Алек Эпштейн - Израильтяне и палестинцы. От конфронтации – к переговорам и обратно

2. Израильская сторона признает моральный и материальный ущерб, причиненный палестинскому народу в результате войны 1947–1949 годов, а также признает право палестинских беженцев на возвращение в палестинское государство и их право на реабилитацию и компенсацию морального и материального ущерба [33].

В ходе последующих переговоров (в том числе в Кемп-Дэвиде в 2000 году и в Табе в 2001) палестинские представители неизменно поднимали требования о возвращении беженцев 1948 года и их потомков во всех поколениях; члены команды Э. Барака были готовы пойти на сравнительно небольшие, но все же принципиально значимые уступки в этом направлении. Возможность возвращения в Израиль ограниченного числа беженцев и их потомков упоминается и в обнародованных в декабре 2000 года «параметрах Клинтона». Нереализованное Соглашение Бейлина – Абу Мазена 1995 года было много более благоприятным для Израиля в этой связи.

Крайне интересной представляется статья 1 (в) первой главы этого документа, в которой говорится: «Обе стороны благосклонно отнесутся к возможности создания иорданско-палестинской конфедерации на условиях, которые будут оговоренных между Государством Палестина и Хашимитским Королевством Иордания». То есть речь шла о двухступенчатом процессе урегулирования: на первом этапе создается Государство Палестина, и оно подписывает мирный договор с Израилем, а затем это государство входит в альянс с Иорданией. Это представляется крайне важным: еще в середине 1990-х годов, задолго до смерти Я. Арафата и захвата ХАМАСом власти в Газе, ведущим лидерам ФАТХа (соглашение с палестинской стороны, повторим, визировал нынешний глава ПНА Махмуд Аббас) было очевидно, что Палестина в качестве самостоятельного государства нежизнеспособна и что решение палестинской проблемы возможно лишь в рамках союза с Иорданией. Учитывая, что детали Соглашения Бейлина – Абу Мазена были обнародованы уже после провала саммита в Кемп-Дэвиде, оно никакой конструктивной роли в ближневосточном переговорном процессе не сыграло, и об этом можно лишь горько сожалеть.

В самом Израиле на протяжении 1993–1996 годов оппозиционно настроенные организации гражданского общества отстаивали точку зрения о легальности, но нелегитимности утверждения столь важных соглашений минимальным большинством голосов, в особенности если часть голосов была получена за счет арабских партий, не признающих ценности и устремления сионизма. По мнению оппозиции, вопросы, столь значимые для еврейского народа, необходимо было решать квалифицированным большинством голосов (что позволило бы нейтрализовать голоса арабских партий в кнессете), либо путем референдума, который бы отразил подлинную волю израильских граждан. Оппозиция считала, что вопрос о ратификации соглашений могут разрешить и новые выборы (так как перед выборами 1992 года ни о каких соглашениях, подобных договорам Осло, Партия труда и ее лидеры и не заикались). Отдельные группы и лица не только называли политику правительства «актом государственной измены», но и объявили И. Рабина и Ш. Переса «предателями», раздающими «святыни Родины» «убийцам, руки которых по локоть в еврейской крови». Религиозные круги, связанные с партией МАФДАЛ и движением ХАБАД, высказывали мнение, что правительство не имело права отчуждать часть «завещанной Всевышним народу Израиля» территории Эрец-Исраэль, даже если такое решение утверждено кнессетом. С этой точки зрения, ни национальный референдум, ни выборы не могли узаконить действия по передаче под чей бы то ни было контроль «священной земли Эрец-Исраэль».

Израильское общество было расколото. По результатам опроса общественного мнения, проведенного в конце августа 1993 года, 53 % населения поддержали соглашение Осло-1, 45 % высказались против, 2 % не смогли определиться в данном вопросе. Соглашение Осло-2 поддержали 51 % опрошенных, 47 % высказались против и 2 % не имели определенного мнения [34]. Непрекращающиеся террористические акты, проводимые палестинцами, даже если согласиться с тем, что за большинством из них стояли организации, не входившие в состав ООП, агрессивные заявления Я. Арафата, в том числе призывы к джихаду, а также безуспешность попыток исключить из Палестинской национальной хартии разделы, призывающие к уничтожению Израиля (такие обязательства были взяты Я. Арафатом в соответствии с соглашением Осло), – все вышеперечисленные факторы оказывали сильное давление на правительство, так как они свидетельствовали о том, что руководство страны не смогло адекватно оценить обстановку, неверно истолковывая намерения своих «партнеров по мирному урегулированию». Особое значение имел тот факт, что несмотря на формальное прекращение палестинским руководством интифады террор не прекратился, а даже усилился: за семь лет, с момента окончания первой волны интифады в сентябре 1993 года до начала второй интифады в сентябре 2000 года, в проведенных палестинцами терактах погибли 256 израильтян, в то время как за пятнадцать предшествующих лет, с 1978 по сентябрь 1993 года, жертвами арабского террора стали 254 гражданина Израиля. Всё это привело к поражению Шимона Переса на первых всеобщих выборах главы правительства, прошедших в мае 1996 года. С небольшим перевесом, набрав 50,4 % голосов избирателей, премьер-министром был избран лидер блока «Ликуд» Биньямин Нетаньяху. Хотя фракция Партии труда (34 мандата) оказалась крупнее фракции «Ликуда» (32 мандата), она осталась в оппозиции.

Изначально политическая программа Б. Нетаньяху была построена на идее «мир в обмен на безопасность»: «Правительство Израиля продолжит мирные переговоры с Палестинской национальной администрацией для достижения постоянного мирного соглашения при условии соблюдения палестинской стороной всех своих обязательств». Многие в Израиле ожидали, что победа Биньямина Нетаньяху приведет к ревизии соглашений Осло и фактическому отказу Израиля от дальнейших переговоров с лидерами ООП. На первых порах новый премьер-министр действительно воздерживался от контактов с Ясиром Арафатом, но в сентябре 1996 года ситуация изменилась. Палестинцы отреагировали на открытие второго выхода из Хасмонейского туннеля, подземного археологического комплекса в Старом городе Иерусалима, организованным выступлением своих боевых отрядов против израильской армии. Левые партии обвинили премьер-министра в том, что санкционированные им действия (открытие туннеля) и, главное, его уклонение от встречи с палестинским лидером привели к бессмысленному кровопролитию. Президент США Б. Клинтон в авральном порядке пригласил Б. Нетаньяху и Я. Арафата в Вашингтон; туда же прибыли король Иордании Хусейн и министр иностранных дел Египта (приглашение было отправлено президенту Х. Мубараку, но он ограничился делегированием главы МИДа) [35]. Так впервые встретились Б. Нетаньяху и Я. Арафат: под давлением извне, не имея ни малейшего желания к встречному движению, исключительно чтобы «удовлетворить» американскую администрацию. Так началось движение под откос, которое и привело к краху Кемп-Дэвидского саммита летом 2000 года.