Е. Томас Юинг - Учителя эпохи сталинизма: власть, политика и жизнь школы 1930-х гг.

Учителя, однако, вряд ли осознавали, что лепят из детей послушных бездумных исполнителей. Как следует из приведенного письма, даже борцы за школьную дисциплину чаще считали себя беззащитными одиночками, тщетно пытающимися навести в классах порядок. Не агентами воцарившегося в стране режима и не винтиками государственного аппарата они становились, а приверженцами строгой дисциплины, чтобы противостоять постоянным угрозам их авторитету. В нашем исследовании всегда отдается дань пониманию учителями своей роли. Однако рассматриваются и те факты, которые демонстрируют, как своей борьбой за дисциплину учителя формировали и крепили сталинизм 1930-х гг.

Культурное развитие, поддержание порядка и школьные реалии эпохи сталинизма рассматриваются в этой главе на примерах из учительской практики: проблемы школы, их решения педагогами и властями, а также влияние учителей на уклад жизни за стенами школы. Исходя из описания социологом Уоллером класса как «переполненного деспотизмом… взрывоопасного и податливого к любому воздействию извне» организма, в этой главе сделана попытка выяснять, как на учителей влияло давление со стороны учащихся, общественные и политические конфликты, а также их собственные убеждения и опыт {510} 510 Waller W. The Sociology of Teaching. P. 10, 58-59. . В этой главе делается вывод, что вышеназванные факторы: внешнее давление и устанавливаемые властями ограничения, осознанные и целенаправленные действия учеников, что привело к выработке и применению на практике стратегий поддержания школьной дисциплины, — сделали учителей проводниками политики сталинизма. Это произошло, потому что, с одной стороны, учителям было необходимо укреплять и поддерживать свой авторитет, а с другой — они сами были дисциплинарным орудием советского режима {511} 511 О двойственности в понимании учителями своей роли см.: Discipline, Moral Regulation, and Schooling. P. 7-8. .

Сетования в процитированном анонимном письме на беспорядок и неуважение к учителям хорошо согласуются с другими сообщениями о серьезных проблемах в советских школах 1930-х гг. В докладах инспекторов, документах роно, письмах родителей и высказываниях учителей школа выглядит вместилищем вандализма, насилия, воровства, дерзости, пьянства, хулиганства и дурного поведения учеников. Низкая дисциплина подтверждается множеством примеров. По сообщениям учителей, «типичный» урок сопровождается постоянным шумом и свистом, по классу летают бумажные самолетики, а дети свободно гуляют по классу во время занятий. В одной тульской школе пятиклассники выключили свет, начали стучать по партам, кричать и свистеть, сорвав таким образом урок. В московской школе-семилетке учащиеся курили в коридорах, свистели на уроках, воровали и оскорбляли учителей. Обеспокоенный всем этим государственный прокурор Андрей Вышинский докладывал Сталину о «серьезных недочетах» в работе городских школ, в которых шайки учащихся подростков «воруют, пьянствуют и устраивают оргии» {512} 512 РГАСПИ. Ф. 1М. Оп. 3. Д. 159. Л. 71-72; Ф. 1М. Оп. 4. Д. 205. Л. 157-158; Ф. 1М. Оп. 23. Д. 1128. Л. 69; Ф. 1М. Оп. 23. Д. 1188. Л. 43-44; Ф. 1М. Оп. 23. Д. 1265. Л. 2, 25, 60-63; Лерд Л. Притупление бдительности открывает дверь школы классовому врагу // ЗКП. 1934. 4 марта. С. 2; Октябрьский Д. Учителя отказываются воспитывать моего сына // ЗКП. 1935. 12 марта. С. 3; Нетиков М. и др. Ветровой не место в советской школе // ЗКП. 1935. 14 марта. С. 2; Коль. Кунах продолжает «руководить» школой // ЗКП. 1935. 22 мая. С. 2; Арбесман, Дубровская. Либералы из харьковского гороно // ЗКП. 1935. 24 мая. С. 2; Глаз В. Причины нарушения дисциплины в школе // За коммунистическое воспитание. 1931. № 16-17. С. 41-45; Встретим новый учебный год в полной готовности // Просвещение Сибири. 1934. № 7. С. 2. .

От хулиганства больше всех страдали педагоги. Когда в московской школе Софья Львовна предложила ученику Косте убрать постороннюю книгу с парты, он бросил ее учительнице в лицо и крикнул: «На, подавись!». Но случались выходки и похлеще. В другой московской школе ученик выставил ногу в проход между партами и сделал подножку учителю; чтобы приятеля не наказали, его дружки потом сказали, что ничего не видели. В ленинградской школе учительницу во время урока привязали к стулу. Шестиклассники другой ленинградской школы просто разбирались с неугодными учителями: «Мы били их». В Поволжье первоклассник угрожал учителю: «Ты не смей на меня жаловаться, а то я тебя финкой пырну в бок». Других учителей шайки хулиганов угрожали избить за плохие оценки или просто за «неуважение» к ним. В начале 1937 г. учитель-словесник Зоя Пешехонова вела урок в школе близ г. Калинина, в это время в класс вошел шестнадцатилетний Илья Агеенко и сказал: «Я пришел, чтобы рассчитаться с тобой». Затем Агеенко поднял ружье и застрелил Пешехонову. Следователям юноша рассказал, что убил учительницу за плохие отметки, за то, что выгоняла из класса за дурное поведение, за то, что оставила его на второй год. Следствие объяснило озлобленность Агеенко тем, что его отец был лишен свободы за контрреволюционную деятельность. После этого инцидента московские учителя сетовали, что пресса напрасно подняла шум, так как теперь другие ученики тоже возьмутся за оружие {513} 513 ГА РФ. Ф. 2306. Оп. 69. Д. 2297. Л. 11; Ф. 2306. Оп. 70. Д. 2450. Л. 113; Лерд Л. Притупление бдительности открывает дверь школы классовому врагу // ЗКП. 1934. 4 марта. С. 2; Глаголев П. Воспитательная работа отстает // ЗКП. 1935. 20 февр. С. 3; Куликова А. Убийство учительницы Пешехоновой // ЗКП. 1937. 12 марта. С. 4; Кононенко Е. Грубость // КП. 1938. 3 янв. С. 3; В Красносельском районе не выполняют решения ЦК ВКП(б). С. 8. .

О таких же безобразных случаях в советских школах 1930-х гг. вспоминали эмигранты. Бывшие ученики рассказывали, что клали кнопки на стулья учителям, плевались комками пережеванной бумаги и устраивали другие проделки. Один ученик так описал отношения в школе: «Учителя, особенно женщины, авторитетом не пользовались. Как правило, учительниц терроризировали шайки хулиганов». Другой ученик вспоминал, что «охотничий нож был всегда в сумке, как и учебник», и что «обычной практикой» было «ругать учителя, а он порой отвечал тем же». Учителя со своей стороны жаловались на хулиганство учеников и на свое «безвыходное положение». В своих воспоминаниях о советской школе после 1939 г. Крейслер связал это разнузданное поведение с «отсутствием всякого авторитета учителя и почти полным отсутствием дисциплины учащихся» {514} 514 Education in the Soviet Union. P. 16-17; The Soviet Union as Reported by Former Citizens. P. 5; HP. A. № 2. P. 23; № 7. P. 26; № 493. P. 21; Kreusler A. A Teacher's Experiences in the Soviet Union. P. 22-23. .

Беспокойство учителей разделялось советским руководством, и восстановление порядка стало одной из основных задач в сфере образования. В сентябре 1931 г. ЦК партии предложил Наркомпросу добавить полномочий директорам школ, введя в них единоначалие, и перестроить самоуправление для «повышения качества учебы и укрепления сознательной дисциплины в школе». Годом позже, в августе 1932 г., ЦК озаботился новыми неприятными свидетельствами и призвал директоров школ и учителей вместе с политическими организациями и родителями приложить еще больше усилий для повышения дисциплины {515} 515 Народное образование в СССР. С. 156-164. .