Зоя Ножникова - Загадочная Московия. Россия глазами иностранцев

Барон был немолод и поэтому не очень любил рассказы о похоронах. Вместо этого он охотно стал припоминать более веселые истории. Он помнил, например, как необычайно увлекательно было бродить по улицам русского города, сначала непривычного, но быстро ставшего знакомым. Взгляд на город в целом хорошо представил Петр Петрей:

«Вгороде есть большие луга, порожние места, много деревьев и увеселительных садов, занимающих довольно много места. Сам великий князь имеет три больших прекрасных сада, с разными деревьями и травами, и большой луг в городе, возле самого дворца, дающий ему каждый год до шестисот возов сена».

Петр Петрейзаступался за русских перед некоторыми авторами, кто писал до него, не называя их, но было понятно, что он имел в виду Герберштейна:

«Некоторые думают и пишут, что в Московии не растут ни плодовые деревья, ни зелень. Они грубо ошибаются и находятся в заблуждении, потому что там не только разводятся разные деревья, но и сеются всякие семена, так что у русских легче достать плодов, нежели в другом месте. Таковы, например, яблоки, сливы, вишни, маленькие сливы, крыжовник, смородина, дыни, морковь, свекла, петрушка, хрен, редька, редис, тыква, огурцы, серая и белая капуста, лук, чеснок, иссоп, майоран, тимьян, базилика, перец и другие подобные плоды».

Интереснее всего многим иностранцам казались рынки. На рынках было на что посмотреть! Конечно, иностранцы приезжали в Москву по делам. Однако, если можно было от этих дел отвлечься, то они охотно отвлекались. В прогулках по рынку можно было удачно совместить важное дело изучения состояния торговли в Московии, узнать, что предлагается, что охотно покупается, и какие товары не пользуются спросом, можно было прицениться к будущим покупкам, которые, как подарки родственникам и друзьям, следует купить перед обратной дорогой и — едва ли не главное — подивиться на чудеса за чудесами, как назвал московский рынок Айрман.

О рынках очень подробно написал Петр Алеппский:

«Торговые ряды находятся напротив площади Кремля с восточной стороны. В начале этой обширной площади лежат две очень большие пушки, похожие на громадную пушку в Топхане в Константинополе; а также и в конце противоположном находятся еще две пушки большего размера, в которых человек может сидеть и шить. Их каменные ядра величиной в купол.

Ряды разбросаны от одного края площади до конца ее, и большая часть их выстроена из камня, ставни лавок из чистого железа, и даже двери складов железные. Напротив рядов находятся винные погребки, построенные из кирпича и камня, холодные летом и теплые зимой.

Для продажи книг есть особый ряд, для икон — особый, есть ряд для продажи новых облачений, другой — для колоколов, кадильниц и водосвятных сосудов, есть ряд для торговли ладаном, другой — для продажи свечей.

Что касается ряда золотых дел мастеров, то большая часть его предназначена для продажи серебряных окладов икон и их золочения. Есть ряд для продажи монашеских мантий, ряс и шапок, черных саванов с изображением крестов на них.

В каждом ряду есть большие сторожевые собаки: от конца ряда до другого укрепляется длинная веревка, а на ней блок; когда наступает вечер, привязывают веревку к шее собаки, а также к блоку той длинной веревки, и собака без устали бегает от начала ряда до конца.

Есть ряд для продажи железных вещей, принадлежностей для дверей, окон и прочего; больших котлов, умывальников, сковород — все из чистого железа, превосходной работы.

Есть ряд для продажи чудесных выпуклых и гладких оконниц из каменного хрусталя, иначе слюды, который не ломается, но гибок, как бумага.

Торговля московитов деспотичная, это торговля сытых людей, ибо от них не требуется издержек, не взимается с них ни податей, ни каких-либо поборов.

Говорят они мало, как франки. Один еврей — по происхождению от отцов и предков, — но принявший христианство, родом из Салоник, переводчик по греческому и турецкому языкам при врачах царя, говорил нам, что евреи превосходят все народы хитростью и изворотливостью, но что московиты их превосходят и берут над ними верх в хитрости и ловкости.

Базар в Москве бывает по средам и пятницам круглый год. На него съезжаются из всех деревень и составляют рынок для купли-продажи, причем открываются и все ряды. Базар происходит на этой площади, и здесь бывает невозможная теснота от большого скопления народу. Покупают и продают все потребное человеку беспрепятственно. Если случится в среду или пятницу Господний или другой выдающийся праздник, то лавок не открывают и не бывает торговли до окончания службы».

С Петром Алеппским соглашался Петр Петрей:

«Увлекательно смотреть, как на каждой улице рынка встречаются особенные и разные товары, так что на одной из них совсем не те, какие на других. На одной можно покупать разные пряности, благовония. На другой разное сукно и полотно всяких цветов и красок, какие только можно назвать. На четвертой [92] Так в тексте! — серебряные и золотые вещи; на пятой — жемчуг, драгоценности и разные украшения, золотые и серебряные. На шестой — их идолопоклонство, кресты и образа. На седьмой — узорчатые, шитые шелками сапоги и башмаки. На восьмой — драгоценные ткани, тесьма, рубашки, вышитые золотом, серебром и шелком, как женские, так и мужские. На девятой — сабли, ружья, порох и дробь; на десятой — разные узды и все принадлежности конного войска. На одиннадцатой — разное готовое платье, суконное, полотняное, шелковое. На двенадцатой — разные съестные припасы, начиная от рыбы и мяса; так точно и дальше, так что во всяком ряду свой товар».

Петрею вторил член шведского посольства Иоганн Филипп Кильбургер. В общем-то, думал Барон, все рассказчики говорят примерно одно и то же, правда, у каждого есть свои собственные, необычные замечания:

«Всякий может согласиться, что в городе Москве столько же лавок, сколько и в некоторых других европейских городах, хотя значительная часть оных так малы и тесны, что купец едва может поворачиваться между товарами. И хотя в Белом городе, то есть в пространстве, окруженном белою стеною, а также в Земляном городе, то есть в части, лежащей между этой стеною и земляным валом, который называется Скородом — есть великое множество мелочных и других лавочек, но Китай-город, или город, обнесенный красной стеною, как средоточие Москвы, посвящен собственно купечеству. Поэтому и не найдешь там отдельных домов, но только лавки, по большей части каменные, из которых некоторая часть принадлежит казне, а большая часть частным людям. При них денно и нощно в разных местах стоит караул и вода от пожаров, которые нигде так часто не бывают, как в Москве.