Лев Успенский - За семью печатями

И вот как ответил им Идантрис: «Мы не убегаем от вас. Мы просто кочуем по своей степи, как привыкли с давних пор. У нас нет городов, обнесенных стенами, все свое имущество мы везем с собой. Зачем нам сражаться с вами? Если вы хотите крови, отыщите могилы наших предков, троньте их, и вы узнаете, умеем ли мы сражаться». Разве похож этот мудрый и благородный ответ на слова дикаря?

Древние горноалтайцы не были кочевниками. Не были они и никому не известным, затерянным в неприступных горах народом. Они заключали дружеские и военные союзы со своими близкими и дальними соседями, торговали, обменивали ценные меха, прекрасно выделанную кожу на дорогие ткани, посуду, украшения. Высокопородные кони их ценились повсюду и заменяли собой деньги. Лошади шли на выкуп пленных, ими платили за невест. В одной из древних китайских книг рассказывается о скифском племени, в котором приговоренным к смерти дозволялось откупаться лошадьми. И, наконец, у них было ставшее легендарным золото.

Древние жители Алтая были люди высокого роста и крепкого телосложения, одни с крупными чертами лица, прямым профилем и мягкими, вьющимися светло-каштановыми волосами, другие — с узкими глазами, широкоскулые и черноволосые. Их жены и дочери умели не хуже мужчин заарканить коня, подстрелить горного барана, выследить барса, а если нужно, то и сразиться с врагом. И они же умели выткать тонкую материю из козьей шерсти, свалять мягкий войлок, сшить затейливую одежду из кожи, меха и войлока, богато разукрасить седло.

Семьи побогаче жили в крепких домах, сложенных из бревен и увешанных и устланных коврами. Семьи победнее делали свои жилища из поставленных конусом жердей и покрывали их берестой и войлоком. Но и бедные и богатые сами пасли свои стада в горных долинах Алтая. И не за богатство, не за знатность выбирало племя своего вождя, а за его личные достоинства. «Кто храбр, силен и способен решать спорные дела, тех поставляют они старейшинами», — писали китайские историки.

Люди эти любили красоту и знали в ней толк. Им нужны были и дорогая посуда, и зеркала, и бисер. Они выменивали шкуры соболей и леопардов на шелковые китайские ткани, на тончайшие ассирийские шерстяные материи с искусно вытканными рисунками. Украшали все — жилища и одежду, конскую упряжь и самих коней, украшали и собственное тело, покрывая его затейливой татуировкой. На Алтайской выставке в Эрмитаже висит на стене странная и жутковатая вещь — кожа, снятая с правой руки трупа, почти сплошь покрытая татуировкой. В диком фантастическом переплетении мы найдем здесь и рогатую, клыкастую кошку, и барана с вывернутыми, торчащими вверх задними ногами, и оленей с птичьими головами на концах огромных ветвистых рогов. Нет, это не просто украшения: богатая татуировка вождя была знаком его мужества и отваги. И в то же время фантастические животные эти должны были оберегать человека от злых козней нечистой силы.

Многое покажется нам странным и непонятным в обычаях племени. Зачем, например, женщины из богатых семей расшивали дорогим, привезенным из дальних стран бисером подошвы своей обуви? Какой в этом смысл? Но представим себе эту женщину, сидящую в своем доме или в гостях на расписном войлочном ковре перед маленьким столиком — блюдом на ножках. Она сидит по-восточному, со скрещенными ногами, и в такой позе вполне может похвастать богатым узором своих подошв.

Были у горноалтайцев свои плотники и столяры, литейщики и оружейники, токари и ювелиры. Но самыми изумительными мастерами, истинными художниками были резчики по дереву, металлу и кости. Вот несколько строчек из длинного перечня находок Второго Пазырыкского кургана:

Вырезанная из дерева головка лося.

Вырезанная из дерева композиция головы оленя в клюве грифа.

Львиные головки — украшения уздечных ремней.

Кошачья головка.

Голова грифа — часть конского начельника.

Седло со сценой нападения тигра на лося.

Все эти оленьи, кошачьи, бараньи головки, эти сцены яростных схваток, вытянутые в стремительном беге олени, свившиеся в кольцо барсы сделаны с изумительной верностью природе. Даже там, где фантазия художника соединяет в одно существо разных животных и создает устрашающее чудовище. способное якобы отогнать злых духов, — даже там видны наблюдательность и великолепное знание натуры. С каким совершенством владели алтайские мастера тем, что у нас сейчас среди художников зовется композицией! Как умели расположить животных в длину, в круг, «вписать» в треугольник, в квадрат! Длинный ряд тигров, преследующих баранов, тянется вдоль деревянного саркофага; поднявшиеся на задние лапы барсы служат ножками маленькому столику; голова фантастической рогатой птицы — это грозный убор боевого коня. Все это не случайно, все глубоко осмысленно и выполнено с удивительным мастерством.

Так, в легенде о «стерегущих золото грифах» правда отделилась от вымысла и выступили черты живых людей, с их обычаями и характерами, в странном смешении темных суеверий и своеобразной, яркой культуры.

Эта удивительная история могла бы стать сюжетом романа в духе английских колониальных романов конца прошлого века.

Но и огромный, богато иллюстрированный труд известного английского искусствоведа О. Дальтона «Аму-Дарьинское сокровище» («Treasure of Oxus») рассказывает об этих событиях довольно красочно. Согласно ему все произошло вот как.

Как-то в мае 1880 года капитан Буртон (позднее полковник), один из английских резидентов в Южном Афганистане, был потревожен у себя в лагере неожиданным шумом. Около девяти часов вечера измученный беглец добрался до Сех-Баба, спустившись с горных тропинок. Он был слугой бухарского купца, одного из трех купцов, шедших караваном через Кабул и Пешавар к Равалпинди, в Индию. Во вьюках их мулов было спрятано золото — «столько золота, господин, сколько не унесет и верблюд!». Очевидно, об этом узнали в горах. Стоило почтенным купцам по непростительной оплошности отбиться от приданного им конвоя — и неизбежное совершилось. Подобно грифам, на них со стен теснины свалились вооруженные люди. Что сталось с его хозяином и с остальными — о том ведают скалы. Но разбойники — «судьба человека — песчинка в руке всевышнего» — в суматохе не обратили внимания на слугу, и ему удалось ускользнуть. В последний миг он слышал: злодеи собирались направиться к урочищу Карагач, чтобы там, в его темных пещерах, без помехи поделить ниспосланную небом добычу. Так их предки много веков подряд поступали со всеми предками незадачливых бродячих купцов, искони ведущих опасный торг между Бухарой и городами Индии.