С. Буранок - Война на Тихом океане и общество США (1941–1945)

Итак, несмотря на представленные варианты ответов на самые актуальные вопросы, связанные с атакой, расследование Нокса нуждалось в скорейшем дополнении. Тем самым оно заложило основу для будущего тщательного изучения различными комиссиями нападения на Пёрл-Харбор.

Первая подобная комиссия – под председательством заместителя верховного судьи О. Робертса – была учреждена 18 декабря 1941 г. [894]Н.Н. Яковлев видит в этом хитрый политический манёвр: «В Конгрессе уже раздавались голоса о настоятельной необходимости расследования беспримерной катастрофы. Эти предложения были крайне опасны для администрации: не говоря уже о духе партийной борьбы, неизбежной в таком случае, правительству было бы трудно поставить под контроль действия сенаторов и конгрессменов» [895]. А так Рузвельт сам назначил состав комиссии, что предопределило, по мнению историка, её выводы [896]. С ними связано ещё одно интересное обстоятельство, а именно: итоги расследования Робертса публиковались много раз, например 24, 28 и 31 января 1942 г. [897]При этом гласности подвергся только сам отчёт, а материалы расследования и протоколы слушаний (это 1887 страниц протоколов опросов и более 3000 страниц документов) до 1946 г. не публиковались, ибо противоречили итоговым выводам. Комиссия интересна ещё и тем, что это одно из трёх расследований Пёрл-Харбора, проведённых под руководством политических деятелей, а не военных специалистов, как остальные шесть [898]. Но в её составе было четверо профессиональных военных (правда, почти все в отставке) [899]: контр-адмиралы В. Стендли, Д. Ривс; генерал-майор Ф. Маккой и бригадный генерал действительной службы Дж. Макнер ни [900]. Лишь председатель O. Робертс являлся гражданским чиновником [901]. Н.Н. Яковлев назвал их людьми, «тесно связанными с администрацией» [902]; их задача – «установить и доложить факты, касающиеся нападения японских вооружённых сил на Гавайи 7 декабря 1941 г.» [903]

Прежде чем начать рассмотрение итогов следствия Робертса, необходимо описать освещение и восприятие атаки Пёрл-Харбора в период работы комиссии, т. е. с 16 декабря 1941 г. по 23 января 1942 г. В это время интерес прессы к нападению на Пёрл-Харбор варьировался в зависимости от издания.

Так, ежедневная газета «Daily Worker» в период с 1 по 25 января 1942 г. лишь один раз упомянула атаку 7 декабря в статье «1941 – исторический год», назвав её «третьим главным событием минувшего года» [904]. Первые два места заняли нападение Германии на Советский Союз и создание коалиции стран-союзников. Но передовицы всех номеров в указанные хронологические рамки сообщали за редким исключением о битве за Филиппины и контрнаступлении Красной Армии под Москвой. Причём всегда параллельно, предпочтение не отдавалось ни тому, ни другому событию [905]. Подобное внимание к боевым действиям на Восточном фронте объясняется социально-политической направленностью газеты, симпатизировавшей СССР в его борьбе с фашизмом.

Совершенно иначе в указанный период атака Пёрл-Харбора представлена в «New York Times». Более 30 раз (почти каждый день) в газете печатались материалы о воскресном нападении.

В первый день нового года издание сообщило о назначении вместо Киммеля главнокомандующим Тихоокеанским флотом США адмирала Ч. Нимица [906]. Кроме того, в небольшой заметке рассказывалось об использовании японцами при нападении на Пёрл-Харбор 15-дюймовых снарядов в качестве тяжёлых авиабомб [907]. Источником для публикации послужила информация, полученная Ф. Ноксом за время «инспекторской поездки» [908]. Этим в сообщении объясняются тяжёлые повреждения американских линкоров.

На следующий день в «New York Times» появляется ещё одна заметка об атаке Гавайев, где доказывается, со ссылкой на заявления японцев, что самолёты, бомбившие Пёрл-Харбор, взлетели с авианосцев [909]. Эта тема поднималась на страницах газеты сразу после нападения – 8 декабря [910].

Не обошли её вниманием и другие издания: так, в февральском номере журнала «Current History» отмечена данная особенность операции и подчёркнуто, что японцы сильно просчитались, не уничтожив американские авианосцы [911]. Однако до завершения расследования Робертса и публикации итогового отчёта было очень мало в распоряжении прессы надёжных официальных источников, и многие публикации базировались на недостоверной информации и слухах, например, в журнале «Current History» [912].

Журнал «Time», опираясь на слухи, утверждает, что Сан-Франциско и Нью-Йорк находятся в опасности и скоро могут на себе узнать, каково было Лондону [913]. Опровергнуть подобные настроения могли успехи вооружённых сил США или точная информация, в том числе и об атаке

Пёрл-Харбора. Поэтому выводы комиссии Робертса ожидались с большим интересом. До этого времени борьба со слухами ложилась на Рузвельта.

Но в ежегодном послании Конгрессу в начале 1942 г. глава государства лишь затронул тему японского нападения. 6 января 1942 г. Рузвельт, как и в предыдущих выступлениях, сконцентрировался на рассмотрении изменений положения США (как внутреннего, так и внешнего) в связи с начавшейся войной [914]. В начале послания президент осветил роль Японии и Германии в блоке агрессоров, при этом история японской экспансии на Тихом океане излагается, начиная с японо-китайской войны 1894–1895 гг. [915]

Рассказывая о международных отношениях, Рузвельт описал процесс формирования оси Берлин – Рим – Токио и консолидацию сил союзников. Последняя завершилась 1 января 1942 г. подписанием декларации Организации Объединённых Наций [916]. Эта тема, наравне с проблемой промышленного производства, доминирует в выступлении. А Пёрл-Харбор остаётся в тени – нападение 7 декабря лишь подразумевается, но никаких дополнительных сведений глава государства не сообщает. Зато находит продолжение тенденция «сокрытия» атаки на Оаху в череде других операций. Так, президент упоминает атаки на остров Уэйк 3 раза, Филиппины 2 раза. Более того, острову Уэйк Рузвельт посвящает целый абзац текста, преподнося операцию как «героическую и историческую оборону, в ходе которой 400 морских пехотинцев нанесли врагу колоссальные потери» [917].

Подобное смещение внимания с Пёрл-Харбора на Уэйк вполне объяснимо и характерно не только для выступлений военно-политических деятелей, но и для прессы [918]. Характерно то, что сражение за Уэйк приобрело особую популярность именно после выступления президента. Объясняется это, по нашему мнению, следующими обстоятельствами. Как упоминалось ранее, провал первой японской десантной операции 11 декабря 1941 г. против острова был единственным успехом американских вооружённых сил, подходившим для создания героического образа. Информация о победе в период неудач на Филиппинах (на фоне неясной для большинства американцев ситуации с Пёрл-Харбором) существенно поднимала моральный дух нации, чему способствовали прогнозы будущих достижений в военной промышленности. Положительное впечатление усиливалось сообщениями в ведущих журналах о невероятной продолжительности обороны небольшого острова; неравным соотношением сил атакующих и обороняющихся; потерями, понесёнными японской стороной [919]. Но демонстрация и приукрашивание подвигов защитников острова начались только после выступления Рузвельта от 6 января 1942 г. Особенно часто в прессе делался акцент на 7 уничтоженных кораблях противника в противовес 3 потерянным в Пёрл-Харборе [920]. Президент нашёл достойную тему для замены мрачных сообщений о Пёрл-Харборе.