Коллектив авторов - Историческая культура императорской России. Формирование представлений о прошлом

Как и сотрудники «идейных» ежемесячников, авторы «Исторического вестника» видели в изучении провинциальной истории эффективное средство консолидации провинциальной интеллигенции, способ «пробудить провинцию от спячки, в которую она погружена, дать ей возможность жить более высокими интересами» [883]. Можно с уверенностью утверждать, что исторические журналы выполняли те же функции в формировании исторического сознания провинциальных читателей, что и «идейные» ежемесячники. Содержательный анализ «Исторического вестника» позволяет выделить еще одну функцию, на которую претендовало издание, а именно – контролирующую. Редакция регулярно напоминала читателям о недостаточности усилий провинциальной интеллигенции по изучению и популяризации истории родного края, о невысоком уровне значительного числа историко-краеведческих работ, об отсутствии широкого интереса к деятельности статистических бюро, архивных комиссий и других организаций, занимавшихся «местной историей». Типичной можно назвать такую реплику: «Курский губернский статистический комитет никогда не отличался особенной деятельностью на поприще науки. До половины 70-х годов он, однако, еще подавал признаки жизни…» [884]. Приведем еще один из многочисленных примеров, демонстрирующих коммуникативные стратегии «Исторического вестника» в отношении провинциальной интеллигенции. Сообщая читателям о прекращении из-за хронической нехватки материальных средств «Нижегородского сборника», ведущий литературно-критического отдела замечал:

На грустные итоги наводит нас эта длинная эпопея злоключений «Исторического вестника». Более двадцати лет один человек (о комитете говорить нечего, весь он сосредотачивается в одном А.С. Гациском) бесконечно отдал одной цели, делу изучения родного края, борется с часто непреодолимыми трудностями, знает при этом, что общество мало интересуется его трудами… и под конец, не видя ниоткуда поддержки, он должен согласиться, что одному ему оно не под силу, что ему остается лишь махнуть рукой на излюбленный привычный труд. Опять приходится убеждаться в том, как трудно сделать у нас многое частными средствами при отсутствии поддержки со стороны общества, нисколько не интересующегося серьезными книгами и периодическими изданиями [885].

В отличие от либеральных и народнических общественно-политических изданий, конструировавших в массовом сознании образ провинциального интеллигента-подвижника, редакция «Исторического вестника», наряду с признанием заслуг провинциального общества по изучению своего прошлого, показывала расхождение «бумаги и действительности», акцентировала внимание на равнодушии значительной части «местных деятелей» к истории края.

Один из способов порождения потребности провинциальных интеллигентов в самопознании через прошлое «Исторический вестник» видел в развитии областной исторической периодики, относя ее появление к «отрадным результатам общественной жизни и историографии последних десятилетий». Важно, что наряду с декларациями о пользе таких изданий журнал давал практические советы о том, как расширить круг подписчиков, предлагал наиболее оптимальные варианты структуры и критерии отбора текстов. В качестве образца успешной провинциальной периодики журнал называл, к примеру, «Киевскую старину», из оценки которой ясны ожидания от аналогичных изданий:

Вообще говоря, от книжек «Киевской старины» веет каким-то хорошим, здоровым духом, чуждым всяких партий и этнографической розни, далеким от мелочности застоя тесных провинциальных уголков. Книжки эти с одинаковым удовольствием прочтутся и великорусом, и малороссом, и возбудят одинаковый интерес в Москве и Одессе, в Петербурге и Харькове [886].

По сути, в данном фрагменте сформулированы представления о сверхзадаче краеведческих произведений – расширять круг «своих» читателей, выходя за пределы «своего» этноса, «своей» провинции.

В отличие от «политических» журналов, ориентировавшихся на освещение злободневных «сюжетов прошлого, обращенных в настоящее», отраслевая периодика, в том числе и «Исторический вестник», публиковала очерки, мемуары провинциальных «собирателей исторических материалов и древностей» о повседневной истории русской «глубинки», о любопытных, но малоизвестных людях и случаях, о приездах в провинцию известных людей. Такова, к примеру, серия воспоминаний о пребывании в разных городах «внутренней» России Екатерины II и Александра II, представляющих ценный материал для изучения образа царской власти в сознании обывателей, ментальных, культурных воплощений оппозиции «столичное – провинциальное» и пр.

В отличие от общественно-политических изданий, фокусировавших внимание главным образом на государственных деятелях или выдающихся ученых и писателях (и, как правило, в контексте их «вклада в историю и культуру») историческая периодика проявляла интерес к жизни обычных людей. Героями публикаций становились и одаренные учителя, и чиновники-казнокрады, и крестьяне-археологи, и «злодеи» преступного мира. Исторические журналы расширяли границы предметной области и проблематики региональной истории, включая в число ее объектов историю памятников, учебных заведений, библиотек, музеев и часто смещая акцент повествования с «больших нарративов» на сюжеты микроуровня.

О том, что журнал моделировал социальное поведение читателей, в том числе и провинциальных, побуждал к сбору архивных материалов и устных источников по истории края, свидетельствуют многочисленные письма читателей в редакцию «Исторического вестника». Корреспондентами редакции были провинциальные учителя, чиновники, офицеры, представители духовенства. Характерно следующее обращение к С. Шубинскому народного учителя из Забайкальской области:

При сем посылаю Вам некоторые исторические материалы: 1) торжественная песнь на коронование императора Павла I; 2) стихотворение крестьянина М. Фёдорова «Велик Бог земли русской»; 3) две песни сибирского казака Назимова и отрывки писем его к родным в г. Верхнеудинск. Если найдете желательным, то поместите их в уважаемом Вашем журнале [887].

Имеющиеся у меня материалы ясно характеризуют наши пограничные сношения с соседями китайцами, бухарцами… Располагая этим материалом, я бы желал поделиться им с русской читающей публикой, а в особенности с той ее частью, которая интересуется прошлым нашей обширной и малоизвестной родины Сибири, и поместить на страницах Вашего многоуважаемого журнала все то, что, конечно, позволяет его программа. Ввиду этого я обращаюсь к Вам с покорнейшею просьбою, не отказать сообщить мне: может ли Ваш почтенный журнал уделить для моих сообщений место, в каком виде нужно посылать материал для печатания, то есть в необработанном – как то документы и акты, или же в обработанном, как, например, в форме очерков или монографий», —