С. Буранок - Война на Тихом океане и общество США (1941–1945)

Для дополнительного эффекта информации о советском наступлении мало – только одна статья, где всячески подчёркивается: «армии красных» наступают в Маньчжурии и Монголии, а авианосцы адмирала Хэлси «уже два дня превращают в руины север острова Хонсю» [1982].

В восприятии рядовых граждан получается, что советское наступление, хотя и важное, проходит где-то очень далеко, тогда как американские силы действуют против важнейших японских островов и находятся в центре событий, а центральное событие из всех – Хиросима, фотография которой находится всё время перед глазами читателей.

Точно такой же образ формируется и на страницах «Pittsburgh Post-Gazette», причём начиная с заголовка «Капитуляция – единственный пусть остановить атомные бомбы, предупреждает Трумэн» [1983]. Следовательно, доказывается общественности, что Хиросима была необходимым и важным шагом к капитуляции, к будущей победе. И как дополнительное подтверждение тезиса, выдвинутого в заголовке, первые две страницы почти полностью посвящены атомной бомбе, а про советское наступление – одна заметка, что «войска продвинулись в Маньчжурии на 13 миль» [1984].

Основную роль по формированию образа наступления здесь играет цифра 13, которая явно противопоставляется американским достижениям. Причём в «Pittsburgh Post-Gazette» допущена случайная или преднамеренная ошибка – уже на следующий день в прессе будет опубликовано уточнение – не 13, а 130 миль [1985]. Но негативный образ медленного продвижения сил СССР уже был сформирован, а за громкими заголовками о капитуляции сообщение от 11 августа просто терялось.

Следовательно, 10 августа американская пресса изменяет всю систему подачи материала о событиях 6–9 августа, отдавая предпочтение как в содержательном аспекте, так и в количественном атомным бомбам, которые представляются общественности как последний аргумент, вынудивший Японию капитулировать. А советское вмешательство не рассматривается даже как один из факторов влияния.

На следующий день, 11 августа, пресса продолжает создавать образ капитуляции без учёта роли СССР, при сохранении общих принципов освещения событий. Прежде всего большинство заголовков газет посвящено принятию союзниками японской капитуляции или ожиданием итогового решения: «Четвёрка союзников принимает японские условия» [1986]; «Мир ожидает решения Большой Четвёрки о японских предложениях» [1987]; «Японские условия приняты» [1988]; «Большая Четвёрка даёт мир для Хирохито» [1989]; «Сражения могут закончиться в ближайшие пару дней» [1990]; «Союзники принимают японские условия» [1991].

Первое, что бросается в глаза, это настойчивое обращение внимания читателей на коллективный характер принятого решения, причём традиционная Большая Тройка превращается в «четвёрку». Возможно, этим в США давали понять, что Китай воспринимается правительством и обществом как полноценный американский союзник и партнёр, а никак не сфера влияния СССР.

Второй важный момент информационной ситуации 11 августа – это сохранение весьма доброжелательного отношения к советским действиям на первых полосах газет и всё более жёсткая критика на следующих страницах. В передовицах (иногда) военные достижения и США, и СССР представляются обществу подчёркнуто равными. Так, в «Spokane Daily Chronicle» напечатана статья, подготовленная «Ассошиэйгед пресс»: «Красная волна растёт; 523 самолёта уничтожены» [1992]. В ней сообщается, что «русские бронетанковые колонны преодолели в Маньчжурии 106 миль за день, а морпехи США захватили ещё 5 островов» [1993], т. е. союзники вносят примерно одинаковый вклад в победу над Японией. В «Pittsburgh Post-Gazette» тоже материал о продвижении советских войск на 106 миль опубликован рядом с заметками о новых успешных рейдах авианосцев адмирала Хэлси [1994].

Но за пределами первых полос видимое равенство и признание заканчивается. Весьма показательной здесь является редакционная статья в «Pittsburgh Post-Gazette» с одним из заголовков: «Что теперь будет делать Россия?». С первых же строк материал настраивает читателей не просто отрицательно к советским действиям, а враждебно: «На протяжении долгого времени наш советский союзник принимал нашу помощь в борьбе с Гитлером, но никак не помог в разгроме Японии. Многие наши граждане забыли, что эта страна не сражалась с державами Оси, пока на неё не напали. Поэтому люди думали, что Россия не будет воевать с Японией, если только она сама не нападёт первой. Но когда Россия всё-таки решилась на подобный шаг, примет ли американский народ эту могущественную помощь с распростёртыми объятиями?» [1995]

Начало данной статьи принципиально отличается от предшествующей критики советского решения воевать с Японской империей, которую, напомним, вели сенаторы и конгрессмены, но они всегда начинали заявления с одобрения помощи СССР. Теперь, 11 августа 1945 г., журналисты не просто приводят мнения некоторых политиков в сравнении с оценками других военных и общественных деятелей, а выступают от имени всего американского народа. Причём это одно из первых обнаруженных нами такого рода заявлений в прессе, цель которого – настроить граждан США на крайнюю подозрительность в отношении к Советскому Союзу. В процитированном материале «Pittsburgh Post-Gazette» делаются прямые намёки на сотрудничество СССР и стран агрессоров до 22 июня 1941 г., на неприятие американской общественностью советской помощи, а главное, на уверенность в неискренности намерений СССР.

Редакция «Pittsburgh Post-Gazette» признаёт и альтернативную точку зрения, отвечая на свой же вопрос: «Некоторые примут. Президент Трумэн заявил, что принимает объявление войны с величайшим удовольствием. Генерал Макартур выразил восторг по поводу действий СССР, заявив, что отцы и матери сыновей, служащих на Тихом океане, будут признательны СССР» [1996].

Здесь приводится ссылка на мнение, господствующее в прессе 8–9 августа, когда высказывания Трумэна и Макартура тиражировались особенно активно [1997]. Но, как пишет видный американист В.Л. Мальков, у Трумэна уже со второй половины июля 1945 г. формировалось убеждение, что «Япония должна капитулировать до того, как Россия вступит в войну» [1998].

Однако из-за сдержанных и очень лаконичных комментариев президента о вступлении СССР в войну в период 8—11 августа американские СМИ так и не пришли к однозначному выводу о том, как Трумэн относится к советскому наступлению на Дальнем Востоке.

В «Pittsburgh Post-Gazette» президента причислили к просоветской части общества, которой журналисты издания явно не симпатизировали: «Бойцы были готовы к предстоящему вторжению в Японию, и многие люди говорят, что Советский Союз совершил подлость по отношению к нам. Конечно, Россия вступила в последний момент, чтобы захватить больше территории» [1999].