Коллектив авторов - Этносы и «нации» в Западной Европе в Средние века и раннее Новое время

Характеристика галлов Цезарем как автохтонного этноса также приводило к мысли о прославлении галлов как предков французов. Появляются работы, посвященные апологетике галлов и шире – кельтов. Максимального интереса проблема этногенеза французов в контексте с историей галлов достигает в середине XVI века, о чем свидетельствует появление в свет работ Г. Постеля, Р. Сено, и даже П. Рамуса 23. Галлофильство Постеля отчетливо проявилось при рассмотрении именно проблемы этногенеза галлов, он подчеркивал глубокую древность этого народа: «кельтский или галльский народ» носит «священное и очень древнее имя галлов». Автор настаивал на особой избранности галлов (тем более их королей) 24. Не менее важным оказался труд «Эпитома галльских древностей во Франции» французского полководца и писателя Гийома дю Белле (1491–1543), о котором высоко отзывался даже Боден 25. К сожалению, автор активно и некритически использовал все легендарные мотивы, чем и вызвал позднейшие нарекания. Завершается разработка этой темы появлением «Франкогаллии» Ф. Отмана (1573).

Показательно, что уже на этом этапе Троянский миф квалифицируется именно как миф, и взамен его при рассмотрении проблем этногенеза и французской государственности предлагается обратиться либо к германским корням французской нации – к истории франков, либо к кельтским корням, – к истории галлов. Таким образом, историография отчетливо отметает миф о троянском происхождении франков (и французов) и переходит к германистской точке зрения, а затем и к прогалльской. Именно эта линия становится до определенного времени ведущей в историографии, поскольку настаивала на наиболее древнем происхождении автохтонного для Франции этноса 26.

Особое место в истории самоидентификации французов в связи с культурно-историческими мифами в XVI веке занимает творчество величайшего из французских поэтов Ренессанса П. Ронсара, который дает в художественных произведениях, и, прежде всего, во «Франсиаде» как особую версию этногенеза французов, а также провозглашает идею раннего осознания французами себя как особого народа. Авторитет Ронсара стоял настолько высоко, поэт был так читаем и почитаем, что его взгляд на эти сюжеты (не говоря уже об открыто прокламируемых им целях – достигнуть величия французского народа («как римлянин и грек великим стал француз»)) непременно должен был приобрести популярность и оказать влияние на массовые представления о месте французов в истории. При этом из сферы исторической проблема этногенеза и культурного героя, тем более, самоидентификации французского народа вновь возвращается к литературе и мифу.

Важное место в истории изучения этногенеза французов в эту эпоху занимает «Франсиада» Ронсара. В данном случае обращение к Троянскому мифу было вызвано личной просьбой Карла IX в 1566 г. (а до этого нечто подобное желал и Генрих II). Подобный социальный заказ, исходящий непосредственно от монарха предполагал создание грандиозного эпического произведения, превозносящего французскую монархию и царствующую династию. Существенно, что Ронсар, личный друг Пакье, переписывающийся с ним не только по историческим, но и литературным проблемам, в этом сочинении выступает против точки зрения историка-профессионала.

Значение «Франсиады» в пропаганде властных мифов и в пропаганде древнейшего происхождения французского народа и его государственности было определено еще до того, как данное художественное произведение было написано. Ронсар работал над поэмой с 1556 года и до смерти короля-заказчика. За это время он пришел к взвешенной оценке политической и религиозной конфронтации во Франции, он был единственным католическим поэтом, кто не пожелал восславить Варфоломеевскую ночь. Поэтому во «Франсиаде» с точки зрения истории идейной борьбы эпохи больший интерес представляет не добросовестное следование за устаревшей концепцией Лемэра де Бельж. Следует отметить, что поэт внес достаточно серьезные коррективы даже в эту легенду. Согласно его версии троянцы во главе с Франсионом ушли в Паннонию, где основали город Сикамбрию (следует обратить внимание на созвучие названия с названием племени, к которому относились Меровинги (сикамбры)). На протяжении периода с XII в. до н. э. до III в. н. э. они и их потомки занимались охраной границ Римской империи (которая, как известно, возникла много позже), вплоть до нашествия аланов в правление Валентиниана. Троянцы не платили дань, оставались свободными и потому превратились во франков, т. е. свободных людей.

После отказа платить дань римлянам троянцы, ставшие, таким образом, франками, перебрались на территорию Германии во времена, когда во главе их стоял король Маркомир. Последний же оказался прародителем легендарных пращуров Меровингов, то есть тех монархов, которых упоминает Григорий Турский – Фарамонда, Хлодиона и Меровея. Объективно Ронсар в своей версии Троянского мифа также настаивает на германском происхождении французов, идентифицируя при этом франков и троянцев.

Разумеется, мифологические образы занимают у него, как и у всех других поэтов «Плеяды», большое место в творчестве. Его интерес к мифологическим образам в контексте с прошлым страны и этногенезом франков проявлялся постоянно, причем следует отметить, что его привлекали как галльские, так и франкские мотивы. Неслучайно он рисует образ Геракла Галльского как национального культурного героя, благодетеля страны, который привнес на земли Франции ради блага ее первых обитателей, живших до этого подобно диким зверям, элементы цивилизации. Ронсар подчеркивает, что обращается к этому образу чтобы «достойно возблагодарить его за благодеяния, которые он дал древним французам» 27, опровергнув наветы позднейших времен. Именно Геракл, по убеждению Ронсара, «приобщил древних французов ко всем добродетелям», извлек их «из лесов, где они обитали как звери, чтобы жить в замках и городах, сеять пшеницу и выращивать виноградную лозу, почитать Бога и уважать своих соседей» 28. Ронсар принимал версию двойного происхождения французов – галло-троянскую (символом является Геракл Галльский), но затем утверждал единое происхождение галлов и германцев от троянцев. Еще до выхода «Франсиады» в своей «Элегии третьей Женевре» Ронсар подчеркивал и значение для формирования нации и ее истории деятельности Франсиона, который привел троянцев на берега Сены, дабы построить столицу Франции – Париж. Это осуществляется благодаря особым качествам спутников Франсиона, в которых течет «отважная кровь этих первых троянцев». Поэтому прекраснейшая цель – строительство Парижа – достигается исключительно благодаря усилиям троянцев, «которых Франсион привел на Сену, когда возвел посреди долины твои стены, обитель царственности», ради того, чтобы в самое сердце Франции проникло совершенство этого народа (по выражению Ронсара «благородство крови, по сравнению с которым все в мире кажется безобразным» 29).