Юрий Слёзкин - Арктические зеркала: Россия и малые народы Севера

Впрочем, как только аннексия свершилась, значение местных инородцев сократилось вплоть до полной незаметности. Даже Ричард Маак, чьи «Путешествия по Амуру» содержат детальные и сочувственные описания коренного населения, называл вновь приобретенные земли «почти полностью пустыми», когда речь шла об имперской экономике и администрации {374} 374 Маак Р. Путешествие на Амур, совершенное по распоряжению Сибирского отдела Императорского русского географического общества, в 1855 году. СПб., 1859. С. V. . Чтобы приамурские территории могли считаться землей обетованной, им надо было быть девственными сегодня и русскими завтра. Сразу после перехода левобережья Амура к России был создан специальный Амурский казачий полк, на эти земли переселили большие группы ссыльных, и тысячи крестьян получили там государственные земли, правительственные ссуды и отсрочки от налогообложения и военной службы. Десятью годами позже на Амуре было втрое больше русских, чем «амурских народов» {375} 375 Кабузан В.М. Дальневосточный край в XVII — начале XX в. С. 56—86. . В то время как крестьянское «переселение» (и поддерживаемое государством, и нелегальное) неуклонно ширилось, «дальневосточные» охотники и собиратели были слишком малочисленны, чтобы фигурировать в разнообразных проектах поземельного устройства, и обычно считались слишком «бродячими», чтобы нуждаться в земле {376} 376 «Положение о поземельном устройстве крестьян и инородцев на казенных землях сибирских губерний и областей // ВК. 1910. № 8. С. 458. С 1897 по 1916 г. численность коренного населения Амура сократилась приблизительно с 17 900 до 15 900 человек. См.: Кабузан В.М. Дальневосточный край в XVII — начале XX в. С. 154—155. О крестьянской колонизации Южной Сибири см.: Азиатская Россия. СПб., 1914. Т. 1. С. 446—466; Coquin Frangois-Xavier. Aperc,us sur le peuplement de la Siberie au XIX siecle // Cahiers du monde russe et sovietique. Vol. 7 (1966). № 4. P. 564—581; История Сибири / Ред. А.П. Окладников и др. Т. 3. С. 27, 308; Marks Steven G. Road to Power: The Trans-Siberian Railroad and the Colonization of Asian Russia, 1850-1917. Ithaca, N.Y., 1991. P. 153-169; Treadgold Donald W. The Great Siberian Migration: Government and Peasant in Resettlement from Emancipation to the First World War. Princeton, N.J., 1957. P. 13-80. . В результате многие из них были вытеснены из мест традиционного обитания, умерли от оспы или пересекли государственную границу {377} 377 Кабузан В.М. Дальневосточный край в XVII — начале XX в. С. 155; Таксами Ч.М. Влияние христианства на традиционные верования нивхов // Христианство и ламаизм у коренного населения Сибири / Ред. И.С. Вдовин. Л., 1979. С. 117; Азиатская Россия. Т. 1. С. 78; Арсеньев В.К. Избранные произведения. Т. 2. С. 34, 300; Genest Otto. Kapitan Jakobsen's Reisen im Gebiete der Giliaken und auf der Insel Sachalin // Globus. Vol. 52 (1887). P. 382 [HRAF RX2, № 19]. . Даже лозунг «желтой угрозы», популярный на рубеже столетий, относился не к коренному населению Приамурья, а к китайцам и корейцам {378} 378 Григорьев А. Нижнее течение Амура в колонизационном отношении // ВК. 1909. № 5. С. 347; Панов А Желтый вопрос в Приамурье // ВК. 1910. № 7. С. 53—117; Татищев А Амурская область в колонизационном отношении // ВК. 1909. № 5. С. 210; Калин И.К. Желтый вопрос на русском Востоке // РВ. № 252 (январь 1898 г.). С. 310—320. . [45] Некоторые амурские инородцы рассматривались как про-иностранцы и в силу ассоциативной связи считались «ненадежной антигосударственной силой» См.: Колин Н.К. Желтый вопрос на русском Востоке. С. 312.

За пределами Приамурья усилия Российского государства в деле модернизации, колонизации и экспансии были гораздо менее заметны бродячему населению. Зона новых поселений не достигала шестидесятой параллели, а Переселенческое управление определяло девять десятых Сибири как «совершенно необитаемые и малоисследованные местности» {379} 379 Азиатская Россия. Т. 1. С. 66. . На пике миграционного периода, в 1897—1911 гг., русское население Якутии сократилось с 30 007 до 18 035 (приблизительно до 7% от общего населения губернии) {380} 380 Там же. С. 70, 82. См. также карты в приложении на с. 490; Armstrong T. Russian Settlement in the North. P. 41—59. . Вести сельское хозяйство было по большей части невозможно; поставки пушнины продолжали снижаться; а после продажи Аляски в 1867 г. регион в значительной степени утратил свое стратегическое и коммерческое значение. Управление большинством заполярных областей было сопряжено со значительными трудностями. Неуклонно убывающая дань пушниной оставалась собственностью императорского дома, а налоги, собранные в государственную казну, не могли покрыть расходов на содержание местных священников, казаков и чиновников. Выплата жалованья служащим была единственной формой государственных инвестиций, и, будучи предоставлены сами себе, русские и коренные обитатели вступили на путь взаимной адаптации.

Русские «старожилы» Арктического побережья — записанные как крестьяне, мещане, казаки или купцы — были преимущественно охотниками, рыболовами и мелкими торговцами. В зависимости от места жительства они переняли юкагирские, угорские, корякские или якутские методы хозяйствования, орудия труда, пищу, одежду, духов и шаманов. Многие каждую весну голодали, а некоторые вспоминали Ермака как чужеземного захватчика. Многие говорили на местных языках, а некоторые не говорили по-русски {381} 381 Zenzinov Vladimir, with Levine Isaac Don. The Road to Oblivion. New York, 1933; Дитмар К. Поездки и пребывание в Камчатке. С. 434—435; Гурвич И.С. Этническая история Северо-Востока Сибири. С. 196—211; Миненко И.А. Северо-Западная Сибирь. С. 32—132; Сафронов Ф.Г. Русские на северо-востоке Азии. С. 215—219; Ядринцев Н.М. Сибирь как колония. С. 13—63, особ. с. 61 и 63; Щапов А.П. Сочинения. Т. 3. С. 634; Т. 4. С. 97-99, 106-150; Рябков П. Полярные страны Сибири // ССб. 1887. № 1. С. 92—98; Худяков И.А. Краткое описание Верхоянского округа. Л., 1969. С. 92—98; Кастрен М.А. Путешествие Александра Кастрена. С. 179; Путешествие итальянца Сомье по Сибири// ССб. 1886. № 1. С. 187; Wrangell F. von. Narrative of an Expedition. P. 53-70; Третьяков Л. Туруханский край // Записки ИРГО по общей географии. 1869. № 2. С. 367-368. . Не все «старожилы» считали себя русскими, и не все путешественники признавали их таковыми. В ходе переписи 1897 г. члены якутоговорящего усть-оленекского рода на вопрос об их народности ответили: «крестьяне». Очевидно, их принадлежность к крестьянскому сословию и форма налогообложения были их единственным отличием от соседей (соседи между тем считали их якутским родом с особыми колдовскими способностями) {382} 382 Гурвич И.С. Этническая история Северо-Востока Сибири. С. 196. . Один русский налогоплательщик из Нижнеколымска подал в местное правление прошение, чтобы ему позволили стать чукчей. С его точки зрения, вся разница состояла в числе и качестве поборов {383} 383 Богораз(-Тан) В.Г. Чукчи. С. 67. . В некоторых областях Западной Сибири термин «ясачный человек» стал обозначать любого охотника {384} 384 Мамин-Сибиряк Д.Н Собр. соч.: В 10 т. М., 1958. Т. 4. С. 339. , а большинство членов старожильских общин на северо-востоке называли себя по месту жительства: «марковцы», «гижигинцы» и т.п. Среди них были налогоплательщики различных разрядов, а также бывшие юкагиры или коряки, которые по-прежнему записывались как инородцы, но стали полноценными «марковцами» или «гижигинцами». На Камчатке термин «камчадал», в прошлом использовавшийся для обозначения коренных жителей — ительменов, теперь применялся ко всем обитателям полуострова, занимавшимся ловчими промыслами. Правовой статус и родственные связи оставались важными для самоидентификации внутри группы, но для внешнего мира все они были «камчадалами» {385} 385 Гурвич И.С. Этническая история Северо-Востока Сибири. С. 209; Дитмар К. Поездки и пребывание в Камчатке. С. 159. . Внешний мир состоял преимущественно из «русских» — в первую очередь чиновников, купцов, священников и ссыльных — и соседних кочевников или «бродячих» народов, которых старожилы считали не инородцами вообще (некоторые из старожилов сами были инородцами, т.е. данниками), но чукчами, тунгусами и так далее [46] Неясно, в какой степени кочевники выделялись среди разнообразных категорий русских, старожилов и новоприходцев. . Кое-где в низовьях Енисея коренные жители-мужчины откликались на обращение «Василий Иванович» {386} 386 Передольский В. В. По Енисею. Быт енисейских остяков. СПб., 1908. С. 25. .