Александр Степанов - Порт-Артур (Том 2)

За Родионовым к Варе подошел Блохин. Пока ему очищали сквозную пулевую рану в плече, он морщился, но терпел, когда же ввели туда йодистый тампон, он разразился отборнейшей руганью, но тотчас опомнился.

- Ты не слухай, сестрица, это я для облегчения душевного, - поспешил оправдаться он.

- Потерпи, сейчас конец, - уговаривала его Варя, вводя глубоко в рану зонд. - Вставлю турундочки - и все.

Перевязка раненых уже заканчивалась, когда к батарее подъехали Белый и Кондратенко. Борейко в своем живописном неглиже поспешил скрыться.

Жуковский, как всегда, при виде начальства сразу растерялся, пискливым голосом подал команду и, заикаясь, отрапортовал. Оба генерала тепло поздоровались с ним и поблагодарили за блестящее отражение атаки.

- Вы сами, говорят, зарубили двух японцев, - заметил Белый.

- Откуда вы это знаете, ваше превосходительство?

- На батарее литеры Б нам все рассказал Звонарев.

Капитан сделал досадливый жест.

- Я увидел, что Залитериая находится в опасном положении, и поспешил на помощь. Только и всего. Борейко, тот действовал героически со своими солдатами. Больше половины людей ранены, в том числе и он.

- Не скромничайте, Николай Васильевич! Мы все хорошо знаем вашу личную храбрость и неустрашимость в бою.

Оглянувшись, Белый увидел свою дочь за перевязкой.

- Так вот где ты пропадаешь? - накинулся он на нее. - Ищем ее по всему Артуру. Пошли в госпиталь, там ее нет, на перевязочном пункте тоже нет, а она, оказыватся, лазит по батареям. Постыдилась бы людей - грязная, растрепанная, в стоптанных туфлях. Сейчас же отправляйся домой и приведи себя в порядок.

- Варя вчера и сегодня самоотверженно работала под огнем, - вступился Жуковский.

- И совершенно напрасно. В госпиталях не хватает сестер, а здесь и санитары справятся.

- Все любовь, - бросил вскользь подошедший Борейко.

Варя ответила ему уничтожающим взглядом.

- Просто дурь, - сердито буркнул Белый.

Разобиженная девушка, демонстративно попрощавшись только с солдатами, все же не утерпела и зашла в офицерский блиндаж, где находился телефон. Вызвав Звонарева, она пожаловалась на несправедливость.

- И Борейко гонит, и папа сердится. Но все равно завтра буду опять на пункте. Вы же помните, что береженого и бог бережет. - И девушка повесила трубку, тяжело при этом вздохнув. Затем она гордо прошла мимо Борейки и скрылась за поворотом дороги.

Генералы осмотрели батарею и отбыли в штаб Стесселя, пообещав прислать пополнение из моряков.

Стессель собирался уже покинуть штаб, когда Кондратенко и Белый подъехали к крыльцу.

- Пойдемте, господа, обедать, за столом мы обсудим все интересующие вас вопросы, - любезно пригласил он гостей.

В столовой их встретила Вера Алексеевна. Приветливо поздоровавшись, она распорядилась прибавить два прибора.

Пока генералы совершали предобеденный туалет, подошел Никитин. Он выглядел еще больным после только что перенесенной дизентерии.

- Владимир Николаевич! Как я рада вас видеть, - заспешила к нему навстречу генеральша.

- Первый выход мой к вам, драгоценная матушка Вера Алексеевна. Если бы не вы, давно лежал бы я в земле сырой. Пожалуйте ручку, благодетельница вы моя.

- Для вас, Владимир Николаевич, у меня все найдется. Ведь вы мой рыцарь без страха и упрека.

- Таким и останусь до самой гробовой доски! - пылко заверил ее генерал.

Все заняли места. Пока генеральша разливала суп, мужчины занялись водкой и закусками. Особенно отличался Никитин. Рюмка за рюмкой с быстротой молнии исчезали в его глотке. Одновременно лицо его принимало неестественно красный цвет, а мысли приобретали необычайную легкость.

- Слыхал, Анатолий Михайлович, о новом подвиге нашего артурского Архимеда-Смирнова? - обратился он к Стесселю.

- Опять начудил где-нибудь?

- Сидел это он, сидел и вдруг изобрел новый способ артиллерийской стрельбы при помощи высшей математики и тому подобной ерундистики. Это открытие так его потрясло, что он, забыв обо всем, как был, выскочил на улицу и побежал прямехонько к Василию Федоровичу. Чуть невыразимые по дороге не потерял! захохотал Никитин.

- Отдайте графин, Владимир Николаевич, - решительно потребовала Вера Алексеевна.

- Одну распоследнюю, - взмолился генерал. Но хозяйка уже спрятала водку.

Стессель покатывался со смеху, слушая болтовню своего друга и наблюдая за его войной с Верой Алексеевной.

- Это тебе не я! Здесь потачки не получишь.

Кондратенко и Белый тоже улыбались в усы.

- А Фокушка-то наш тоже отличился, - продолжал Никитин. - Приказал ты отправить все резервы на позиции. Значит, и ему тоже надо с ними отправиться, а идти не хочется, больно сильно японец стреляет. Ну, и объявил он, что ввиду праздничного дня резервы задерживаются до завтра.

- Какого же святого он праздновал? - спросила генеральша.

- Труса праздновал, матушка Вера Алексеевна, - выпалил Никитин.

Его шутка на этот раз не вызвала смеха, - Я тоже хотел доложить вам, Анатолий Михайлович, что ваше распоряжение об отправке резервов на позицию генералом Фоком выполнено не было. Это едва не привело сегодня к прорыву нашей второй линии, - проговорил Кондратенко.

- Подобное поведение Фока совершенно недопустимо! - возмутилась Вера Алексеевна. - Он уже перестал считаться с тобой, Анатоль, он должен твердо помнить, что в Артуре всякое твое слово для всех является законом.

- Подайте мне рапорт. Роман Исидорович. Я сам займусь этим делом, распорядился Стессель.

- Дело и так ясное. Раз Фок не хочет тебя слушать, его необходимо отстранить, - вмешалась Вера Алексеевна.

- Пожалуй, я так и сделаю! Завтра же отдам приказ об отчислении его в мое распоряжение, - решил Стессель.

- Как же обстоят дела на позициях? - осведомилась Вера Алексеевна у Кондратенко.

- Все атаки отбиты, особенно отличились артиллеристы-банниками отбивались от японцев на Залитерной и ходили в штыки на батарее литеры Б. Зато и потери велики, из ста двадцати офицеров семь убито и двадцать три ранено.

- Какой ужас! А кто командиры на этих батареях?

- С Электрического Утеса - Жуковский, Борейко, Звонарев, - сообщил Белый.

- Мосье Звонарев тоже отличился? - поинтересовалась генеральша, обращаясь к Белому.

- Об этом лучше спросить Варю, - улыбнулся Кондратенко. - Она днюет и ночует около той батареи, где находится прапорщик.

- Совсем отбилась от рук. Запру ее дома, пусть помогает матери по хозяйству, - сердито отозвался Белый.

- В окошко выпрыгнет, в трубу вылетит, а к своему милому доберется: девчонка боевая! - поддел Стессель.

Обед кончился. Гости стали прощаться.

Вечером Стессель пригласил к себе Фока и в дружеской форме предложил ему временно отдохнуть.

- Тебе Смирнов, с Кондратенко посоветовали убрать меня? - в упор спросил Фок.