Дмитрий Безьев - Украина и Речь Посполитая в первой половине XVII в.

Очень скоро худшие опасения российской власти отчасти стали подтверждаться. Движение казаков, крестьян и мещан на Украине «аукнулось» и в русском порубежье. «В своей челобитной на имя царя, датированной началом июня 1648-го года, торопецкие и хотмыжские дворяне и дети боярские жаловались: “людишки наши и крестьянишка своею слабостью, видя их литовскую прелесть, с тех пор учали тебе, государю изменять и бегать за рубеж и ныне бегают за рубеж безпрестани и от того, государь, многие поместишка наши <���…> запустели”, и далее – крестьяне “бегают за рубеж в литовскую сторону, пограбя животишка наши и пожигая дворишка у нас, холопей твоих, и самих нас, холопей твоих, бьют и вяжут”. Более того, бежавшие на Украину русские крестьяне, “приходя из-за рубежа с порубежными людьми, – продолжали челобитчики, – и последних людишек наших и крестьянишек от нас подговаривают <���…> (и) сильно за рубеж свозят”. <���…> “А от наших холопей <���…> и от их воровства нам, порубежным людем, жить нельзя”» [314]. В связи с таким оборотом дела российское правительство вынуждено было принять чрезвычайные меры. «В царском наказе от 13 июня 1649-го года путивльскому воеводе было велено следить, “чтобы из литовской стороны и из городов боярские (подданные) <���…> и иные никакие воровские люди жить для всякого воровства в Путивль и в Путивльский уезд <���…> не приходили” и арестовывать немедленно всех тех из русских жителей, “хто учнет с литовскими людьми с изменни(ка)ми съезжатца”. В том же случае, если украинские повстанцы явятся в Путивльский уезд, станут громить имения бояр и служивых людей и “учнут против государевых служилых людей стоять з боем”, то воевода обязан был со своими людьми над ними “промышлять всякими обычаи <���…> и за рубеж их не упустить”, а захваченных в плен “риспрашивать з большим пристрастьем (т. е. под пытками)” и “держать в тюрьме <���…> з большим береженьем”» [315]. Воеводам порубежных городов предписывалось: «От литовского рубежа по всем дорогам и по малым стешкам и по приметным по всем местам учинить <���…> заставы и сторожи крепкие велеть беречь накрепко, чтоб <���…> никто не проехал и пеш не прошел и не прокрался никакими обычаи» [316]. В городах и уездах вводилась строгая регистрация приезжих из-за рубежа, а для получения такой регистрации требовалось поручительство какого-либо благонадежного россиянина.

С другой стороны, было ясно, что в результате массового выступления широких казацко-крестьянско-мещанских масс Польско-Литовское государство серьезно ослабевает, что открывает перед Россией определенные перспективы. Учитывая благорасположение к России широких масс из состава низших сословий на Украине и в Белоруссии, а также конфессиональную общность с большинством населения этих земель Речи Посполитой, российское правительство принимает меры экономического характера по поддержке армии Б. Хмельницкого и населения на контролируемой его повстанцами территории.

Это и поставки оружия, пороха, и возможность для украинских торговых людей беспошлинной торговли в российских городах. Особое значение имела для украинцев возможность покупок хлеба в России, так как во время военных действий, а также из-за действий союзных Б. Хмельницкому татар на Украине быстро возник дефицит зерна.

«1649 год марта 21 – Грамота из Посольского приказа путивльскому воеводе Н. Плещееву о разрешении украинским купцам торговать в Путивле и в Путивльском уезде без уплаты таможенных пошлин.

От царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии в Путивль воеводе нашему Микифору Юрьевичу Плещееву.

Как к тебе ся наша грамота придет, а из литовские стороны учнут приезжать запорожские черкасы в Путивль или в Путивльский уезд с какими товары, и ты б тем их торговым людем в Путивле и в Путивльском уезде торговати позволил без пошлин, а пошлин с них ни с каких их товаров имати никому не велел.

Писан на Москве, лета 7157-го марта в 21-ый день» [317].

Пока шел процесс сбора информации о положении дел на Украине и в Речи Посполитой в целом, а внутри самой России водворялся порядок, нарушенный городскими выступлениями 1648-го года, московское правительство занималось весьма важным и давно запланированным делом: демаркацией границы с Польско-Литовским государством. Именно к 1648-му году относится посольская книга от 23-го сентября (3-го октября) под заголовком «Списки с взаимных межевых записей между российских судей князя Федора Волконского, дворянина Прончищева, дьяка Хватова и польских комисаров Хриштопа Дусяцкого каштеляна Полоцкого с товарищи о размежевании Российских городов Лук Великих, Ржевы Пустыя, и Псковских городов Опочки, Велбя, Вишгорода с польскими городами Велижем, Усвятом, Невелем, Себежем и Красным» [318]. Книга эта состоит из 277 листов с оборотами. Содержит она крайне подробное описание ориентиров, по которым прошла демаркационная линия между двумя государствами. Заканчивается это описание вновь установленной пограничной линии следующими словами: «Судьи меж себя всех договорных межеванных записях написали, и постановили. А будет с которой стороны хто нибудь чарез рубежу перейдет пашни пахать, или <���…> (неразборчиво. – Б. Д. ) ухочет и сенными покосом и рыбными ловлями и <���…> какими нибудь учнет владеть <���…> И высокославныя памяти королевского величества и коруны польския и великого княжества литовского и всей Речи Посполитой украйних Велижских и Усвятских и Невельских и Себежских и Красного гроцким и иных городов воеводам и старостам и державцам и урядникам всяким приказа и всем тем людем которые в тех городех будут. Так же и великого Государя царя и великого князя Алексея Михайловича всея Русин самодержца к рубежным воеводам и всяким приказным людем которые будут на Луках на Великих <���…> на Опочке и в иных городех меж себя сослатись и на те места от себя послать добрых людей. И велети о тех обидах и неправдах спрашивати. А с который стороны виноватого сыщут и виноватому смотря по вине наказание учинити. А великих винах казнити с тем вперед меж порубежных мест воровства и неправды не было. А теми б неправдами государского вечного докончанья, которое вечное докончанье обои великие государи учинили через великих обоих послов…» [319]не нарушить.

Здесь стоит заметить, что данная демаркация границы происходила в период безкоролевья в Речи Посполитой (Владислав Четвертый скончался 20-го мая 1648-го года). Новый король Ян Казимир был избран 20-го ноября (даты приведены по новому стилю). Тем не менее, российские власти не стали откладывать проведение этих работ. Скорее всего, они считали размежевание границы очень важным элементом поддержания стабильности в отношениях между двумя странами и не думали нарушать «вечного докончания», во всяком случае, из-за малопонятного, а, вероятно, даже и опасного для стабильности в России выступления Б. Хмельницкого. Еще раз напомним, что в 1648-ом году по российским городам, включая Москву, прокатилась волна антиправительственных выступлений, и российские власти чувствовали себя весьма не уверенно (срочно составляли Соборное Уложение для привлечения на свою сторону дворянства и посадских).