Е. Томас Юинг - Учителя эпохи сталинизма: власть, политика и жизнь школы 1930-х гг.
- Название:Учителя эпохи сталинизма: власть, политика и жизнь школы 1930-х гг.
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:РОССПЭН
- Год:2011
- Город:М.
- ISBN:978-5-8243-1529-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Е. Томас Юинг - Учителя эпохи сталинизма: власть, политика и жизнь школы 1930-х гг. краткое содержание
Эта книга посвящена советским учителям во времена переустройства общества, введения всеобщего обучения и захлестнувших страну политических репрессий. В центре внимания — повседневная жизнь учителей начальной и средней школы, особенности их работы и статус, политические взгляды. Исследование основано на архивных и опубликованных материалах, включая письма и воспоминания, сообщения школьных инспекторов, а также методики и учебные пособия. В книге рассказывается о сложившихся между властями, простыми людьми и школой уникальных отношениях, об их эволюции в первое десятилетие эпохи сталинизма.
Учителя эпохи сталинизма: власть, политика и жизнь школы 1930-х гг. - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
В некоторых случаях учителя при наведении порядка заходили слишком далеко. Учителя-сибиряка, который обещал установить «железную дисциплину», подвергли критике за непонимание значения «сознательной дисциплины», а тем, кто требовал милицейского поста у входа в класс, сказали, что они пытаются переложить ответственность на других {524} 524 Худайкулов М. О работе в школе // ПВ. 1938. 6 янв. С. 2-3; Казанцев И. Н. Урок и его организация в школе. С. 37.
. Учителей и директоров школ частенько обвиняли в том, что они устанавливают субординацию в школе в форме «прямого административного контроля», что часто приводило к результатам, описанным одним исследователем из Московского педагогического института:
«Послушные дети, дисциплинированные, актив учащихся выпадает из внимания школы, заменяется “трудными”. Директор, классный руководитель и педагог смотрят на класс сквозь призму проступков дезорганизаторов. Основное здоровое ядро учащихся, живой ребенок с его думами, настроениями, возникающими вопросами и интересами остается непонятый, неизвестный школе, и его личная жизнь идет мимо школы, мимо педагогов» {525} 525 НА РАО. Ф. 12. Оп. 1. Д. 171. Л. 18; РГАСПИ. Ф. 1М. Оп. 3. Д. 135. Л. 16; Ф. 1М. Оп. 23. Д. 1128. Л. 66-68.
.
Выражая такую же неудовлетворенность мерами по укреплению школьной дисциплины, одна ленинградка жаловалась, что ее сыну-третьекласснику сделали выговор за игры на перемене:
«Ретивые воспитатели забыли, что они имеют дело с детьми и притом еще с советскими детьми, которые имеют все основания быть жизнерадостными и веселыми. Конечно, в школе должна быть дисциплина, но нужно отличать ее от казарменного режима» {526} 526 Пугачева Е. Школа моего сына // ЛП. 1937. 10 мая. С. 3.
.
Сам факт публикации этого письма говорит о понимании официальными лицами тревог этой мамаши о чрезмерных строгостях, однако сетования по поводу «ретивых педагогов» встречались намного реже, чем призывы навести в школах порядок {527} 527 Об учителях, которых критиковали за «излишнюю мягкость» и за то, что они «закрывают глаза» на проблемы с дисциплиной, см.: А. Бубнов. Об извращениях в воспитательной работе // ЗКП. 1935. 14 марта. С. 2.
.
Таким образом, по поводу остроты проблем с дисциплиной в школе между высокопоставленными адептами сталинизма и учителями существовал консенсус. Учителя, в частности, говорили, что дерзость, непослушание и часто откровенное хулиганство учеников ставят под сомнение эффективность обучения, отравляют школьную атмосферу и даже вредят здоровью преподавателей и других учащихся. Поразительное сходство взглядов учителей с проводимой властями политикой заставляет думать, что слияние действий «сверху» и «снизу» самым непосредственным образом способствовало формированию авторитарных отношений в советской школе 1930-х гг. Правильность такой точки зрения подтверждали в ходе опросов эмигранты-учителя, родители и ученики.
Этот консенсус, однако, подвергся испытанию, когда потребовалось выбрать лучший ответ на угрозы профессиональной деятельности педагогов и общественной стабильности. Хотя учителя и соглашались бороться за дисциплину, препоны, которые ставила официальная политика, а подчас и ее противоречивость не оставляли их равнодушными. В частности, как будет показано в следующем разделе, учителям рекомендовалось не использовать методы принуждения по отношению к ученикам, в то время как именно принуждение господствовало во всей стране за стенами школы. Роль учителей как посредников помогала решить эту дилемму. Наводить порядок приходилось разными способами, поэтому учителя всячески принижали свою роль в принятии дисциплинарных решений и перекладывали ответственность за них на власти.
Контроль над классом
В советских школах 1930-х гг. категорически запрещалось унижение, запугивание или оскорбление учеников, исключались любые формы физического воздействия. Телесные наказания считались не совместимыми с принципами и задачами коммунистического воспитания ввиду их «разрушительного действия» на психику и нервную систему ребенка. Педагогическая пресса рассказывала о самых вопиющих случаях и требовала наказывать зарвавшихся «педагогов».
Ленинградская учительница Ерофеева держала голову одного мальчика под струей холодной воды из крана, чтобы утихомирить расшалившийся класс. Учитель Куприн из Курска наводил порядок, лишая детей еды, ставя их в угол больше чем на час, а одного ребенка побил так сильно, что тот не мог ходить в школу. Учительница Ивановская заставила ученика лизать языком горячую печку за то, что он нагрубил уборщице {528} 528 РГАСПИ. Ф. 1М. Оп. 23. Д. 1128. Л. 67; НА РАО. Ф. 17. Оп. 1. Д. 63. Л. 207; Сазоновский Ал. Дать решительный отпор педагогам, насаждающим буржуазные методы в советской школе // ЗКП. 1932. 24 апр. С. 3; Бунтарь. О ярцевских оппортунистах // ЗКП. 1933. 16 мая. С. 2.
.
Во многих случаях описания подобных инцидентов сопровождались рассказами о том, как учителя вызывали недовольство и даже приводили в отчаяние родителей, учеников и коллег. В 1932 г. молодой учитель Лучевокий выгнал из класса девочку и наказал так, что ей потребовалась медицинская помощь. Лучевокого в тот же день уволили за «неправильные методы воспитания», а эта история вскоре попала на страницы газет {529} 529 ГА РФ. Ф. 5462. Оп. 14. Д. 176. Л. 9-10.
. В начале 1933 г. сельского учителя П. М. Макарова обвинили в «причинении физического вреда и оскорблении» за то, что он ударил одного ученика головой по доске, заставлял детей подолгу стоять на коленях перед классом, а одного мальчика поставил рядом с собой, бил его по голове и называл «полным идиотом». В подписанном одним учителем и четырьмя учениками письме говорилось о последствиях такой практики:
«Ребята запуганы… Колхозники возмущены. Нужны срочные меры».
Газета «За коммунистическое просвещение» перепечатала все письмо жирным шрифтом и в редакционном комментарии потребовала убрать всех подобных «педагогов» {530} 530 Учитель Макаров бьет детей, зав. школой Казаков ему помогает // ЗКП. 1933. 6 окт. С. 3.
. Двумя годами позже четверо молодых учителей обвинили в письме свою коллегу Ветрову в применении «совершенно неприемлемых и постыдных методов» давления на учеников: она запирала шалунов в неотапливаемой кладовке. Осудив Ветрову за то, что она своими действиями «позорит высокое звание советского учителя… протаскивает в школу антисоветские методы», эти четверо потребовали немедленного увольнения ее с работы {531} 531 Нетиков М. и др. Ветровой не место в советской школе // ЗКП. 1935. 14 марта. С. 2.
.
Также учителям запрещалось унижать, оскорблять учащихся словесно, употреблять уничижительные прозвища и принимать какие-то жесткие меры к нарушителям правил поведения {532} 532 ГА РФ. Ф. 2306. Оп. 70. Д. 2450. Л. 107; РГАСПИ. Ф. 1М. Оп. 23. Д. 1128. Л. 66; Ф. 1М. Оп. 23. Д. 1765. Л. 45; 1-й всесоюзный съезд профсоюза работников дошкольных учреждений и детских домов // УГ. 1938. 27 янв. С. 2; Об отмене приказа заведующего челябинским областным отделом народного образования об отстранении от педагогической работы учительницы Страховой // Бюллетень Наркомпроса. 1937. № 9. 1 мая. С. 8; В Красносельском районе не выполняют решения ЦК ВКП(б). С. 9.
. И снова жизнь показала, что такая политика воспринималась неоднозначно. В школе близ Краснодара одного ученика прозвали хулиганом, сделали из него козла отпущения и довели до того, что он бросил школу. В Брянске учитель Альтшулер зашел так далеко, что устроил бойкот «склонным к уголовщине» ученикам, и они оказались изолированными от остального класса. Всех этих учителей уволили за «антипролетарские методы», которые превращали «здоровых, счастливых детей» в «уличных хулиганов» {533} 533 Шаров А. Педагоги и ученики // Правда. 1938. И янв. С. 3; Денисов Т. О воспитательной работе в школе // Партиец. 1935. № 4. С. 8; Карлик С. За большевистское выполнение постановления Бюро Запобкома ВКП(б) «О воспитательной работе в школах» // На культурном посту. 1935. № 4. С. 68-70.
.
Интервал:
Закладка: