Вадим Кожинов - От Византии до Орды. История Руси и русского Слова

Однако на этот факт никто, кроме цитированного автора, не обращал внимания, и в результате историки с недоверием или же без должного внимания относились к достаточно многочисленным сведениям об очень существенной роли Хазарского каганата в истории Руси — сведениям, содержащимся в арабских, византийских, хазарских и других иноязычных источниках.

Только в новейшее время произошел своего рода перелом в понимании значения Хазарского каганата в истории Руси, — перелом, связанный прежде всего с очень интенсивными и результативными археологическими исследованиями на „славяно-хазарском пограничье“ (это определение принадлежит наиболее выдающемуся исследователю в этой области С. А. Плетневой), то есть прежде всего в верхнем течении Дона и Северского Донца.

И если летопись, составленная в начале XII века, содержит крайне мало сведений о хазарах, то есть ведь и более древние русские источники, восходящие непосредственно к IX–X векам (правда, глубоко своеобразные источники), которые запечатлели историческую ситуацию „Русь и Хазарский каганат“ с исключительной широтой и полновесностью. Речь идет не о чем ином, как о героических былинах.

Осознание этого факта совершается в современных трудах о русском эпосе. Так, много лет работающий в этой сфере исследователь, В. П. Аникин, анализируя одну из известнейших былин — о Добрыне-змееборце, писал недавно, что „нельзя оставить без внимания догадку, высказанную еще учеными 60-х (точнее, еще 50-х [178] Я имею в виду статьи о былинах А. С. Хомякова (1852) и К. С. Аксакова (1856). . — В. К. ) годов XIX века. Они считали, что татаро-монголы как исторические враги Древней Руси заменили собой в эпосе более древних врагов… Такая точка зрения встретила в последующее время поддержку в работах А. Н. Веселовского, П. В. Владимирова, А. М. Лободы и др.“. В. П. Аникин здесь же дает соответствующие ссылки и предлагает, в частности, видеть в былине о Добрыне „первоначальный поэтический отклик на столкновение Киевской Руси с древней Хазарией“ [179] Аникин В. П. Былины. Метод выяснения исторической хронологии вариантов. — М., 1984, с. 157–158 (см. также далее). .

Да, в былинах в качестве врага обычно выступают „татары“. Но самый факт замены имен древних врагов именем врагов более поздних не только не является чем-то исключительным, но, напротив, довольно типичен для произведений, существующих в устной традиции.

Исследовательница среднеазиатского фольклора Л. С. Толстова показывает, что устным преданиям „присущи… сдвиги в хронологии, замена одного народа (например, народа-завоевателя) другим и пр. Так, в фольклоре народов Средней Азии воспоминания об относительно поздних завоеваниях калмыков затмили даже предания о нашествии Чингисхана; образы монголов и калмыков контаминировались“ [180] Толстова Л. С. Использование фольклора при изучении этногенеза и этнокультурных связей народов (на среднеазиатском материале). — в кн.: Фольклор и историческая этнография. — М., 1983, с. 9. (это в самом деле удивительно: более поздний не столь уж сильный враг заслонил могущественнейших монголов!).

Или другой пример: в древнегрузинских преданиях, изложенных в созданной в конце XI или в начале XII века Леонти Мровели хронике „Жизнь картлийских царей“, имена целого ряда врагов, нападавших на Грузию в древнейшие времена с севера, из-за Кавказского хребта, заменены именем „наиболее позднего“ северного врага, чьи нападения относятся в основном к VII–VIII векам. Любопытно, что в данном случае этим поздним, заслонившим предшествующих врагом были именно хазары. Как пишет грузинский историк Л. С. Давлианидзе, „в IV в. на самом деле велись жестокие бои с некоторыми племенами Северного Кавказа, а летописцы последующих времен приписали их хазарам“ [181] См.: Мровели Леонти. Жизнь картлийских царей. Извлечение сведений об абхазах, народах Северного Кавказа и Дагестана. — М., 1979, с. 74, а также с. 88–89 и др. (которые в то время находились еще далеко от Кавказа). Историк только едва ли правильно считает, что именно летописцы приписали эти нападения хазарам; скорее всего, замена имени совершилась еще в устных преданиях, на которых основывались жившие намного позже летописцы. Известно, что тот же Леонти Мровели „широко пользовался устными преданиями“ (указ. изд., с. 11).

В русских же былинах как раз хазар заменили позднейшие татары, или, вернее, монголы, которых стали называть татарами. В дальнейшем я буду стремиться доказать, что героический эпос Руси, воплотившийся в основном фонде былин, порожден именно борьбой с Хазарским каганатом , которая определяла ход русской истории более полутора столетий, — примерно с начала второй четверти IX века до последней трети X века.

Забегая вперед, отмечу, что и древнейшие литературные , письменные произведения Руси, которые на первых порах имели, за немногими исключениями, богословский характер, в большинстве своем заострены против иудаизма — государственной религии Хазарского каганата. Речь идет о произведениях XI — первой половины XII века, хотя не все они получили бесспорную датировку (некоторые из них те или иные исследователи стремились отнести к более позднему времени). Именно противоиудаистская направленность определяет содержание таких творений, как „Слово о законе и Благодати“ митрополита Илариона, „Речь философа“, составляющая очень важную часть „Повести временных лет“ (XI в.), „Словеса святых пророков“ (по-видимому, конец XI — начало XII века), „Палея толковая на иудея“ (наиболее монументальное из древнерусских произведений, отнесенное М. Н. Тихомировым ко времени не позже XII века); есть противоиудаистская тема и в „Житии Феодосия Печерского“ преп. Нестора, и у св. Кирилла Туровского, и в „Киево-Печерском Патерике“ и т. д. Значительных произведений XI — первой половины XII века, в которых нет этой темы, намного меньше, нежели тех, в которых она присутствует или даже господствует. М. Н. Тихомиров на страницах своего труда „Философия в Древней Руси“ с полным основанием утверждал, что XI — первая половина XII века — это время, когда создаются прежде всего „противоиудейские философско-религиозные трактаты“ [182] Тихомиров М. Н. Русская культура X–XVIII вв. — М., 1968, с. 127. .

При этом не менее важно отметить, что позднее — с середины XII и до конца XV века (когда распространилась „ересь жидовствующих“), то есть на три с лишним столетия, — противоиудаистская проблематика как раз почти полностью исчезает из русской литературы. Ибо духовное противоборство с Хазарским каганатом уже совершено, исполнено, и литература переходит к другим целям и предметам. Своего рода господство противоиудаистской темы на начальном этапе истории русской литературы (XI — середина XII века) — это очень существенный аргумент в пользу того, что в IX–X веках главной целью Руси было противостояние Хазарскому каганату.