Юрий Слёзкин - Арктические зеркала: Россия и малые народы Севера

Когда новые сотрудники Комитета (молодые и старые) прибыли на Север, они обнаружили, что ситуация была именно так плоха, как им рассказывали. Недоставало ружей, боеприпасов, рыболовных сетей, одежды, муки, табака и котелков. Численность оленьих стад не восстановилась, поставки пушных зверей продолжали сокращаться. Многие северяне голодали, и некоторые искали работу вне сферы традиционного хозяйства {666} 666 ГАРФ. Ф. 3977. Оп. 1. Д. 175. Л. 54; Бонн-Осмоловский А. Камчатско- Чукотский край // СА. 1925. № 1/2. С. 86; Бутурлин С.А. Положение туземцев Чукотско-Анадырского края // СА. 1926. № 2. С. 90—91; Итоги работы Комитета содействия народностям северных окраин. С. 81; Этнографические работы Комитета Севера // СА. 1926. № 2. С. 98; Василевич Г.М. На Нижней Тунгуске. С. 152; Леонов Н.И. На фронте Крайнего Севера. С. 95; Протокол заседания расширенного [V] пленума Комитета Севера при Президиуме ВЦИК. С. 118; Егоров В. Больные стороны оленеводства в Туруханском крае // ОПС. 1928. № 10. С. 46. .

В соответствии с политикой Комитета и предположениями этнографов большинство эмиссаров считали русских важнейшей угрозой жизни и благосостоянию коренных народов. Они сообщали о продолжающемся притоке крестьян, поджогах лесов, исчезновении животных и беспорядочной круглогодичной охоте {667} 667 См.: ГАРФ. Ф. 3977. Оп. 1. Д. 150. Л. 22—30; Этнографические работы Комитета Севера. С. 98—100; Василевич Г.М. На Нижней Тунгуске. С. 150—151; Амыльский И. Когда зацветают жаркие цветы // СА. 1928. № 3. С. 55; Растворов Т. Два суглана // ОПС. 1928. № 10. С. 50—51; Зиссер В.П. Бродячие тунгусы чаринского нагорья // ОРС. 1929. № 3. С. 52; Гайсин 3. Карагасское большое зимнее собрание // ОРС. 1929. № 4. С. 10—11; Сушилин Н.К. вопросу о новой границе между Приангарским краем Канского округа и районом Подкаменной Тунгуски. С. 114—122. . За крестьянами-переселенцами шла армия искателей удачи, вырванных из привычной жизни в годы Гражданской войны и воспрянувших благодаря нэпу. Золотоискатели вытеснили эвенков с Алдана; дальневосточные чиновники терроризировали население Охотского побережья по ходу спора о границах с Якутией; а на Камчатке тысячи сезонных рабочих, нанятых на принадлежащие японцам рыбные промыслы, выменивали меха на спиртное — когда не отнимали их силой {668} 668 ГАРФ. Ф. 3977. Оп. 1. Д. 64. Л. 11; Акимова Т. Поездка на Алданзолото // СА. 1927. № 2; Советская Якутия / Ред. Г.Г. Колесов, С.Г. Потапов. М., 1937. С. 138; Канторович В.И. По Советской Камчатке: Книга путевых очерков. М., 1931. С. 24-30, 79, 131; Лапин Б.М. Тихоокеанский дневник. М., 1933. С. 19, 98—122; Галкин Н В земле полуночного солнца. С. 28; Орлова Е.П. Коряки полуострова Камчатки // СА. 1929. № 3. С. 96. . В 1925 г. было подавлено крупное восстание эвенков {669} 669 ГАРФ. Ф. 3977. Оп. 1. Д. 65. Л. 1-2; ГАРФ. Ф. 5408. Оп. 1. Д. 43. Л. 7, 6-8. .

Большая часть туземной торговли по-прежнему находилась в руках старых «друзей», которые использовали старые методы и связи, конкурируя друг с другом под вывесками различных государственных и кооперативных предприятий {670} 670 Вербов Д. Около самоедов // СА. 1925. № 5/6. С. 165; Пленум [III] Комитета Севера // СА. 1926. № 3. С. 89; Акимова Т. Поездка на Алданзолото. С. 104; Шипихин В. К созданию национальных туземных округов // СА. 1929. №5/6. С. 107-126. . Главное отличие заключалось в том, что традиционные колониальные товары не всегда были доступны из-за запретов и ограничений, а монополия «друзей» больше не была полной, поскольку некоторые крупные компании пытались действовать через их головы и посылали своих представителей и дешевые товары далеко в тундру. Но пока новых агентов было мало, а старожилы надежно поставляли пушнину, местные чиновники не обращали внимания на торговлю спиртным, взимание дореволюционных долгов и налоговые махинации {671} 671 Сосунов П.И. Тобольский Север. С. 79; Этнографические работы Комитета Севера. С. 98—100; Марин Т. О склоках и травле специалистов на Севере // СС. 1931. № 1. С. 53. . Местные чиновники, разумеется, сами были старожилами. Единственный способ обойти «хищников» состоял в том, чтобы по мере возможности опираться на те крупные компании (такие, как Госторг или Акционерное камчатское общество и Охотско-Камчатское акционерное рыбопромышленное общество на Дальнем Востоке), которые могли позволить себе нанимать персонал не из числа местного населения, но туземная торговля с ее огромными транспортными расходами оказалась невыгодной для громоздких фирм с южными штаб-квартирами (за возможным исключением рыболовства, для которого не было коммерческого рынка на Севере) {672} 672 Леонов Н.И. На фронте Крайнего Севера. С. 95. . Дополнительную проблему создавало нежелание приезжих коммерсантов играть по местным правилам: они избегали заключения традиционных «дружеских» договоренностей, пренебрегали законами гостеприимства и отказывались предоставлять своим клиентам долговременные ссуды.

Да, на самом деле, какая надобность самому добросовестному служащему губсоюза или госторговли вставать ночью, открывать ворота приехавшему, замерзшему инородцу. Будить жену. Ставить самовары. Греть похлебку, обогревать и кормить его и лишь только потому, что он приехал с пушниной. Пусть ждет на улице. Ехал три дня и три ночи, не замерз, — не замерзнет и на четвертую. Голодал три дня — поголодает и четвертый. Ведь не день и ночь он [служащий] должен работать {673} 673 ГАРФ. Ф. 3977. Оп. 1. Д. 35. Л. 11. .

В следующий раз замерзший инородец, по всей вероятности, не постучался бы к новому служащему, и вскоре наниматели этого служащего перестали бы воспринимать тундру как серьезный источник дохода. В результате Север все больше и больше превращался в свалку для низкопробных товаров, которые невозможно было продать где-нибудь еще. Фактории были переполнены ножницами, которые не резали, фитилями, которые не подходили к лампам, биноклями, сквозь которые ничего нельзя было разглядеть, а также товарами не самой первой необходимости в условиях тундры — вроде туфель на высоком каблуке или зеркал с изображениями обнаженных женщин {674} 674 Там же. Л. 7; Д. 108. Л. 1-15; Д. 170. Л. 25; Д. 192. Л. 136-156. См. также: Бутурлин С.А. Положение туземцев Чукотско-Анадырского края. С. 92; Итоги работы Комитета содействия народностям северных окраин. С. 81; Леонов И.И. На фронте Крайнего Севера. С. 96; Протокол заседания расширенного [V] пленума Комитета Севера при Президиуме ВЦИК. С. 114, 118; Орлова Е.П. Хозяйственный быт ламутов Камчатки // СА. 1928. № 5/6. С. 99. . Тем временем некоторые действительно необходимые товары были недоступны или же поступали на Север на разных стадиях порчи. «Даже сами руководители охоткооперации, курившие папиросы высшего сорта, съехали на махорку и докатились до того, что махорку брали у “карагассника”» {675} 675 Гайсин 3. Карагасское большое зимнее собрание. С. 8. . [68] Термин «карагассник» сопровождался следующим примечанием редакции журнала: «русский заимщик, эксплуататор туземца». У самих же карагасов (тофаларов) часто не было ни махорки, ни еды {676} 676 Леонов Н.И. На фронте Крайнего Севера. С. 96; Протокол заседания расширенного [V] пленума Комитета Севера при Президиуме ВЦИК. С. 114, 118; Орлова Е.П. Хозяйственный быт ламутов Камчатки. С. 99. . Один чукча посетовал российскому контрактному служащему: «Что вы сами пьете без сахару — для вас один год ничего, а нам, живущим здесь всю жизнь, хочется, чтобы чай был слаще» {677} 677 Галкин Н. В земле полуночного солнца. С. 191. .