подкрепить их ротами 193-го полка, и приказ об этом, привезенный в ночь на 27 октября в Хамовнические казармы большевиком Ярославским, был немедленно выполнен. Начальник арсенала в Кремле Лазарев подчинился и требованию военно-революционного комитета о выдаче оружия. К 10 часам утра было выдано 1500 винтовок с патронами. Входы и выходы из Кремля были заперты. Прапорщик Берзин назначен начальником гарнизона Кремля.

С другой стороны центром сопротивления военно-революционному комитету, заседавшему в губернаторском доме на Скобелевской площади, становились военные училища, в особенности Александровское на Знаменке. Туда стекалось к юнкерам и офицерство, желавшее принять участие в борьбе с большевиками, и горячая студенческая молодежь. Первая стратегическая задача, которая была тут поставлена, — занятие доминирующих позиций и важнейших пунктов: Кремля, почты, телеграфа, телефона. Второй задачей являлось окружение Скобелевской площади, где заседал Совет. В первые дни восстания выполнение этих задач представлялось не только возможным, но и легким, так как военно-революционный комитет еще не успел стянуть своих войск. Но и Кремль, и почта были уже заняты ротами 56-го полка, сочувствовавшими восстанию. Начались переговоры между командующим округом полковником Рябцовым и военно-революционным комитетом о предупреждении кровавого столкновения.