Михаил Смолин - Тайны русской империи

Уже в начале XX столетия он видел главным геополитическим противником русской нации англо-саксов (англичан и американцев). В этом оригинальность его взглядов.

«Главным противником англо-саксов, — писал он тогда, — на пути к мировому господству является русский народ. Полная удаленность его от мировых торговых трактов, т.е. моря, и суровый климат страны обрекают его на бедность и невозможность развить свою деловую энергию. Вследствие чего, повинуясь законам природы и расовому инстинкту, он неудержимо стремится к югу, ведя наступление обеими оконечностями своей длинной фронтальной линии» {269} .

А.Е. Вандам считал, что англо-саксы будут стремиться в отношении к России прежде всего к двум вещам:

«1. Уничтожить торговый и военный флоты России и, ослабив ее до пределов возможного, оттеснить от Тихого океана в глубь Сибири.

II. Приступить к овладению всею полосою Южной Азии между 30 и 40 градусами северной широты и с этой базы постепенно оттеснить русский народ к северу. Так как по обязательным для всего живущего законам природы с прекращением роста начинается упадок и медленное умирание, то и наглухо запертый в своих северных широтах русский народ не избегнет своей участи» {270} .

Уже тогда он понимал, что завоевание и подчинение одной нации другой может происходить и без военного завоевания ее территории и национальных богатств. Завоеванным может быть и тот народ, добыча богатств земли которого принадлежит не ему, а иностранным владельцам. Поэтому А.Е. Вандам и пытался утверждать этот принцип в своей геополитической системе. Он писал: «Естественное право на землю принадлежит не тому, кто сидит на ней, а тому, кто добывает из нее богатства…» {271}

Другая мысль геополитической философии выражена А.Е. Вандамом в одном предложении: «Плохо иметь англо-сакса врагом, но не дай Бог иметь его другом» {272} .

Англо-саксы, писал А.Е. Вандам, «окружили европейский материк своим могущественным флотом и, точно насыщенною электричеством изгородью, размежевали им земной шар следующим образом:

Все, что находилось снаружи этой изгороди, т.е. весь безграничный простор морей с разбросанными на них островками, все самые обильные теплом, светом и природными богатствами страны, словом, весь Божий мир она предоставила в пользование англо-саксов, а для всех остальных народов белой расы устроила на материке концентрационный лагерь… Пора бы задыхающимся в своем концентрационном лагере белым народам понять, что единственно разумным ballance of power in Europe была бы коалиция сухопутных держав против утонченного, но более опасного, чем наполеоновский, деспотизма англо-саксов» {273} .

Военно-политическую и политико-экономическую экспансию одних народов против других А.Е. Вандам считал делом естественным, процессом, свойственным росту любого организма. «Подобно тому, — утверждал он в другой своей книге, — как каждая нормально растущая семья не может все время существовать на одном и том же участке земли, так и каждый нормально растущий народ не может довольствоваться все тою же, когда-то занятою его предками, территорией и, но мере размножения, вынужден стремиться за пределы своих первоначальных владений» {274} .

А.Е. Вандам ратовал за правильное понимание русских государственных интересов и правильное расходование отечественных ресурсов в достижении этих имперских задач.

«Россия, — писал он, — велика и могущественна. Моральные и материальные источники ее не имеют ничего равного себе в мире, и если они будут организованы соответственно своей массе, если задачи наши будут определены ясно и точно и армия и флот будут в полной готовности в любую минуту выступить на защиту наших правильно понимаемых интересов, — у нас не будет причин опасаться наших соседей» {275} .

Военный дух империи. Антон Антонович Керсновский(1907 или 1905—1944). Дух захватывает от мысли, сколько мог бы еще написать этот человек, если бы он действительно прожил дольше. Керсновский А.А. был настоящим поэтом — не по профессии, но по призванию. Он был поэтом войны и славы Русской армии, ее историком и философом, и, как многие великие поэты, он быстро сгорел в огне своего бешено-пламенного таланта.

Как и Пушкин, он умер в 37 лет. В своем энергичном писательстве он был похож на Скобелева с его волевыми победами (также умершего молодым, на четвертом десятке своей еще много обещавшей жизни). Как они молоды и как много успели сделать! Кто рано осознает свой талант (если он, конечно, крупный и настоящий), тот особенно ярко и, к сожалению, недолго творит…

Он родился 23 июня 1907 года в имении своего деда (отставного полковника), в деревне Ценилово Бессарабской губернии. Юношей он участвовал в Гражданской войне, сражаясь в рядах Белой Добровольческой армии. После Гражданской войны бессарабские земли были присоединены к Румынии, и семья А.А. Керсновского занималась фермерством. Но А.А. Керсновского тянуло далее учиться и служить порабощенной Родине и в эмиграции.

Он едет в Вену, где заканчивает Консульскую академию, затем продолжает свое обучение во французском Дижонском университете и наконец заканчивает образование, прослушав курс в Сен-Сирской военной школе. Со второй половины двадцатых годов А.А. Керсновский перебирается в Париж. Работая в парижской издательской фирме и развозя по ночам газеты и журналы, днем А. А. Керсновский занимался творчеством.

Как-то один журналист в 1936 году спросил его, как он работает? Керсновский А.А. отвечал следующее: «Вы хотите знать, в каких условиях мне пришлось писать и работать? Извольте. Представьте себе чердак с покатой крышей и деревянными перегородками. Это комната. Посредине небольшой ящик — это стул. Перед ним ящик солидных размеров — это стол и в то же время книжный шкаф. Огромный ворох тетрадей, бумаг и бумажонок — это мой архив, выписки из книг, мемуаров и газет. День проходит в беготне по урокам, а вечером могу работать, если не очень устал и не отупел, словом. Николай Михайлович Карамзин писал «Историю Государства Российского» с большим комфортом. Впрочем, эти неудобства — ничего, хуже то, что у меня туберкулез легких в хронической форме (залечиваюсь, но не вылечиваюсь). Что называется, медленно, но верно. Грудь я испортил еще 13 лет в Добровольческой армии»…

Вынужденно ведя подобный образ жизни, он дебютирует в 1927 году в консервативном белградском еженедельнике «Русский военный вестник» (редактор поручик Н.П. Рклицкий, будущий архиепископ Никон), сменившем в 1928 году свое название на «Царский вестник». С первых же статей удивленный читатель обнаружил в А.А. Керсновском уникального военного и политического писателя-публициста, яркое перо которого было поистине универсальным. Он мог писать о любой армии мира, о любой политической или военной проблеме одинаково профессионально и аналитично. С дипломатическим, университетским и военным образованием при поразительной природной трудоспособности и великом таланте от Бога А.А. Керсновский стал одним из самых известных и читаемых писателей конца двадцатых—тридцатых годов в русской эмиграции. Писательская одаренность сделала его выразителем мыслей и ожиданий русской военной эмиграции. Его статьи, как стихи — точно выверены в форме и имеют как-бы рифму-ритм, который мало-мальски чувствительный человек неизбежно ощущает, читая произведения А.А. Керсновского.