Юрий Слёзкин - Арктические зеркала: Россия и малые народы Севера

Не все перемены вызывались действиями русских и их конкурентов из великих держав. На северо-западе большие стада ненецких оленеводов оказались во владении коми, на северо-востоке многие тунгусы и юкагиры перешли на якутский язык, а на Таймырском полуострове российские чиновники обособили четыре говорящих по-якутски тунгусских рода в особый народ — долган (само это население сохраняло родовую самоидентификацию и не имело общего самоназвания) {399} 399 Этническая история народов Севера. С. 36, 64, 67—68, 110—111, 142, 151, 223—232; Иславин В. Самоеды в домашнем и общественном быту. С. 11—20. 70— 74; Шашков С. С. Сибирские инородцы // Шашков С.С. Исторические этюды. С. 256; Кастрен М.А. Путешествие Александра Кастрена. С. 170—172; Народы Сибири. С. 655. . [48] Это лишь некоторые, выбранные наугад примеры этнических и экономических перемен, произошедших с народами Заполярья в XIX в. Лучшими обобщающими трудами на эту тему являются следующие: Этническая история народов Севера; Гурвич И.С. Этническая история Северо-Востока Сибири; Смоляк А.В. Этнические процессы у народов Нижнего Амура и Сахалина: Середина XIX — начало XX в. М., 1975. Но, как и прежде, наиболее глубокие экономические и социальные последствия вызывало внешнее влияние. Болезни, внедрение новых технологий, уничтожение лесов, истребление животных и административное давление вынуждали большие массы людей мигрировать в новые районы или модифицировать свою хозяйственную деятельность {400} 400 Дитмар К. Поездки и пребывание в Камчатке. С. 345—346, 373, 385; Арсеньев В.К. Избранные произведения. Т. 1. С. 34, 300, 556; Кабузан В.М. Дальневосточный край в XVII — начале XX в. С. 82—83, 155; Миненко И.А. Северо-Западная Сибирь. С. 172. . Некоторых ясачных людей переселили насильственно, чтобы они обслуживали почтовые тракты; некоторым таежным охотникам пришлось перейти к оленеводству; некоторые собиратели вынуждены были стать ямщиками, проводниками или торговцами; а от некоторых традиционных методов рыболовства и охоты пришлось отказаться, поскольку российские чиновники считали их варварскими {401} 401 Смоляк А.В. Этнические процессы у народов Нижнего Амура и Сахалина. С. 209. . В той или иной мере все бывшие «иноземцы» освоили новые умения и приобрели новые жилища, орудия труда и одежду. Социальный статус все в большей степени ассоциировался с обладанием привозными промышленными товарами; охотничья удача зависела от доступности огнестрельного оружия (равно как от помощи иконы Николая Чудотворца); а русская медицина славилась колдовской силой {402} 402 Czpplicka MA My Siberian Year. London, n.d. P. 69; Donner, Kai. Among the Samoyed in Siberia. P. 31. . («Русский бог сильнее гиляцкого, значит, и русский шаман сильнее гиляцкого», — говорили Штернбергу его друзья-гиляки о врачах {403} 403 Штернберг Л.Я. Гиляки, орочи, гольды, негидальцы, айны. С. 76. .)

Миграции, эпидемии и новые хозяйственные занятия влияли на величину и состав туземных сообществ. Зараженных сифилисом коряков избегали и считали неприемлемыми партнерами для брачных союзов; угорские общины начали принимать русских, а некоторые тунгусские охотничьи отряды могли включать членов разных родов {404} 404 Дитмар К. Поездки и пребывание в Камчатке. С. 177, 373; Слюнин Н.В. Охотско-Камчатский край. Т. 1. С. 522; Карцов В.Г. Очерк истории народов северо-западной Сибири. С. 92—93; История Якутской АССР. Т. 2. С. 327. . Фиктивные родовые группы, учрежденные российскими властями в фискальных целях, могли стать реальностью, поскольку их члены сообща платили дань, строили дороги и доставляли почту. Увешанные медалями «князцы», поддерживаемые администрацией и осмеиваемые путешественниками, предпочитавшими «неиспорченных» туземцев, могли успешно использовать связи с русскими в политических целях {405} 405 См., напр.: Hooper William Hulme. Ten Months among the Tents of the Tuski, with Incidents of an Arctic Boat Expedition in Search of Sir John Franklin, as Far as the Mackenzie River and Cape Bathurst. London, 1853. P. 59—61 [HRAF RY2, № 6]; Норденшельд А.Э. Путешествие вокруг Европы и Азии на пароходе «Вега» в 1878—1880 гг. СПб., 1881. С. 486-488; Дитмар К. Поездки и пребывание в Камчатке. С. 40; Кастрен М.А. Путешествие Александра Кастрена. С. 333; Howes Charles Я In the Uttermost East. New York, 1903. P. 261 [HRAF RX2, № 9]; История Якутской АССР. Т. 2. С. 326—327, 332—333; Этническая история народов Севера. С. 69; Czaplicka M.A. My Siberian Year. P. 169. . Знание русского языка могло стать важным критерием компетентности в сфере обычного права, а обращение к российской полиции — важным фактором в решении местных споров {406} 406 Бытовые рассказы энцев / Ред. Б.О. Долгих. М., 1962. С. 82—88. См. также: Czaplicka M.A. My Siberian Year. P. 164—186; Zenzjnov Vladimir, with Levine Isaac Don. The Road to Oblivion. P. 175. .

Когда правительство побуждало инородцев сохранять владение своими землями, понятие земли и характер владения могли интерпретироваться по-разному, но окончательное решение выносило правительство, и некоторые таежные сообщества считались с этим. На Амуре, к примеру, большие нанайские роды начали ставить специальные знаки, чтобы обозначить «свои земли» в районах, где до 1880-х годов мог охотиться кто угодно {407} 407 Смоляк А.В. Этнические процессы у народов Нижнего Амура и Сахалина. С. 164-165. . Более значимой (но реже обсуждавшейся) правительственной политикой было предоставление прав и обязанностей «инородца» лишь половине коренного населения. В то время как российские путешественники ужасались униженному положению женщины в туземных сообществах, имперская данническая система продолжала углублять неравноправие. Дань платили только мужчины, поэтому для Российского государства юридически существовали только мужчины: если убивали туземного мужчину и туземную женщину, администрацию прежде всего беспокоило первое {408} 408 Миненко И.А. Северо-Западная Сибирь. С. 194. . Даже в тех регионах, где женщины работали по найму (на засолке рыбы, дублении кож или в проституции) или где под влиянием миссионеров девочек отдавали в школу, ничто не могло сравниться с универсальной и свято исполнявшейся обязанностью платить дань.

Перемены в сфере торговли были наиболее заметными для сторонних наблюдателей. Как подчеркивал И.М. Ядринцев, величайший защитник «прав инородцев», «инородец… искусился… Прежние воззрения изменились, старая честность и доверие исчезли… Племена, обладавшие свойствами непосредственной, безукоризненной нравственности, потеряли свою детскую чистоту и явились ныне деморализованными» {409} 409 Ядринцев Н.М. Осужденные на смерть племена. С. 21. Ср.: Носилов К.Д. Вогулы десять лет назад и теперь // ПБ. 1897. № 19. С. 130—136. .

Многие коренные северяне действительно приспособились к новым условиям торговли и изменили традиционные формы обмена. Пастухи-оленевода часто отказывались показывать свои стада русским. (По наблюдению П. Третьякова, авамские самоеда (нганасаны) были ужасающими «скрягами» по отношению к русским, но не по отношению друг к другу {410} 410 Третьяков П. Туруханский край. С. 401—402. См. также: Латкин И.В. Енисейская губерния, ее прошлое и настоящее. СПб., 1892. С. 136. .) Некоторые охотники стали брать в кредит у чужих «друзей», и одна группа удэгейцев якобы «старалась набрать в кредит как можно больше, в расчете, что кредитор, опасаясь совсем потерять долг, согласится на уступки и сделает скидку» {411} 411 Цит. по: Арсеньев В.К. Избранные произведения. Т. 1. С. 470. См. также: Вагин В.И. Исторические сведения о деятельности графа Сперанского в Сибири. Т. 1.С. 292; Кривошапкин М.Ф. Енисейский округ и его жизнь. Т. 2. С. 35—36, 136—137; Ядринцев Н.М. Осужденные на смерть племена. С. 20; Арсеньев В.К. Избранные произведения. Т. 1. С. 470; Бражников В.К. Рыбные промыслы Дальнего Востока. С. 52; Латкин И.В. Енисейская губерния, ее прошлое и настоящее. С. 180—181. . Порой такая тактика оказывалась успешной, и, согласно И. Гондатга, «некоторые из торговцев и промышленников, видя, что промыслы все более и более падают, что инородцы стали обманывать не хуже, чем их прежде обманывали, готовы были прекратить все торговые сношения с ними и заняться только рыбопромышленностью, но боязнь окончательно потерять тогда все долги удерживает их от этого и заставляет… продолжать оставаться опекунами над местным населением» {412} 412 Цит. по: Ядринцев Н.М. Осужденные на смерть племена. С. 21—22. .