Коллектив авторов - Историческая культура императорской России. Формирование представлений о прошлом

Следует также указать на зависимость журнального текста о прошлом «для провинции» и «о прошлом провинции» от типа толстого журнала; для этого можно выделить общее и особенное в освещении областной истории в общественно-политических и исторических ежемесячниках. Обратимся с этой целью к текстам отраслевого исторического ежемесячника «Исторический вестник».

Упомяну два основных критерия выбора данного издания: 1) в отличие от «Русского архива» и «Русской старины», специализировавшихся в основном на публикации источников, «Исторический вестник» являлся не узкоспециализированным изданием, а популярным журналом «для всех», кто любит историю, демонстрируя переход отраслевой периодики от «публикаторской» к научно-популярной; 2) журнал также выделялся ориентацией на широкую аудиторию, о чем свидетельствует динамичный рост численности подписчиков – с 2375 в 1880 году до 10 460 в 1904 году [876]. Для сравнения, максимальный тираж «Русской старины» в лучшие ее годы доходил до 7 тысяч экземпляров. Журнал был рассчитан на широкую читательскую аудиторию, включавшую наряду с профессиональными историками, археографами, этнографами также и обывателей, интересовавшихся исторической проблематикой.

«Исторический вестник» был основан в Санкт-Петербурге в 1880 году и до 1913 года редактировался историком Сергеем Николаевичем Шубинским (1834–1913). Издателем журнала был популярный публицист и газетный магнат А. Суворин, который рассматривал издание прежде всего как коммерческий проект. Для расширения круга читателей Шубинский привлек к сотрудничеству авторов исторических романов Д. Мордовцева, П. Полевого, Е. Карновича, Е. Салиаса де Турнемира, признавая высокую значимость художественных текстов для формирования исторических представлений и популяризации истории. Наряду с исторической беллетристикой и публицистикой, источниками личного происхождения, биографическими очерками, редактор помещал в журнале научные исследования по истории, историографии, рецензии на историческую литературу, в том числе и по региональной истории и историческому краеведению, пытаясь сохранять баланс между популярной историей «выходного дня» и научным знанием о прошлом. С. Шубинский был сторонником умеренно-либеральных взглядов, однако в своем издании давал высказываться относительно прошлого как охранителю Д. Иловайскому, так и народнику, будущему «Шерлоку Холмсу русской революции» В. Бурцеву и др.

Авторы издания понимали роль отраслевых периодических изданий в формировании «достоверных» исторических представлений современников, повышении социального статуса научной истории. Подводя основные итоги развития исторической науки за последнюю четверть века, Н. Аристов писал в 1880 году:

Кого прежде занимали исторические романы Загоскина и Лажечникова, теперь стали предпочитать статьи по русской истории и становились на почву действительной жизни, а не сочиненной в воображении писателя. Когда обнаружилась любовь к историческому чтению, сделалось возможным для частных лиц издавать «Русский архив», «Русскую старину», «Древнюю и новую Россию», «Исторический вестник». Дело правительственного покровительства русской истории и румянцевского меценатства уступило место трудам обществ и частных деятелей [877].

В числе наиболее значимых результатов пореформенной историографии Аристов отмечал становление «областной» истории и литературы, называя в числе ее теоретиков А. Щапова и Ф. Буслаева [878].

Интерес «Исторического вестника» к жизни различных провинций империи, к их истории поддерживался самим С. Шубинским, писавшим К. Бестужеву-Рюмину в 1874 году: «…знание родины, “отечествоведение” должно составлять, если можно так выразиться, необходимую принадлежность каждого образованного человека» [879]. Как свидетельствуют публикации журнала, под «отечествоведением» его редактор понимал изучение прошлого и настоящего российской провинции [880].

В отличие от явного крена в сторону политической истории в «идейных» журналах, в круг интересов «Исторического вестника» входила история культуры, медицины, преступности, «бытовая», «женская», «семейная» и прочие истории. Поиски типичного, демонстрация всеобщего, универсального характера исторических законов и своеобразия русской истории, присущие общественно-политической периодике, соседствовали в журнале с пристальным вниманием к уникальным событиям, казусам. Все это задавало определенные тематические ракурсы и для авторов, писавших о русской провинции.

Выявляя общее и особенное в дискурсе о прошлом русской провинции в рамках и отраслевой («Исторический вестник») и «идейной» («Вестник Европы») периодики, обратим внимание на то, что исторические журналы демонстрируют больший перечень жанров, при помощи которых репрезентировалась «областная» история. Наряду с типичными для «идейных» журналов художественными текстами, научными статьями по истории, этнографии, археологии регионов империи, рецензиями на провинциальные издания, в «Историческом вестнике» широко публиковались популярные статьи на исторические темы, большое количество мемуаров и путевых заметок, биографических очерков и некрологов выдающимся деятелям «русской глубинки».

Как и в общественно-политических журналах, наибольшее число публикаций «Исторического вестника» о русской провинции было представлено рецензиями на «областную» литературу по истории. Предпринятый нами анализ содержания публикаций раздела «Критика и библиография» подтверждает наблюдение М. Мохначёвой о том, что к 1870-м годам в журналах произошло перерождение информационно-библиографических материалов в критико-библиографические и собственно историографические рецензии, что свидетельствует о переводе данного жанра историописания с внешнего, информационного типа работы к внутреннему, литературоведческому и науковедческому [881].

Рецензенты «Исторического вестника», подобно своим коллегам из общественно-политических изданий, не только информировали своих читателей о выходе в свет работ по провинциальной истории, этнографии, археологии, археографии, но и подробно анализировали их достоинства и недостатки, определяли их соответствие собственным представлениям о структуре, методах, принципах «исторического письма». Типичными можно назвать замечания рецензента книги Н. Латкина «Енисейская губерния, ее прошлое и настоящее»:

К сожалению, в ней совершенно отсутствуют точные указания, откуда и что заимствовано автором, то есть из каких книг и статей, посвященных той же Енисейской губернии… Это отсутствие указаний и ссылок на литературу исследуемого предмета ставит почти неодолимые препятствия для определения того, какое именно место принадлежит данному очерку в ряду других трудов, описывающих также Енисейскую губернию. Для читателя-неспециалиста совсем не видно, что нового сказал автор в своей книге, насколько продвинулось вперед изучение того или иного вопроса, касающегося рассматриваемой губернии [882].