С. Буранок - Война на Тихом океане и общество США (1941–1945)

Итак, рассмотрев некоторые важные аспекты японо-американских отношений в 1930-е годы, публикации американской прессы в периоды кризисов на Тихом океане, данные военных программ и публицистики, мы приходим к следующим выводам.

1. Япония расценивалась военно-политическим руководством США как основной противник на Тихом океане с середины 1920-х годов, а точнее, с заключения Вашингтонских соглашений. Это подтверждается началом детального военного планирования.

2. В 1931 г. вместе с осознанием неизбежности Тихоокеанской войны появляется надежда переориентировать направление японской экспансии. В пользу этого, по мнению американских общественных и военно-политических деятелей, говорят положения «меморандума Танаки», наступление на Маньчжурию и Китай, возможность оказания экономического давления на Японию.

3. В США в течение 1920-х—1941 гг. постоянно ставился вопрос о японской угрозе. Руководство страны, неофициальная публицистика, офицеры армии и флота обсуждали перспективы будущей войны, сценарий её развития, шансы на собственную победу. Американские военно-политические деятели ожидали скорый конфликт с Империей восходящего солнца. Тем не менее подавляющее число периодических изданий продолжало создавать совершенно иной образ японской агрессии, представляя конфликты в Китае не как угрозу стабильности и безопасности в регионе, а как вынужденные действия Японии против «китайской угрозы».

4. После 1936 г. наблюдается активная подготовка Соединённых Штатов к войне. Об этом свидетельствует не только разработка военных планов, но и показатели бюджета, материалы программ по увеличению флота, авиации, расширению систем базирования. Всё это (особенно проекты строительства новых кораблей, создание десантных сил, особое внимание к подводным лодкам) указывает, что американские лидеры готовились к войне именно с Японией. Но и после этого общественность и СМИ до декабря 1937 г. не оценивали Японию как будущего противника. Боевые действия в Китае до декабря 1937 г. преподносились прессой почти всегда с японской точки зрения. И лишь прямое нападение на американский корабль «Пэнэй» заставляет газеты резко изменить образ японской угрозы.

5. Сразу после нападения на Пёрл-Харбор начинается создание на высшем уровне официальной концепции причин войны, причём основы данной концепции закладывает президент Рузвельт, а СМИ в течение 1941–1945 гг. активно распространяют в обществе его версию событий.

С самого начала войны оценки её хода и характера создавались военными США на основе восприятия отдельных японских операций. В качестве основных моментов японского наступления на Тихом океане военные США выделяли нападение на Пёрл-Харбор, атаки на острова Уэйк и Мидуэй, Филиппинскую и Малайскую операции [357]. При этом совершенно естественно, что по крупным сражениям создались солидная документальная база и различные варианты оценок. Бесспорным лидером здесь стала атака Пёрл-Харбора, которая в течение всех военных лет анализировалась самым тщательным образом. В американских источниках, особенно материалах комиссий и боевых донесениях, действия японских ударных сил 7 декабря рассматриваются тремя блоками: действия подводных лодок; действия самолётов; оценка материальных и людских потерь. Речь не идёт о трёх изолированных повествованиях, но подобное разделение чётко просматривается во многих документах, и это напрямую отразилось на оценках атаки Пёрл-Харбора. Поэтому в нашей работе логично рассмотреть основные представления о нападении в рамках выделенных трёх блоков.

Описание действий японских субмарин в литературе, посвящённой Пёрл-Харбору, строится по следующей примерной схеме: основное внимание уделяется событиям раннего утра 7 декабря (попытки проникновения в гавань сверхмалых субмарин); а действия остальных подводных сил Императорского флота, принимавших участие в Гавайской операции, отходят на второй план. Эта тенденция характерна как для некоторых современных отечественных авторов, так и части советских исследователей [358].

Прослеживается она и в зарубежной историографии [359]. Исключением может служить подробный справочник Ю.В. Апалькова, в силу тематики которого подводным лодкам уделено более пристальное внимание [360]. Такая общая для историографии черта сложилась во многом благодаря американским источникам, которые, в свою очередь, являются следствием восприятия американскими военными действия японских подводных лодок в Пёрл-Харборе. В силу как объективных, так и субъективных факторов образ и оценки действия японских самолётов отложились в американских документах более детально.

Первый подробный отчёт, касающийся действий японских подводных лодок, составил адмирал Киммель в докладе от 21 декабря 1941 г., где представлено «Описание событий, случившихся во время японского воздушного нападения 7 декабря 1941» [361]. Этот самый объёмный раздел документа содержит практически поминутное описание всего дня 7 декабря. Изложение событий начинается с 6.18 – сообщением о том, что 8-е оперативное соединение возвращается в Пёрл-Харбор после завершения миссии по доставке самолётов на атолл Уэйк [362]; а завершается в 21.10 – когда по ошибке были сбиты 4 самолёта с авианосца «Энтерпрайз» [363]. Предваряя описание, Киммель подчёркивает его первоначальный и неполный характер, ещё раз указывая, что источниками для него послужили донесения с каждого корабля, дополненные разведывательной информацией и личными данными [364].

Непосредственное изложение событий в Пёрл-Харборе начинается в следующем пункте – 6.30, где значится, что «Антарес» (ремонтное судно) прибыл в Пёрл-Харбор из Кантона и Пальмиры. В 1500 ярдах (1371,6 м) от корабля был замечен подозрительный объект, который оказался малой подводной лодкой. Об этом был извещён дежурный эсминец «Уорд» [365]. Матрос Бил Эллис с «Антареса» подробно описывает в своём интервью данный момент, отмечая, что всё случилось очень быстро – в период с 6.30 до 7.00. Главный итог эпизода, по его мнению, – уничтожение субмарины, «намеревавшейся потопить наш корабль» эсминцем и патрульным самолётом [366].

Итак, согласно данным доклада Киммеля от 21 декабря 1941 г., первый контакт с противником был 7 декабря в 6.30, о чём главнокомандующему Тихоокеанским флотом стало известно в 7.20 [367]. Самым существенным здесь является время, которое указал адмирал: с момента первого обнаружения до завершения операции по уничтожению подводной лодки – 50 минут. Как установили последующие расследования нападения на Пёрл-Харбор, Киммель сильно ошибся с временным определением первого боевого столкновения. Достаточно показательно, что точное описание данного контакта с японской субмариной появилось далеко не сразу. Быстрое и оперативное расследование военно-морского министра Нокса практически не коснулось этого вопроса. Действия вражеских подводных лодок, судя по секретному докладу президенту и «Краткому отчёту…», воспринимались Ноксом как непосредственным образом связанные с воздушным нападением [368]. Но, несмотря на такие заявления, в документах военно-морской министр постоянно использует выражение «японская воздушная атака», даже не подразумевая начальную фазу Гавайской операции – действия субмарин [369]. Мотивация расстановки подобных акцентов вполне ясна: министра интересовали прежде всего потери флота, которые были нанесены исключительно самолётами, а составление детальной картины событий 7 декабря он оставил Киммелю и последующим комиссиям. Так, и в изложении действий японских субмарин (Нокс посвятил им один абзац) министр делает акцент на потерях.