Дмитрий Безьев - Украина и Речь Посполитая в первой половине XVII в.

«Перед урядом и актами нынешними галичскими гродскими старостинскими лично предстал шляхетный Матьяш Щепковский, администратор королевского имения деревни Перегинск, в настоящее время находящегося в аренде шляхетного Станислава Иоанна Яблоновского, королевского подчашего, а также предстали подданные из этой деревни работные – атаман Андрус Соломович, <���…> которые жаловались на трембовельского старосту Георгия Балабана за то, что он осмелился в упомянутом имении Перегинск захватить десятки волов и другой скот, а также захватил и отобрал у упомянутых подданных хлеб и наличные деньги и причинил им многочисленные обиды и насилия, чем привел их к большой нищете, как это излагают в специальном реестре убытков упомянутые жалующиеся подданные настоящему уряду. <���…> Со всей общины взято и в Стрятин угнано 170 яловиц. <���…> У всей общины взято наличных денег 2000 злотых. О каковых обидах и всяких несправедливостях и насилиях, им причиненных, против вельможного упомянутого трембовельского старосты снова и снова жалуются и обязуются по этому делу добиваться законным путем своих прав» [141].

Этот документ отражает и еще одну особенность положения дел в королевских имениях. А именно – то, что «шляхте удалось утвердить свою власть не только над собственными, но и над королевскими крестьянами. Последние жили в коронных имениях – крулевщизнах; но эти имения, как уже было сказано, в большинстве раздавались во временное владение заслуженным лицам, которые таким путем приобретали власть над крестьянами, судили их, собирали с них подати. Шляхта приобретала власть над королевскими крестьянами также посредством покупки солтыств в селах, состоящих на немецком праве. С 1607 года все солтыства, остававшиеся еще в руках крестьян, стали раздаваться только шляхте» [142]. Солтыство – наследственное крестьянское держание, образованное на неиспользуемой земле феодала, юридически основанное на немецком поземельном праве. Любой крестьянин мог занять неиспользуемую господскую землю и вести на ней хозяйство. Он обязан был уведомить об этом феодала, как о свершившемся факте, и договориться с ним только о размере выплачиваемой натуральной ренты (как правило, скотом). Других повинностей такой крестьянин не нес. Такого рода хозяйства были характерны для Прикарпатья.

Опираясь на источник, выясним, кто мог претендовать на столь завидное место, как трон Речи Посполитой, а заодно прочитаем замечательное описание элекции короля Владислава Четвертого, данное современником и участником события.

В книге Гийома Левассера де Боплана «Описание Украины», в главе «Как избирают короля» читаем:

«Когда умер король Сигизмунд Третий, архиепископ гнезненский занял его место, чтобы возглавить и руководить конвокацией, созванной им в Варшаве спустя две-три недели после смерти короля. Все сенаторы не преминули явиться сюда для обсуждения и определения времени и места выборов нового короля. Договорившись между собой и решив это, каждый сенатор возвратился в свое воеводство, чтобы созвать здесь находящийся в его ведении сеймик, то есть собрать знать (подлежащую его управлению) в определенное время и в известном месте, куда не упустила (возможности) съехаться вся знать. Собравшись, они сообща рассуждают об избрании нового короля. Причем каждый старается высказать собственные доводы сообразно своим симпатиям. Затем, после всех дебатов и споров, они приходят к согласию относительно нескольких князей. Назначенные на элекцию депутаты должны поддержать одного из них, а не кого-то другого, после того как каждый заявит полномочия, полученные от выбравших его на право участвовать в выборах и подавать голос в пользу одного из пяти-шести предложенных (кандидатов). Таким образом, в одно и то же время каждый сенатор делает в своем воеводстве то, что сказано выше. Итак, все послы воеводств (или провинций) являются первыми, имеющими наибольшее влияние и значение при голосовании на сеймах. Как и воеводы, они говорят от имени всей округи, ибо, прежде чем явиться на заседание (сейма), они совещаются и приходят к соглашению относительно всего того, что назначено к обсуждению, и не делают после этого никаких уступок. Таким образом, вся сила находится в их руках, если так можно сказать, так как там нельзя ни принять, ни утвердить ни одного пункта, если на это не будет согласия всех послов. И если найдется хотя бы один, кто запротестовал бы и крикнул бы громко: “Nie wolno” (Nievolena) (что в переводе на наш язык обозначает “Вы не имеете права”), все сорвется. Они (послы) пользуются этим правом не только при избрании короля, но также на любом другом сейме могут отменить и перечеркнуть все, что решено сенаторами. Основополагающими в своем государстве они считают такие положения:

1. Ни один благородный не может претендовать на корону, а также не может предлагать себя или голосовать за себя, чтобы избираться королем.

2. Тот, кто избирается королем, должен принадлежать к римско-католической апостольской вере.

3. Тот, кого избирают королем, должен быть иностранным подданным, не имеющим никаких земельных владений в их государстве. Хотя сыновья польского короля являются княжичами, рожденными в этой стране, они все же считаются среди них (поляков) чужестранцами и не могут приобретать наследственных имений и (получать) наследство, как прирожденная знать. Вот поэтому они и могут быть избранными в короли, как и произошло с королем Владиславом Четвертым, который после смерти своего отца короля Сигизмунда Третьего был старшим княжичем. Ему наследовал его брат Иоанн Казимир, ныне царствующий.

Вот порядок, которого они придерживаются при элекции короля, происходящей обычно в открытом поле на расстоянии полулье от Варшавы, столицы Мазовии, где обычно находится резиденция короля. В (варшавском) замке всегда собираются сеймы, поскольку этот город является как бы центром всех объединяющихся под польской короной провинций. Место элекции находится в полулье от упомянутого города по направлению к Гданьску (Danzitk). Здесь устроена небольшая площадка в 1 000-1 200 шагов в окружности, обнесенная неглубоким рвом шириной в 5–6 футов, дабы воспрепятствовать доступу лошадей на эту площадку. Здесь есть два больших шатра: один для элекции, где заседают все сенаторы, другой – для собрания всех послов от провинции, которые совещаются между собой; прежде чем явиться на большое заседание сената, каждый предъявляет свои полномочия и (излагает) то, на что он может согласиться. На совещаниях они согласовывают все, что должны принять или оспорить. Ежедневно они таким вот образом собираются на заседания, которые каждый раз длятся 6–7 часов; в течение этого времени они высказывают всевозможные доводы, направленные на сохранение своих вольностей.