Дэвид Ирвинг - Конвой PQ-17. Смертельная битва в Северной Атлантике

Этой ночью офицер связи с транспорта «Беллингхэм» настроил свою аппаратуру для приема речи лорда Хау-Хау, вещавшего с территории Германии. В этой связи на доске объявлений корабля появилась записка, где отмечалось, что Уильям Джойс (он же Хау-Хау) пообещал 4 июля устроить американским морякам «самый крупный в их жизни фейерверк» 45. Матрос с транспорта «Карлтон», находясь в лагере для военнопленных в Германии, позже писал своей жене: «Я неожиданно подумал, что 4 июля — это День независимости Соединенных Штатов, и вспомнил, какие великолепные фейерверки у нас в Балтиморе устраивали по этому случаю. Мне до ужаса захотелось перенестись в Балтимор и хоть одним глазком на них глянуть. Впрочем, в скором времени мне довелось созерцать кое-что покруче. Как жаль все-таки, что человек не обладает даром предвидения!»

Вскоре после полуночи до штаба морской группы «Норд» наконец дошла информация о том, что в 10.30 вечера предыдущего дня один из немецких самолетов обнаружил в 35 милях северо-западнее острова Медвежий тяжелые корабли союзников, шедшие в непосредственной близости от конвоя PQ-17. Пилот разведчика ошибся и сообщил, что в состав замеченной им эскадры входят линкор, два тяжелых, два легких крейсера и три эсминца. Германский морской штаб отреагировал на это известие так:

«…вполне вероятно, что это силы непосредственного прикрытия конвоя, которые состоят из крейсеров и эсминцев; идентификация же одного из них в качестве линкора ошибочна» 46.

«Линкор» и в самом деле был всего-навсего крейсером. Возможно, разведчики приняли за линкор флагманский корабль эскадры Гамильтона. После перестройки и модификации у «Лондона» тоже были две дымовые трубы — как у линкора «Дьюк оф Йорк», так что ошибка пилота была вполне объяснима 47. Впрочем, подозрения на счет присутствия в этих водах союзного линкора у немцев все же остались, а это самым неблагоприятным образом сказалось на планах Гамильтона и Адмиралтейства относительно заманивания немцев в ловушку. Генерал-адмирал Карлс сказал, что если в непосредственное прикрытие конвоя входят только крейсерские силы, тогда операция «Рыцарский удар» может развиваться, как и было задумано. Но если в этих водах и впрямь появился линкор, тогда выход «Тирпица» должен быть отложен — по крайней мере, до тех пор, пока линкор и, возможно, находящийся вместе с ним авианосец не будут локализованы и нейтрализованы.

Немцы понимали, что союзники или уже обнаружили переход их обеих линейных групп на передовые базы, или вот-вот это обнаружат. В этой связи было бы резонно предположить четыре варианта развития событий. Вот как представляли себе эти варианты немцы:

1. союзники могут вернуть конвой назад в Исландию;

или

2. передвинуть свой линейный флот так близко к конвою, что для нас будет слишком рискованно вводить в бой крупные надводные корабли;

или

3. если в их распоряжении и вправду две группы линкоров, то они могут придвинуть одну из них к конвою, а вторую дислоцировать на северо-востоке от Лофотенских островов для того, чтобы лишить наш линейный флот возможности маневра и атаковать его бортовыми самолетами с авианосцев;

или

4. линейные силы союзников будут продолжать оставаться вне досягаемости нашей авиации и возложат охрану конвоя на несколько легких крейсеров и эсминцев 48.

В первом случае немцам не удалось бы нанести неожиданный удар огромной силы по конвою; с другой стороны, конвой или вовсе не дошел бы до места назначения, или доставил бы свой груз только после длительной отсрочки. Во втором случае союзники должны были раскрыть свои силы и подставить их под атаки немецких субмарин и бомбардировщиков. В третьем случае преимущество союзников было бы настолько велико, что немцам и в голову бы не пришло рисковать своими надводными силами.

Только последний, четвертый вариант развития событий позволял немцам привести в действие свой план «Рыцарский удар». Кстати сказать, если бы немцы считали, что события будут развиваться по четвертому варианту, то это устроило бы английское Адмиралтейство как нельзя лучше, так как план Гамильтона и Адмиралтейства строился на том, что немцы будут действовать исходя именно из четвертого варианта.

Между тем ночь давно уже вступила в свои права. Это было самое темное время суток в Берлине, но на широте острова Медвежий после полуночи было светло, как днем. В Германском морском штабе не спали: ждали уточненных разведданных по обнаруженным кораблям. Что это — крейсера или же все-таки линкор и авианосец? «Если выяснится, что эта группа не намерена продолжать движение на восток, или то, что в ее составе только легкие крейсера, тогда наши тяжелые корабли могут выйти в море и атаковать конвой 4 или 5 июля». Между тем когда немецкие разведчики вылетели в указанный квадрат снова, они ничего там не обнаружили. Крейсерская эскадра снова отошла на север, так как Гамильтону было довольно того, что немцы его увидели. Между тем они так и не разрешили окончательно свои сомнения. В 2.20 ночи морская группа «Норд» издала приказ, в соответствии с которым субмаринам предлагалось сконцентрировать усилия на поиске «линкоров и авианосцев»; следование за конвоем и атака транспортов определялись как второстепенная по сравнению с первой задача. Трем подводным лодкам, у которых дизельное топливо подходило к концу, предлагалось немедленно вернуться на базы на дозаправку.

Примерно в это же время на конвое заметили, что число следовавших за ним самолетов все увеличивается. В 2.19 утра «Кеппел» сигнализировал всем судам эскорта: «вражеские самолеты накапливаются для атаки со стороны правого борта» 5. Атака, впрочем, откладывалась — возможно, из-за тумана и низкой облачности, спустившейся до двухсот футов над уровнем моря. Ветра не было, и море отсвечивало гладкой, зеркальной поверхностью, рассекая которую двигались на северо-восток транспорты и корабли эскорта. Несмотря на густой туман, корабли конвоя шли в строгом походном порядке. Однажды вражеский самолет прорезал облачность и промчался над конвоем на высоте не более тридцати футов. Похоже, летчики были удивлены этой встречей не меньше, чем артиллеристы конвоя. Ни немцы, ни союзники к бою готовы не были. Те из зенитчиков, что успели навести на самолет зенитные автоматы и открыть огонь, не добились ни одного попадания; самолет же свою торпеду так и не сбросил. Однако на кораблях конвоя пробили боевую тревогу.

В течение двух часов моряки слышали у себя над головой гудение авиационных моторов. Потом, в 4.50 утра один из немецких самолетов — торпедоносец «Хейнкель-115» из «штаффеля» I./ 906 Берегового командования, отключив моторы, спланировал на конвой с расстояния полумили и спустился до высоты 30 футов над уровнем моря. Пилоты самолета различили сквозь пелену тумана темные силуэты трех или четырех крупных транспортов и прорвались к ним с правого фланга конвоя. «Мы не слышали, как приближался самолет, и увидели его лишь только после того, как он вывалился из облаков», — писал впоследствии офицер военно-морской охраны с американского транспорта типа Либерти «Сэмюэль Чейси» 49. Его корабль оказался прямо на пути атакующего торпедоносца.