Ростислав Самбук - Буря на озере

- Все лето тут. Да и на зимние каникулы приезжаю. Отец все время в разъездах... был, - с горечью поправился он, - и тетке надо помогать.

- Хорошая она.

- Не то слово - хорошая! А вы уже успели побывать у нас?

- И так много времени потеряно зря.

- Если бы я раньше поинтересовался отцовскими бумагами...

Шугалий незаметно коснулся его локтя, и Олекса осекся.

- Какими бумагами? - спросила Нина. - Ты не говорил о них.

- Деловая переписка, - уклончиво пояснил Олекса. - Тебе не интересно.

- Мне все интересно.

- Мелочи, - он махнул рукой, - всякие карантинные мероприятия.

- Завтра утром разберем их, - сказал Шугалий.

Они миновали библиотеку и остановились перед калиткой, сваренной из толстых железных прутьев.

Дом Бабинцов стоял в глубине густого сада, в больших окнах горел свет.

- Зайдем? - предложила Нина.

Олекса не ответил. Ему явно не хотелось расставаться с девушкой, однако Шугалий имел намерение еще поговорить с ним.

- А вам на работу совсем близко... - Шугалий сделал вид, что не слышал слов девушки.

- Когда надо, мать просто кричит Нине, - засмеялся Олекса. - "Борщ на столе, остынет!"

- Чаю попьем... - девушка открыла калитку, - а кто хочет горячего борща...

- Завтра, - твердо возразил Шугалий, - борщ завтра, а сегодня мы с Олексой должны поговорить.

Нина обиженно закрыла калитку, Олекса с сожалением посмотрел ей вслед и повернулся к капитану.

- Пойдем к нам?

- Проводите меня до гостиницы.

- Тут два шага.

- А у меня только два вопроса. Отец говорил вам о приезде Романа Стецишина?

- Да. Он еще месяц назад получил письмо из Канады. Вообще они не переписывались, может быть, писали раз в пять лет, отец почему-то не очень любил дядю Романа...

- А Олена Михайловна?

- Не знаю. Хотя... В ее комнате висело фото...

- Видел, - подтвердил Шугалий. - Не хватает одного снимка.

- Фотография тети с дядей Романом. Давнишняя, когда они были еще совсем молодыми.

- Конечно, ведь не виделись тридцать лет. Почему Олена Михайловна сняла фото?

- Мне было неудобно спрашивать.

- Понимаю. Не говорила, что произошло между ними и Стецишиным?

- Считаете, что отец поэтому и сел писать письмо к вам? Мне тоже так кажется... Спрашивал у тетки, говорит, ничего не слышала и ничего не знает. Да и правда, что могло случиться?

- И все же что-то случилось, - раздумчиво сказал Шугалий. - А с Чепаком вы знакомы?

- Кто же его не знает? Отцовский помощник и товарищ.

- Товарищ?

- Отец его уважал. Северин Пилипович с женой часто приходили к нам.

Они подошли к гостинице.

- До завтра, - Шугалий похлопал Олексу по плечу, - будь здоров, парень, - перешел он на "ты", - завтра утром я зайду к вам. А теперь - спать, устал я немножко...

Верно, сказал неправду, так как еще читал, а потом лежал в постели с открытыми глазами, пока сон все же не сморил его.

Дом ветлечебницы стоял за высоким деревянным забором на краю городка. Шугалий сразу узнал Чепака, хотя на фотографии, которую показали капитану в райотделе госбезопасности, тот был значительно моложе.

А может, это белый халат придавал Чепаку какую-то врачебную суровость и старил его, потому что ветфельдшер двигался живо и глаза блестели совсем молодо.

И все же Чепаку было уже за пятьдесят. С утра Шугалий познакомился с его биографией - собственно, знакомиться было не с чем. Родился Чепак в Озерске, отец его работал на городской лесопилке, мать - судомойкой в ресторане. На лесопилку незадолго до войны поступил и Северин. В начале сорок третьего года гитлеровцы сожгли лесопилку, несколько рабочих были арестованы, а девять человек, в том числе и Северин Чепак, ушли в леса, где и создали костяк небольшого партизанского отряда, действовавшего в районе Озерска и Любеня.

Летом сорок третьего года каратели вместе с отрядом куренного Стецишина, воспользовавшись данными, полученными от предателя, подосланного бандеровцами к партизанам, разгромили отряд, прижав его к черным болотам. Предателя так и не нашли. Только трем партизанам удалось спастись, в том числе и Северину Чепаку - он как раз был послан на связь с подпольщиками в Любень, райцентр километрах в семидесяти от Озерска.

Прочитав это, Шугалий остановился. Чепак был в Любеке, когда каратели с бандеровцами громили отряд. Случайно ли? А теперь сын куренного Стецишина приезжает из Канады в Озерск.

Но при чем тут Завгородний? Ведь во время войны Андрий Михайлович был во Львове...

Дальше вся биография Чепака укладывалась в один абзац. После войны окончил ветеринарное училище и вот уже почти тридцать лет работает в озерской ветлечебнице. И работает неплохо - все им довольны!

...Чепак делал укол собаке, которую держала полная женщина в грязных туфлях. Пес вертелся, женщина не могла удержать его, и фельдшер повернулся к Шугалию.

- Помогите! - не попросил, а приказал он, и капитан безропотно придержал пса за задние ноги.

Чепак сделал укол и обратился к Шугалию:

- Чем могу служить?

- У меня личное дело, Северин Пилипович, и хотел бы поговорить с глазу на глаз.

- Там вас устроит? - Чепак ткнул пальцем на скамейку под яблоней. - Я только шприц отнесу. - Он вернулся сразу и сел вполоборота к Шугалию, положив на колени большие руки с набрякшими синими венами.

Капитан предъявил ему удостоверение. Чепак внимательно изучил его, Шугалию показалось, что даже слишком внимательно, вернул и снова положил руки на колени, смотрел в глаза капитану и ничем не проявлял своего волнения.

- Мне поручено выяснить обстоятельства смерти ветврача Завгороднего, начал Шугалий, не отводя взгляда, - и я хотел бы узнать, зачем вы приходили к Андрию Михайловичу восемнадцатого августа утром, в пять?

- Погодите, когда же это было - восемнадцатого?

В конце концов, какое это имеет значение. В последнее время по утрам я вообще не заходил к Завгородним.

- Это было в день смерти Андрия Михайловича.

- Вот оно что! - Зрачки Чепака сузились и высокий чистый лоб покрылся морщинами. - А я думаю, что это меня госбезопасность беспокоит! Думаете, убили Андрия Михайловича?

- Давайте условимся, Северин Пилипович, вопросы буду задавать я.

- Ваше право, товарищ, ваше право...

- Итак, утром восемнадцатого?..

- В пять утра я был еще дома. В начале шестого пошел на Светлое озеро.

- Кто это может подтвердить?

- Жена еще спала, - рассудительно сказал Чепак, - а живем мы возле озера. Через огороды тропинкой прямо к берегу. Может, кто-нибудь и видел, надо расспросить соседей.

Шугалий чуть улыбнулся.

- А где вы были накануне между тремя и четырьмя часами дня?

Чепак потер лоб, и он снова разгладился.

- В субботу то есть? В два мы обедали, потом отдыхал. Выходной был у нас, - пояснил он, - мы по субботам работаем, но Андрий Михайлович сделал выходной. В праздники работали, так отгуливали.