С. Буранок - Война на Тихом океане и общество США (1941–1945)

Тем более что ранее, по ходу речи, президент упомянул основную черту военных планов: «В течение сорока лет мы были вынуждены полагаться на следующий стратегический план: в случае полномасштабного нападения японцев на Филиппины вести маневренное отступление, стараясь отойти к полуострову Батан и Коррехидору» [971]. Рузвельт не говорит, зачем это надо делать, но цель подразумевается – закрепиться и ожидать подкреплений. А теперь глава государства заявляет, что все разработки военных за 40 лет есть «безнадёжное дело». И стали они такими не по вине неожиданного нападения врага, а были изначально ущербными. Здесь слова президента очень близко пересекаются с мнением генерала Макартура (проанализировано в первом параграфе данной главы), представленным е отчётах командующего обороной Филиппин.

Таким образом, эта тема выступления, снабжённая словами Рузвельта «могу вас заверить», воспринималась большинством населения как правда, а военными и частью аналитиков-журналистов как откровенная фальсификация: в мартовском номере журнала «Pacific Affairs» чётко сказано, что в результате атаки Гавайев план наступления США рухнул [972]. Этим снова искажалось значение нападения на Пёрл-Харбор.

В качестве нового подтверждения своей точки зрения президент обращается к проблеме потерь: «Нападение на Пёрл-Харбор само по себе нанесло нам значительный урон, однако его последствия сильно преувеличены. Источником этих преувеличений является пропаганда держав Оси» [973]. Видно, что изначально сложившаяся концепция нападения у Рузвельта не сильно изменилась, и это несмотря на итоги уже двух расследований атаки Пёрл-Харбора. После февральского выступления наблюдается снижение интереса к нападению 7 декабря, что обусловлено прежде всего активизацией боевых действий на Тихом океане. В большей степени это свойственно для газет; журналы до весны публикуют материалы о докладе Робертса, о выступлении Рузвельта и общие данные об атаке [974].

Ведущие периодические издания США в период февраля – апреля 1942 г. полностью отдают предпочтения «филиппинской теме», день за днём освещая боевые действия на архипелаге, неизменно подчёркивая (вслед за военными) подавляющее превосходство японских сил и героическое сопротивление американо-филиппинских войск [975]. Особое внимание у СМИ вызывают неординарные события в обороне Филиппин. Так, 18–19 марта 1942 г. вся пресса США обсуждала «эвакуацию генерала Макартура». Однако это весьма неоднозначное событие не породило противоречивых оценок, тон всем публикациям сразу был задан передовицей в «New York Times»: «Генерал улетел. По приказу президента Рузвельта» [976]. Другие периодические издания вместо критики Макартура опубликовали передовицы о «герое Филиппин, который возглавит союзников на Тихом океане» [977]. Видно, что после поражения в Пёрл-Харбор и снижения общественного интереса к обороне Уэйка и администрация Рузвельта, и СМИ стараются не публиковать негативную информацию, и даже такое событие, как «прорыв» генерала Макартура, подаётся прессой в положительном, более того, героическом ракурсе.

Новый всплеск интереса к Филиппинам наступает в начале мая 1942 г., когда японские войска приступили к штурму последнего оплота обороны США на архипелаге – острову Коррехидор. Все периодические издания США сообщают 6 мая 1942 г. о высадке японских войск на нём. «Pittsburgh Post-Gazette» писала, что островок многократно подвергался обстрелам и налётам авиации, а его защитники страдают от недостатка еды и боеприпасов. Общий вывод газеты: несмотря на героизм, конец обороны на Филиппинах близок [978].

«New York Times» в этот же день сообщает читателям ещё более мрачную картину, поместив на первой полосе крупный заголовок «Коррехидор взят японскими войсками», хотя в самой статье Чарльзя Хёрда указано, что бои на «последнем американском бастионе» ещё идут [979]. Столичная газета «Washington Reporter» публикует один из наиболее острых и жёстких материалов о последней странице обороны Филиппин. На передовице размещён громкий заголовок «Коррехидор пал перед японцами». А ниже большой портрет генерала Джонатана Уэйнрайта, под которым написано: «Отдал Филиппины японцам» [980]. В статьях газеты указано, что генерал сам попросил капитуляции, несмотря на героическое сопротивление маленького гарнизона, который 27 дней отражал японские атаки [981]. Хорошо видно, что во всех материалах крупных периодических изданий США в случае с падением Филиппин повторяется схема создания образа Пёрл-Харбора, когда акцент на героизме рядового состава сочетался с обвинениями и критикой главного командования. В случае с Пёрл-Харбором под удар общественного мнения попали Киммель и Шорт, в случае с Филиппинами – Уэйнрайта, но не Макартур, который предстаёт как организатор прочной обороны.

Такая схема для оценки прессой событий Тихоокеанской войны будет господствующей в американском обществе до начала лета 1942 г., когда исчезнет необходимость прикрытия военных поражений героическими образами и отвлечением внимания граждан США на незначительные операции. Ещё одним общим моментом данной системы подачи информации о ходе и характере войны является резкое снижение количества сведений о Пёрл-Харборе.

Лишь в конце 1942 г. произошёл новый всплеск интереса к Пёрл-Харбору со стороны руководства страны. Было опубликовано заявление военно-морского министерства для прессы под заглавием «Японское нападение на Пёрл-Харбор 7 декабря» [982]. Вечером в 21.00 его текст был зачитан по радио, а на следующее утро появился в газетах. В документе рассмотрен лишь один вопрос – о потерях, понесённых Тихоокеанским флотом США. Это первая развёрнутая информация о повреждениях кораблей в Пёрл-Харборе, представленная прессе. Подробнее она рассмотрена нами в следующем параграфе работы.

Пресса активно отреагировала на годовщину нападения. Этому были посвящены первые полосы ведущих изданий [983]. Масштабная статья в «New York Times» повествует об уже известных фактах нападения и параллельно обвиняет японскую пропаганду, которая (как и год назад) снова заявляет об уничтожении американского флота, когда последний наступает в Тихом океане [984]. На следующий день в редакционной статье газеты сообщается о том, что год спустя американцы могут изучить и усвоить уроки Пёрл-Харбора. Это позволит смотреть в будущее с надеждой, надеждой на победу [985]. Похожие настроения просматриваются в статьях «Los Angeles Times» [986]. Однако в газете осторожно говорится, что японское нападение на Гавайи может повториться в будущем, но на этот раз врага ждут более тяжёлые потери [987].

Кроме того, важным моментом по формированию образа Пёрл-Харбора в обществе стала публикация в прессе 5 (иногда более) снимков горящих кораблей и сооружений базы [988]. Центральное место в газетных композициях занимает фотография горящей «Аризоны» [989]. Заметная роль в изданиях отводилась фотографии перевернувшегося линкора «Оклахома» [990]. Все снимки были подобраны так, чтобы обязательно были хорошо видны пожары и клубы чёрного дыма над гаванью. Это должно было соответствовать образу Пёрл-Харбора, который сформировал ещё в военно-морской министр Нокс в отчёте от 15 декабря 1941 г. Первая годовщина окончательно закрепляла данные представления у граждан. При этом параллельно с фотографиями был использован ещё один приём воздействия на общество: противопоставление «горящего ада 7 декабря 1941 г.» спокойствию и безопасности Пёрл-Харбора в 1942 г. Для достижения данного эффекта во многих периодических изданиях были напечатаны слова адмирала Ч. Нимица: «Пёрл-Харбор защищён от любых возможных атак» [991]. Этими заявлениями обществу давалась гарантия безопасности, но сама возможность повторения подобного нападения всё равно не исключалась. Следовательно, первая годовщина японского нападения стала важнейшим этапом в создании хрестоматийного образа. В течение всего первого года войны в представления граждан о сражении 7 декабря вносились СМИ всё новые и новые детали, после годовщины детализация образа Пёрл-Харбора в глазах общества прекращается практически до конца войны. Отдельные яркие моменты (такие как фильм Джона Форда «7 декабря 1941») лишь дополняли и закрепляли созданный за первый год образ.