С. Буранок - Война на Тихом океане и общество США (1941–1945)

Возможно, такие публикации вызваны не только желанием информировать общество о завершении операции, но они могут являться и намёком военно-политическому руководству страны: если битва закончена, то необходимы новые детали, подробности, заявления и оценки, которых пока было ещё очень мало.

И реакция высшего политического и военного руководства США на подобный намёк последовала очень быстро. На следующий день, 9 июня 1942 г., тема Мидуэя в прессе оживляется двумя новыми сюжетами, которые мгновенно распространились по всем периодическим изданиям.

Итак, сюжет № 1 – это публикация первого свидетельства очевидца сражения. В «Charleston Gazette» помещена статья «Лётчик, дрейфующий в океане, видит разгром японского флота. История очевидца» [1352]. Этот материал, представленный агентством «Ассошиэйтед пресс», опубликовали 9 июня многие газеты: «New York Times» [1353], «Clearfield Progress» [1354], «Naugatuck Daily News» [1355], «Pittsburgh Press» [1356].

В статье рассказывается, что 8 июня в Пёрл-Харбор был доставлен 25-летний пилот торпедоносца энсин Дж. Гэй – «самый поразительный свидетель важнейших событий в истории морских войн» [1357]. Почти то же самое, по сути, написано в «Pittsburgh Press»: «Первое свидетельство очевидца сражения, первая история из многих, которая повествует о гибели японских авианосцев» [1358]. Важно отметить, что в данной газете точно указаны названия погибших авианосцев соединения Нагумо: «Акаги» и «Кага».

Эти же два авианосца как погибшие указаны в издании штата Пенсильвания «Reading Eagle», причём с краткой характеристикой: «Корабли по 26 000 тонн водоизмещения, способные нести по 60 самолётов каждый» [1359]. Гэй видел, «как его товарищи атаковали эти два больших авианосца и ещё один меньшего размера. Они были объяты пламенем в результате прямых попаданий» [1360]. Из этого описания следует однозначный вывод, что три японских авианосца безусловно потеряны.

Публикация пересказа сведений Гэя примечательна ещё и тем, что это первые данные, раскрывающие некоторые детали хода сражения: упоминается, что утром самолет Гэя был сбит «около 11 часов и оказался в центре японского флота» [1361]. Это один из первых временных маркеров в образе сражения, созданном прессой (первый – 6.35 утра 4 июня, начало битвы за Мидуэй). Логика повествования статьи такова, что, получается, именно некоторое время спустя, японские авианосцы были разбиты.

«Выбравшись из сбитого самолёта на поверхность воды, Гэй наблюдал за эпохальной битвой, с "точки зрения рыбы”. Американские торпедоносцы поразили два японских авианосца. Адский огонь бушевал на поверженных кораблях. Периодически их сотрясали взрывы и вырывались клубы дыма. Гэй докладывает, что один корабль типа "Kara” точно потерян, два других авианосца вероятно погибли» [1362].

Легко заметить, что в цитируемом тексте газетной статьи очень тесно переплетены факты, батальные образы и откровенная фантазия журналистов. К последней категории относится упоминание о двух японских авианосцах, повреждённых торпедоносцами США. Причины появления такого мифа очевидны: Гэй указал, что являлся пилотом торпедоносца, он был сбит и практически сразу охарактеризовал гибель флота противника. Из этой информации журналисты сделали вывод, что другие торпедоносцы, действовавшие совместно с самолётом Гэя, поразили врага. Но на самом деле, как известно, все попадания в японские авианосцы с самолётов были бомбовыми, на счету палубных пикирующих бомбардировщиков.

Видно, что журналисты, основываясь на одном и том же источнике информации, по-разному определяют масштаб ущерба, засвидетельствованный пилотом Дж. Гэем. Подобные расхождения возникли из-за вольных трактовок слов Гэя о потерянных авианосцах противника, которые часть представителей СМИ автоматически записала в категорию «потопленные», а другая часть оставила без изменений.

Восстановить ход и характер сражения журналисты пытались не только по рассказу выжившего пилота. 9 июня во многих газетах, со ссылкой на агентство «Юнайтед пресс», появились статьи о «решающей роли базовой армейской авиации в разгроме японского флота» [1363]. Такие публикации сразу заинтересовали морских лётчиков, а затем и историков. С.Э. Морисон посчитал, что ложное, обескураживающее положение сложилось в результате того, что армейские пилоты первыми прибыли в Пёрл-Харбор и рассказали свою версию сражения [1364].

По газетным публикациям этого дня получалось, что «тяжёлые армейские бомбардировщики остановили японский флот, потопив и повредив, по данным генерала Арнольда, 33 корабля противника» [1365]. В «New York Times» посчитали эту новость заслуживающей первой полосы, что сделало «подвиг» пилотов В-17 известным всей Америке [1366].

Видно, что эти данные полностью противоречили рассказу Гэя, из которого получалось, что японские авианосцы уничтожены торпедоносцами и пикирующими бомбардировщиками, но в свете заявлений генерала Арнольда мнение энсина Гэя не выглядело авторитетным. Хотя некоторые периодические издания сумели разобраться в ситуации: журналисты из «Lubbock Morning Avalanche», проанализировав имеющуюся информацию, пришли к выводу, что «главную роль в победе при Мидуэе сыграли торпедоносцы, пикирующие бомбардировщики, при поддержке самолётов наземного базирования» [1367].

Но подобные публикации остались практически незамеченными, тогда как сообщений о выдающихся успехах стратегических бомбардировщиков с каждым новым днём становилось всё больше. Кроме такой информации и рассказа выжившего американского пилота, в газетах 9 июня начинают появляться первые аналитические статьи о сражении.

В «Reading Eagle» опубликованы рассуждения Раймонда Клэппера [1368], которые начинаются словами: «После выдающейся победы при Мидуэе опасность на Тихом океане не прошла. Ещё очень далеко от этого» [1369]. Далее в материале Клэппер показывает своё мнение о том, какова была суть японского плана: «Японцы стремились захватить Мидуэй и использовать его как базу для последующих бомбардировок Гавайев, а в будущем и для захвата архипелага, нашего главного форпоста, сдерживающего японский флот от продвижения к нашему побережью Тихого океана» [1370].

Как нетрудно заметить, Клэппер развил одну из наиболее смелых версий о сущности японского плана, которая появилась в СМИ ещё 6 июня 1942 г. В свете рассуждений Клэппера, победа при Мидуэе приобретала не просто стратегический характер, а по-настоящему судьбоносный для всех союзников. Важность оценки журналиста демонстрирует и тот факт, что такая версия целей Мидуэйской операции войдёт в послевоенную историографию [1371].

Помимо угадывания деталей японского плана, 9 июня расширение информации о сражении происходит и в другом направлении: появляются новые данные о потерях японского флота. Об этом написали многие газеты США, причём в большинстве из них акцент сделан на факте признания японцами собственных потерь. Очень популярными были заголовки статей как в «Palm Beach Post»: «Токийские газеты признают – Япония не смогла победить» [1372]или как в «Muscatine Journal and News-Tribune»: «Япония готовит своих граждан услышать плохие новости» [1373]. Текст, представленный агентством «Ассошиэйтед пресс», во всех подобных заметках был идентичен: «Крупная токийская газета "Асахи” вышла со статьей неустановленного адмирала, который доказывал теорию о невозможности постоянных побед» [1374]. В этой же японской статье, как пишут американские издания, автор указывал на исторический пример – гибель двух броненосцев на русских минах в 1904 г., на эту тяжёлую потерю «адмирал Того отреагировал сдержанно и спокойно» [1375]. Из этого следовал вывод: даже несмотря на некоторые крупные потери, японский флот победит [1376].