Пантелеймон Кулиш - История воссоединения Руси. Том 1

Не иначе и разумели себя владельцы громадных королевщин и вотчин украинских, как государями, уже по одному тому, что многие из них были богаче короля. Они не подписывались в письменных сношениях с королем подданными, как прочая шляхта, а только "верными советниками". Они соперничали с королями в постройке замков и городов, которым давали такие вольности, что старые королевские города, как например Луцк, по словам самих королей, "пустели". Они заключали отдельные договоры с крымским ханом и совершенно отдельные мирные трактаты с запорожскими казаками. Они были до того самостоятельны, что заграничные льстецы величали польских государей королями королей, что было похоже на иронию, а украинский народ и польская шляхта, с досадою, прозвали магнатов королятами.

В старой Польше вельможество, превращая государство в независимые панские владения, не встречало препятствий ни в массе мелкопоместной шляхты, ни в мещанах, ни — всего меньше — в хлопах. Колонизация русских пустынь во имя магнатов и их клиентов совершалась, до некоторого времени, также невозбранно. Но, когда новая Польша, устроенная на русской территории и населённая почти исключительно народом русским, превзошла размерами, обилием произведений земли и количеством жителей метрополию польского, или, что все равно, панского права, — это право, кодифицированное сеймовыми постановлениями, пришло здесь в столкновение с пренебреженным правом народной массы, и борьба между ними повлекла за собой ряд событий, которые мало-помалу, не только уничтожили все плоды деятельности панов-колонизаторов, но и самую колыбель вельможества лишили прежней уютности.

Появление казачества.— Мирные отношения славянских кочевников к монгольским.— Перемена в политической жизни татар.— Русские поселения отодвинулись перед ними.— Казаки прикрывают колонизацию сторожевыми линиями.— Казаки прикрывают рыбный и звериный промыслы вооруженными походами на днепровский Низ.— Казаки в мещанском быту.— Казаки подвигаются своими займищами вниз по Днепру и пытаются основаться за Порогами.

Ратоборцами непризнаваемого панами права народной массы явились люди, которые в начале были необходимыми орудиями для успехов колонизации украинских пустынь, а потом очутились вне закона и стали в упор всем стремлениям шляхты, — именно украинские казаки.

Это всем знакомое имя понимается многими так различно, что необходимо проследить появление его в исторических источниках, прежде чем приступим к повествованию о напрасных усилиях панов-колонизаторов образовать из Южной Руси новую Польшу.

Слово казак значило сперва то же самое, что вольный добычник, пожалуй, даже — грабитель и разбойник, вообще же на севере и юге Московского царства, в Польше и Татарии, оно означало человека бездомного и безземельного.

Когда южные области варяжских князей, после татарского нашествия, залегли пустынями, в виду этих пустынь расположился кочевой монгольский мир. Степи, отделявшие поселения славянские от поселений монгольских, сперва не принадлежали никому. Татары смотрели на них, как на естественную охрану своих кочевьев от покушений со стороны данников. Для русского мира они долго были как-бы морем, в которое выходить никто не отваживался. Но, когда с одной и с другой стороны явилась потребность выдвинуться за пределы постоянных займищ, у татар и у русских образовались товарищества предприимчивых людей, которые находили возможность держаться в безлюдной степи, вдали от отеческих куреней своих. Такие товарищества имели вид отдельной орды, которая в спокойное время терялась между населением, послушным общему управлению края, а во время войны или вольного похода на рыбные и звериные промыслы, устраивала избирательное начальство и действовала так или иначе в интересах своей корпорации. Эти полувоенные, полупромышленные сборища известны издавна у татар под именем казаков; у русских же и поляков казачество, по письменным известиям, появилось одновременно, в разных отдаленных одна от другой местностях не раньше конца XV-го века.

Польские летописцы знали четыре татарские орды, из которых у каждой был свой хан, именно: заволжскую, астраханскую, казанскую и перекопскую. К этим четырем ордам иногда причисляют они и пятую — казацкую. Орда казацкая не признавала над собой власти никакого хана и, кочуя в разных местах, считалась во всей Татарщине самым отважным народом. Со времен московского великого князя Иоанна III-го, в русских летописях упоминаются азовские татарские казаки, как злые разбойники. Они выделялись из ослабевшей в это время Золотой Орды, как самостоятельный народец, самый подвижный и самый смелый между татарами. Раскинувшись по степи между Крымом и московской Украиной, азовские казаки жили разбоем, иногда нападали небольшими купами на пограничные города, но в особенности были вредны для сношений между Крымом и Московским государством. "Поле не чисто от азовских казаков", доносили послы князю московскому, поджидая в Украине безопасного проезда в Крым, как у моря погоды. Василий Иоаннович домогался от султана, чтоб он запретил азовским и белогородским казакам помогать Литве против русских; но подобные домогательства были напрасны уже по одному тому, что эти казаки никогда не жили на одном и том же месте. Когда русский посол Коробов требовал, чтобы ему дали провожатых из Азова, ему отвечали, что в Азове нет азовских казаков.

До последнего времени существования Крымского Ханства, казаками у татар назывался особый отдел войска, состоявший из уланов, князей и казаков. У московских великих и удельных князей также были служивые татары-казаки, которых они употребляли для степных дел, то как провожатых, то как наездников. В Перекопе, Белгороде на Днестре и вообще в тамошнем Черноморье издавна были известны воины, называвшиеся казаками. В 1492 году Менгли-Гирей писал к великому князю московскому Иоанну III-му, что войско его, возвращаясь из-под Киева с добычею, встретилось на степи с "ордынскими казаками" и было ими ограблено. Король Сигизмунд I, в 1510 году, предостерегал пограничных своих панов окружным листом о татарском набеге, прибавляя, что опасность ещё не велика, потому что идут одни перекопские казаки да немного белгородцев. В 1516 году крымский хан Магомет-Гирей оправдывался перед Сигизмундом в набеге белогородских казаков тем, что они не слушаются его приказаний, и выбрали себе предводителем враждебного ему царевича Алыка. По документу 1560 года, белгородские казаки, без ведома местного санджака, нападали на украинские земли тем же обычаем, каким украинские казаки хаживалина пограничные замки турецко-татарские. По соглашению с крымским ханом, король Сигизмунд-Август зазывал этих казаков к себе на службу одновременно с казаками русскими, проживавшими в низовьях Днепра, и посылал им сукно, что делалось и для казаков днепровских; а в 1561 году, уведомляя черкасского старосту, что 24 белгородские казака желают поступить к нему в службу, он приложил при своей грамоте их имена. Эти имена все до одного — татарские.