Михаил Крюков - Древние китайцы: проблемы этногенеза

Вопроса о «смешанном слое» Л. С. Васильев вновь касается в связи с анализом стратиграфии на стоянке Вацзяпин. Как уже говорилось, там были обнаружены два слоя: верхний, относящийся к культуре мацзяяо (вариант мацзяяо), и нижний — к яншао (вариант мяодигоу). В своей статье 1964 г. Л. С. Васильев был согласен с этим [Васильев Л. С., 1964, 130–131]. Затем он пересмотрел свою точку зрения и ныне полагает, что культура, представленная нижним слоем Вацзяпина, — «не Яншао, как это иногда представляется в пылу полемики… но нечто иное» [Васильев Л. С., 1976, 182]. В доказательство он приводит теперь мнение автора отчета о раскопках Чжан Сюэ-чжэна: «Содержимое нижнего слоя в целом близко к тем изделиям, которые постоянно обнаруживаются в яншаоских стоянках в верховьях Вэй» [там же], хотя Чжан Сюэ-чжэн говорит не о «близости», а о «тождественности» культурного облика нижнего слоя Вацзяпин и «собствейно яншао» [Ганьсу линьтао линься…, 39]. Вопреки утверждению Л. С. Васильева автор отчета вообще нигде не упоминает о якобы смешанном характере нижнего слоя Вацзяпина, отмечая лишь, что в верхний его слой попали фрагменты керамики, принадлежавшие к нижнему слою [там же, 39–40].

Приписав современным китайским археологам «концепцию смешения», Л. С. Васильев затем опровергает ее. Он выдвигает гипотезу о том, что повсюду в Ганьсу, где зафиксирован смешанный слой яншао и мацзяяо (в том числе и в Вацзяпине), в действительности присутствует слой особой «протояншаоско-мацзяяоской культуры», которая со временем, развиваясь, разделилась на две — яншао и мацзяяо [Васильев Л. С., 1976, 180].

Необходимо отметить, что интерпретация археологических данных в книге Л. С. Васильева не основывается ни на полевых работах автора, ни на камеральной обработке полученных материалов, ни на изучении de visu предметов, о которых идет речь. Поэтому гипотеза «протояншаоско-мацзяяоской культуры» остается чисто умозрительным, построением, не основанным на каких бы то ни было объективных фактах, так как ни смешанных слоев яншао и мацзяяо, ни каких-либо следов постулируемой протокультуры на территории Ганьсу до сих пор обнаружено не было.

Принципиально новый этап изучения китайского неолита начинается в 1972 г. с публикаций первых серий абсолютных датировок методом радиокарбонного анализа, значение которых трудно переоценить. Радиокарбонные даты открыли совершенно новые возможности для решения проблемы абсолютной и относительной хронологии культур крашеной керамики, что, несомненно, будет способствовать активизации всей исследовательской работы в этой области.

Нет необходимости доказывать тот вполне очевидный факт, что определение абсолютного возраста по радиокарбону впервые в археологическом изучении Китая создало твердую почву объективно установленных фактов для выводов о соотношении культур. Методы решения этого вопроса, применявшиеся прежде (типология, стратиграфия), не были, как мы видели выше, свободными от влияния субъективного подхода того или иного исследователя.

Действительно, даже оценка стратиграфических данных не совпадала у различных археологов, длительное время судивших о хронологии китайского неолита преимущественно на основании типологического анализа. Только этим можно объяснить появление определенного скепсиса в вопросе о научной значимости стратиграфии как основания для выводов о временной последовательности культур. Весьма показательна в этом отношении позиция археолога Ли Ши-гуя, который после раскопок в Сямэньцуне пришел к выводу, что вариант баньпо, как таковой, предшествует варианту мяодигоу [Шаньси биньсянь сямэньцунь…, 295].

Однако позднее, как помнит читатель, Ли Ши-гуй стал допускать возможность того, что стратиграфия в Сямэньцуне, быть может, и не противоречит предположению о синхронности вариантов баньпо и мяодигоу [Ли Ши-гуй, Цзэн Ци, 581]. Такой подход к проблеме практически заводил изучение хронологии неолитических памятников в тупик.

Длительное время Китай оставался белым пятном на карте археологических памятников, датированных по радиокарбону. Однако нельзя не отметить, что столь позднее появление абсолютных датировок неолитических культур Китая имеет и свою положительную сторону. Сейчас датированные стоянки могут рассматриваться уже не только сами по себе, как это неизбежно было бы 20–30 лет назад, а в составе значительной суммы знаний об основных вариантах культур неолита. Это существенно увеличивает значимость каждой из опубликованных дат. Они, в свою очередь, являются своего рода пробным камнем для всех предлагавшихся ранее гипотетических реконструкций хронологии неолитических культур.

Опубликованные датировки были выполнены в лаборатории Института археологии АН КНР, организованной в Пекине в 1965 г. Первые две серии датировок появились в журнале «Каогу», № 1 и № 5 за 1972 г. В 1974 г. была опубликована еще одна серия дат [Фаншэсин…, 1974].

Необходимо иметь в виду, что при исчислении абсолютных дат сотрудники пекинской лаборатории первоначально пользовались не «значением Либби» (период полураспада С 14, равный 5570 ± 30 лет), а уточненным значением, предложенным Г. Годвином (5730 + 40 лет). Последнее значение признается сейчас более вероятным, однако, как известно, Кембриджский международный симпозиум 1962 г. рекомендовал по-прежнему пользоваться «значением Либби» в целях унификации всех опубликованных дат [Проблемы…, 8]. Далее абсолютный возраст эталонов (годы от наших дней) отсчитывался не от 1950 г., как принято в международной практике, а от 1965 г. Все это делает необходимым произвести пересчет опубликованных цифр, с тем чтобы сделать их сопоставимыми с корпусом абсолютных датировок, уже вошедших в научный оборот (такой пересчет был выполнен Чжан Гуан-чжи [Chang К. G., 1973, 526]. Третья публикация абсолютных дат, предпринятая пекинской лабораторией, была выполнена с соблюдением этого требования.

Даты по отдельным стоянкам представлены у нас на табл. 8 и 9. Представление об абсолютном хронологическом соотношении между отдельными локальными вариантами неолитических культур и этими культурами в целом дает табл. 10.

Оценивая эти данные, следует подчеркнуть, что абсолютные датировки неолитических памятников, опубликованные в 1972–1974 гг., полностью укладываются в имеющиеся стратиграфические свидетельства, нигде не приходя в противоречие с ними. Это, между прочим, позволяет нам с достаточным доверием отнестись к тем данным стратиграфического характера, которые пока еще не подтверждены абсолютными датировками.