Пантелеймон Кулиш - ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ ПОЛЬШИ (ТОМ 1 )

тем скорее привлекал их к переходу на лоно римской церкви, или же направлял к

нововерству; а нововерство, выработанное жизнью чуждою, не поднимало в насъ/

чувства русской национальности из его упадка.

Один только Киевопечерский монастырь, который мы справедливо титуловали

царствующею Лаврою, был у нас крупною хозяйственною единицею среди обрезанных

или утраченных церковных имуществ. Чем больше древних малорусских домов

отпадало— го в католичество, то в протестантство,—тем малочпеленнее и скуднее

становились паши церковные имущества, сравнительно с иноверческими; а между тем

в личный состав церковной иерархии внедрялось такое зло, которое соответствовало

отступничеству малорусских панов и невежеству тех, кому предоставлялась роль

охранителей родной национальности.

Наши владычества и архимандрии, как это видно уже из предыдущего

повествования, доставались не тем, кто съумел бы лучше строительствовать в

малорусской церкви, а тем, за кого было больше ходатаев перед иноверным королем,

верховным подавателем духовных столиц и хлебов. Покупка у короля церковных

дигнитарств вошла в обычай со времен Ягайла. Сохранились даже письменные

обязательства уплатить королю условленную цену владычества деньгами и волами.

Этим способом, еще при жизни митрополита, владык и архимандритов, места их

продавались в Кракове и в Варшаве, точно на рынке. Покупали духовные столицы и

духовные хлебы почти исключительно сановники светские, вовсе не приготовленные к

исполнению новых обязанностей. Управляя церковными делами, покупщики долго

титуловались нареченными владыками или архимандритами: принять иночество

обязывались они только для вида; но, покамест, жили в монастырях с женами и детьми,

со слугами, охотничьими собаками и всеми панскими забавами, а в случае ссоры с

соседями за село или за угодья, хаживали на своих противников попански войною,

если же противник был человек духовный, то владыка ходил войною на владыку,

архимандрит брал приступом церковь и монастырь у архимандрита. Не останав-

20

.

ливало их ни в чем общество, отуманенное в разумении церкви и веры, если не

латинством, то протестаиством и злоупотреблениями, как продавцов, так и покупателей

духовного сана. В виду поруганных святилищ, владельцы их распутничали,

святотатствовали п разбойничали безнаказанно; на подначальное им низшее

духовенство смотрели, как откупщики, имеющие в виду одни доходы, п естественно

были беззаботны относительно просвещения этого духовенства, относительно

достоинства жизни его.

Вщ таком замешательстве малорусской церкви, городские и сельские попы все

меньше и меньше делались тем, чем надлежало им быть, обращали спасительное дело

церкви в простое ремесло, а невежество их было таково, что иногда они читали в

церквах подсунутую им книгу светского новатора, как творение святых отцов, часто

бывали неграмотны вовсе, а еще чаще делались постоянными посетителями кабаков,

забывая о церкви.

Купля и продажа хлебов духовных начались у нас, по всей вероятности, еще во

времена татарского владычества. При Сигизмунде III они принесли свои вредные

плоды. Верховная власть константинопольского патриарха над нашею церковью

существовала только по имени. Подавленные своими иерархическими смутами под

мусульманским верховенством, восточные патриархи не появлялись в нашем

пустынном крае лично, затруднялись даже присылать к нам своих уполномоченных.

Некому было входить в положение церковных дел, пе к кому было обращаться с

жалобами на повсеместные злоупотребления духовным саном. Наше малорусское

православие, наше „древнее русское благочестие" в Польше представляло

опустошенные, падающие в развалины церкви, возмутительный быт духовенства

высшего, невежество, убожество и беззаботность о церкви низшего, наконец, как это

естественно, упадок доброй нравственности у мирян всякого состояния, от магната до

хлебороба. В народной массе водворился разврат, которому изумлялись даже

иноземные наблюдатели. Хранительные узы родства, семьи и женской стыдливости до

того ослабели тогда в пашем простонародье, что, казалось, будто бы в нем исчезла

всякая совесть.

Лучшие между нами люди, видя, что так называемое благочестие не заключало в

себе ничего спасительного, начали искать спасения общественной нравственности за

пределами восточного патриархата, и разделились в своих замыслах на две партии.

Одни, наслушавшись немецких пововерцев, склонялись к тому, чтоб отречься преданий

родной старины церковной, а другие, видя сравнительно по-

.

21

рядочпую жизнь католиков, готовы были признать главенство римского папы и

соединить национальную церковь с латинскою. Греческая вера, казалось, падала в

Малороссии сама собою, яко несостоятельная. Некоторые надеялись еще, что ее

поддержит в её упадке богатый, славный и приверженный к православию дом князей

Острож, ских. Но могущественные паны Острожские одной рукой поддерживали

предковскую церковь, а другою подрывали.

Они были потомки Нзяслава, и происходили от туровско-пинских Рюриковичей.

Новые после Татар обладатели нашей Русской земли, Литвины оставили за

Острожскими, как и за другими князьями, некоторые из их древних прав, и

приниженным Рюриковичам было так хорошо под Гедиминовичами, что они больше

коренной Литвы противились Ягайловскому соединению Великого Литовского

Княжества с Польскою Короною. Когда Ягайло сидел уже на королевском престоле, и

тогда еще они, заодно с его братьями) пытались отделить от Польши Литву. По смерти

Ягайла, князь Василий Федорович Острожский отговаривал литовского великого князя

Казимира Ягайловича принимать отцовскую корону, а когда это ему не удалось, он

вступился за литовское право и домогался, чтобы Польша считала Литву не

подначальною, а равною себе державою, и возвратила бы ей Лопатин, Бельз, Подолию

и другие земли, которые при Ягайле захватила под свою юрисдикцию.

Знаменем спора литовских патриотов с польскими обыкновенно выставлялась

русская церковь, у которой Римская курия отнимала постоянно один духовный хлеб за

другим. Чем больше латинская церковь выманивала у короля русских бенефиций, тем

громче приверженцы Литвы отзывались за обиженную церковь малорусскую. Папские

нунции старались между тем разъединить православных русских вельмож. По смерти

князя Василия Федоровича, им удалось раздвоить и самый дом Острожских. Младшая

линия этого дома, титуловавшаяся князьями Заславскими, искусилась какимито