Андрей Подволоцкий - Тысячелетие России. Тайны Рюрикова Дома

Что было далее с Ярославом Всеволодовичем вплоть до момента возвращения его на Залесье после Батыева нашествия, понять довольно трудно — сведения летописей обрывчаты и неполны. Украинский историк Леонид Махновец, сопоставив данные различных летописей, пришел к выводу, что Ярослав Всеволодович сидел в Киеве — но не один раз, а дважды: весной 1236 г. (когда собирался выкуп с купцов) и в январе—марте 1238 г. [30] К подобным выводам пришел еще российский историк В.Н. Татищев.

Таким образом, «второе пришествие» Ярослава Всеволодовича хронологически совпадает с началом Батыева нашествия на Залесскую Русь. Похоже, Ярослав решил попросту отсидеться подальше от Залесья в это тяжелое время. И не просто отсидеться — ведь, согласно Ипатьевской летописи, «…потомь приде Ярославъ Соуждальскыи и взя Киевъ подъ Володимеромъ (Рюриковичем. — А.П.)» То есть Ярослав Всеволодович совместил полезное с приятным, добыв себе киевский стол. При этом Ярослав не убоялся даже возможного гнева брата Юрия за «обиду» свата Владимира Рюриковича. Видно, Ярослав Всеволодович прекрасно понимал — брату сейчас не до этого. (Кстати, это последнее летописное упоминание о Владимире Рюриковиче; что с ним случилось далее — неизвестно.)

Монголо-татарское нашествие ураганом пронеслось по Залесской Руси. Великий князь владимирский Юрий Всеволодович попытался собрать залесских князей на реке Сить, чтобы дать бой Батыю, но был разгромлен. Ярослава же на Сити не было. Современный российский историк Р. Скрынников написал по этому поводу: «…события показали, что между братьями не было единодушия. Ярослав, обладавший наибольшими военными силами, не оказал помощи ни рязанцам, ни владимирцам и постарался уклониться от участия в безнадежной войне. Видимо, уже тогда в Переяславле зародились основные принципы взаимоотношений с монгольской империей, ставшие традиционными для Северо-Восточной Руси в последующее время».

Под изящно-корректной фразой «…основные принципы взаимоотношений с монгольской империей, ставшие традиционными» российский историк подразумевает установившиеся вассальные отношения между Залесской Русью и Золотой Ордой, в историографии получившие название «монголо-татарское иго». Но об этом — далее.

Получив известие о гибели брата Юрия Всеволодовича, Ярослав Всеволодович бросает Киев и отправляется в Залесье. «Не мога его (Киев. — А.П.) держати, иде пакы Соуждалю. И взя (Киев. — А.П.) под нимъ Михаилъ, а Ростислава сына своего остави в Галичи», — пишет Ипатьевская летопись. Ему действительно становится не до Киева — оставшийся без князя Владимир-на-Клязьме его волнует больше. Но то, что после Ярослава Всеволодовича на киевском столе сразу же сел Михаил Черниговский, воскресило давнюю неприязнь к черниговскому князю — виды на Киев Ярослав не оставлял.

Прибыв на залесские пепелища, Ярослав сразу же садится на владимирский стол, отдав младшим братьям менее значимые города: Святославу — древний Суздаль, а Ивану — Стародуб. В следующем году Ярослав Всеволодович организовал торжественное перенесение тела погибшего брата Юрия из Ростова во Владимир. А после погребения перед Ярославом встал вопрос: что делать дальше? О пресловутых «принципах взаимоотношений» с татарами речь еще как бы не шла, но все неотвратимо к тому шло.

Собственно, пенять на злых татар Ярославу Всеволодовичу особо не приходилось. Новгородский летописец, говоря об захвате монголами ряда залесских городов, упоминает Тверь с припиской: «Ту же и сыпь Ярославль убиша». Но «убиша» ли?..

Но к этому вопросу мы еще вернемся, а пока попробуем восстановить ход рассуждений Ярослава Всеволодовича.

Татары истребили почти все многочисленное семейство брата Юрия Всеволодовича (его самого, жену, троих сыновей, всех снох и внуков) — и тем, как ни цинично это прозвучит, основательно расчистили Ярославу путь к великому владимирскому столу. Да что там — владимирскому! Ведь после смерти брата Ярослав Всеволодович становился старейшим князем Руси: не по возрасту, конечно (тот же Михаил Черниговский был на 12 лет старше его), а по старшинству родовому — он был отпрыском Рюрика в десятом поколении (включительно), а вот ближайший конкурент Михаил был Рюриковичем в одиннадцатом поколении.

Вырисовывалась возможность (по понятиям «лествицы» — законно!) оседлать всю Русь — то, о чем его отец мог только мечтать и на что дед положил жизнь. Правда, на Руси еще оставалось два сильных князя — тот же «заклятый друг» Михаил Всеволодович Черниговский и волынский князь Даниил Романович (будущий король Галицкий). Однако, как не без оснований мог предположить Ярослав Всеволодович, монголы не остановятся на погроме Залесья и пойдут на юг. И тут ужо…

Потому Ярослав Всеволодович принял решение не заострять отношения с татарами. В том же 1239 г. татары прислали послов, «рекуще: мирися с нами». Лаврентьевский летописец отмечает, что Ярослав сделал это против своего желания, и даже приводит сентенцию из Священного Писания, что «…брань славна луче ее мира студна». Но в действительности великий князь владимирский одарил послов дарами и отпустил. Право сражаться с татарами он предоставил другим.

В том же году монгольский хан Менгу приходил к Киеву на разведку. По словам Ипатьевского летописца, удивленный красотой и величием города, хан «приела послы свои к Михаилоу и ко гражаномъ, хотя е прельстити. И не послоушаша ег». (К слову, в историографии бытует мнение, что послы татарские были Михаилом умерщвлены. Однако Ипатьевская летопись — главный источник информации о тех событиях — ничего об этом не сообщает.)

Сам же Ярослав Всеволодович занялся конкретными делами. Перво-наперво «Ярославъ иде г Каменьцю. Град взя Каменець, а княгиню Михайлову со множьством полона приведе в своя си», — повествует Лаврентьевская летопись, описывая события 1239 г. Надо сказать, что даже для Ярослава Всеволодовича, ходившего из Новгорода на емь, а из Переяславля-Русского на Галич — это далекий рейд. Впечатление от этого сообщения будет еще сильнее, если вспомнить, что запись сия помещена летописцем между сообщениями о взятии Переяславля-Русского (3 марта) и Чернигова (18 октября) татарами. Итак, в ту пору, когда Русь с ужасом ожидала повторного набега монголов, Ярослав Всеволодович безбоязненно совершал налеты на города киевско-волынского пограничья. И вовсе не из желания стать русским Парисом, хотя жену Михаила Черниговского также звали Еленой. Ярослав Всеволодович наверняка искал в Каменце самого Михаила Всеволодовича. Этот рейд свидетельствует о том, что между князьями назрела новая «котора» — но уже не за Новгород, а за Киев, за первенство над Русью.