С. Буранок - Война на Тихом океане и общество США (1941–1945)

Другим важнейшим фактором, повлиявшим на взгляды военно-политических деятелей США, можно назвать заключение Тройственного союза 27 сентября 1940 г. 30 сентября 1940 г. госсекретарь США К. Хэлл резко отреагировал на подобную новость, заявив, что после заключения такого союза правительства Великобритании и США будут укреплять военно-морские и воздушные базы на Тихом океане, предоставлять всю необходимую помощь Китаю, рассмотрят вопрос о введении дополнительных эмбарго и скоординируют свои действия [294]. Советский историк А.М. Самсонов констатировал: «Правящие круги Соединённых Штатов стали видеть неизбежность вооружённого конфликта с Японией. Для подготовки к нему американские военно-морские силы были разделены на три флота: Азиатский, Тихоокеанский и Атлантический. При этом наибольшие силы сосредоточились на Тихом океане – в военно-морской базе Пёрл-Харбор» [295].

Вывод исследователя подтверждается и источниками личного происхождения. Известный вашингтонский журналист Д. Лоуренс записал в дневнике: «27 сентября 1940 г. Япония присоединилась к Германии. Результат может быть только один – война между США и Японией» [296]. Другой не менее важный общественный деятель – военный обозреватель газеты «New York Times» X. Болдуин – доказывал неизбежность, более того, необходимость Тихоокеанской войны [297].

Э. Стеттиниус, будущий начальник Управления по соблюдению закона о ленд-лизе, позже напишет в воспоминаниях: «27 сентября 1940 года Германия, Италия и Япония подписали союзный договор, причём каждая сторона обязалась защищать "новый порядок” в Европе и Азии – "новый порядок”, возможный только при тотальной агрессии, – и помогать друг другу в случае "нападения” любой другой страны. Этот союз трёх агрессоров, грубо замаскированный под оборонительный, представлял собой угрозу для США, поэтому наша страна продолжала принимать меры по самозащите» [298].

Главным из упомянутых Стеттиниусом мер стало достижение соглашения с Великобританией по взаимной обороне Тихого океана против Японии и принятие плана АВС-1, т. е. положено начало военно-политического сотрудничества США и Великобритании [299]. Но после этого в настроениях американских общественно-политических сил снова стали преобладать «мюнхенские» тенденции. Уже через три месяца после создания Тройственного союза токийский корреспондент «New York Times» X. Байе с уверенностью напишет: «США и Япония найдут возможности и средства предотвратить войну. Япония не имеет желания сражаться за "ось”» [300]. Американский историк С. Бэмис, современник данных событий, отмечает, что у Хэлла до последнего дня сохранялась надежда на урегулирование противоречий [301].

Растущая угроза японо-американского военного конфликта стала предметом обсуждений и американского Конгресса, в особенности с начала 1941 г. 11 января конгресс утвердил новые ассигнования на военно-морское строительство, сооружение и расширение баз на Тихом океане: в Гуаме, Самоа, Джонстоне и Пальмире. Однако и Япония, и США были заинтересованы в том, чтобы несколько оттянуть войну и наилучшим образом подготовиться к неотвратимому военному конфликту. Япония, кроме того, была заинтересована в том, чтобы максимально обеспечить внезапность и эффективность военного нападения на США и Англию [302].

В месяцы, предшествующие атаке Гавайев, вместе с уверенностью в скорой войне у американских политиков росла уверенность в возможности переориентировать вектор японской экспансии (на СССР) путём экономического давления и достижения соглашений [303]. В советской историографии подобная политика получила название «Дальневосточного Мюнхена» [304].

Действительно, материалы прессы показывают, что подобное мнение было весьма популярным в США. Так, 9 сентября 1941 г. «New York Herald Tribune» сообщила о скором начале войны на Тихом океане – только между СССР и Японией, при явной симпатии к последней [305]. 23 сентября того же года прозвучали два похожих заявления. Первое – послание президента США послу в Японии Грю, где Рузвельт откровенно написал: «Не в наших интересах видеть Японию разгромленной и сведённой в положение третьестепенной державы» [306]. «New York Times» сообщила, зачем нужна сильная Япония для Америки: «Война СССР и Японии начнётся в ближайшие дни» [307]. Указанные источники подтверждают вывод советских историков, что американские политики желали новой «большой войны между СССР и Японией» ради равновесия сил на Тихом океане [308].

Похожее заключение присутствует и в работе Р.Ф. Иванова и Н.К. Петровой: в США «весьма редко ставился вопрос о японской угрозе самим Штатам. Очевидно, американцы в значительной мере были загипнотизированы огромной мощью США и не могли допустить, что Япония пойдёт на риск развязывания войны с их страной» [309].

Однако такие выводы, базирующиеся на анализе американской прессы и выступлений политиков, отражают взгляды только части американских общественно-политических кругов, тогда как другая часть уверенно прогнозировала вооружённый конфликт с Японией. Можно констатировать, что теорию «Дальневосточного Мюнхена», активно разрабатываемую советскими историками, поддерживали далеко не все общественные деятели США.

Материалы прессы, выступления, данные военных программ свидетельствуют о наличии двух влиятельных точек зрения. Коренная разница между ними – в объекте нападения: либо Япония атакует Америку, либо Советский Союз. Но важнее основное сходство – предсказывалась скорая, неизбежная война на Тихом океане, которую в любом случае начинает Япония, причём начинает внезапным нападением. Эта тема была особенно популярна в американской предвоенной публицистике. Публицистика 1920—1930-х годов, посвящённая тихоокеанской проблеме, оказывала не менее важное воздействие на американское общество, чем пресса. Историки называют несколько ведущих авторов, специализирующихся на описании будущей японо-американской войны: С. Денлингер и Ч. Терн, У. Питкин, Г. Байуотер [310].

Сильное воздействие на американское общество оказывали книги Гектора Байуотера – известного английского журналиста, писателя, автора девяти книг по военно-морской тематике. В период 1920– 1930-х годов он работал в американской газете «New York Herald Tribune» и в лондонском «Daily Telegraph». Широкую известность в США и скандальную славу в Японии ему обеспечили две работы – «Морская мощь на Тихом океане» (1921) и фантастическая повесть «Великая Тихоокеанская война: История японо-американской кампании 1931–1933 гг.» (1925) [311]. Популярность последней работы подтверждают несколько переизданий, а также перевод книги на другие языки [312]. Кроме того, будущий президент США Ф. Рузвельт в 1923 г. критиковал на страницах журнала «Азия» взгляды Г. Байуотера [313].