Александр Никишин - Тайны русской водки. Эпоха Иосифа Сталина

Какие события последовали после смерти в 1934 году (через год после отмены в США сухого закона) сына «короля русской водки» П.А. Смирнова – Владимира Петровича Смирнова?

Получив лицензию на розлив и продажу «Смирновской» марки, Кунетт основал самый первый в Америке водочный завод в городе Бетелл, штат Коннектикут, где проживало много польских эмигрантов. Кунетт хотел сделать ставку на них, но поляки выдвинули встречное предложение – заменить название Smirnoff на привычную им «Зубровку».

Увы, эта проблема оказалась не единственной. Того успеха, на который он рассчитывал, не было. Позднее Кунетт понял причину своего бедственного положения:

«Я не учел особенностей американцев. В ресторанах (особенно в чужой стране) они пьют водку почем зря, а дома пьют и едят лишь то, к чему привыкли».

Он тратил на рекламу большие деньги, но все было бесполезно. В 1939 году завод Кунетта, располагавшийся на втором этаже здания чужой компании, продавал всего лишь 6000 ящиков «Смирновской» в год, неся убытки.

В 1939 году Рудольф Кунетт, разуверившись в перспективах «Смирновской», обращается за помощью к бизнесмену Джону Мартину, возглавлявшему компанию «Хюблайн», которая с конца XIX века производила «смешанные напитки» – так тогда называли коктейли.

Он просит Мартина дать ему разрешение на использование марки «Хюблайн», чтобы продвигать русскую водку.

Как пишут историки компании, «Мартин, пребывающий в тот момент в хорошем настроении, согласился на это», а позже, в том же 1939 году, купил марку Smirnoff у Кунетта. Его подчиненные пришли к выводу, что босс лишился рассудка, ведь большинство американцев даже не слышали слова «водка», не говоря уже о фамилии Смирнов. В США пили виски, джин, юг предпочитал гавайский ром, мексиканскую текилу. Правда, коктейли тут потреблялись в огромных количествах.

Версий происхождения слова cocktail («петушиный хвост» в переводе с английского) несколько. Переселенцы из Испании и Португалии устраивали петушиные бои и в пылу азарта смешивали все алкогольные напитки, что попадались под руку. Эту пеструю смесь они называли «коктейль». По другой версии, его придумали посетители ипподромов. Соломинка, торчащая из высокого стакана с напитками, продававшимися на скачках, напоминала им хвост лошади, задравшей его по-петушиному.

Сам же коктейль, по утверждению американцев, появился у них во времена Войны за независимость. И опробовали его в армии северян, которой командовал генерал Джордж Вашингтон, с подачи маркитантки Элизабет Фленеган, смешавшей в одной емкости ром, виски и соки. Один из офицеров, француз по происхождению, поднимая бокал с коктейлем, воскликнул: «Да здравствует петушиный хвост!»

И хотя человечество смешивало разные напитки еще на заре цивилизации, американцы в вопросе происхождения коктейля стараются отстоять свой приоритет.

Первая американская книга о коктейлях «Наставление для бонвивана, или Как смешивать напитки» вышла в 1862 году (всего годом ранее в России отменили крепостное право). В конце XIX века в США появились в продаже и первые заранее смешанные коктейли «Клуб», запатентованные компанией «Хюблайн».

Консервативная Европа ничего не меняла в традициях потребления алкоголя. Шампанское подавалось в особо торжественных случаях, к хересу шло сладкое, коньяк пили с кофе, а водку – под закуски. Коктейль был чем-то неприличным и считался едва ли не хулиганским напитком. Недаром в «Саге о Форсайтах» Джона Голсуорси его пьет не самый успешный в жизни персонаж – прожигатель жизни Монти Дарти.

Но Америка и сама была похожа на гигантский шейкер, перемешивавший нации и традиции. Может, отсюда и это пристрастие к смешанным напиткам? Что касается водки Smirnoff, то известность ей принес коктейль.

Кто принял решение скрестить водку Smirnoff с другими напитками, я не знаю. Кстати, историки «Хюблайна» в этом вопросе тоже путаются. Все началось с того, что то ли у Мартина, то ли у Кунетта был в Лос-Анджелесе старый приятель Джек Морган. И этот Морган прилагал титанические усилия, чтобы приучить американцев к иностранному напитку, который обожал сам, – английскому имбирному пиву. Но те не приучались, так как были верны своему доморощенному элю.

Морган терял деньги, а самое главное – надежду. И вот однажды Морган и Кунетт (или Мартин?) встретились в Голливуде в ресторане «Петух и бык» и, вероятно, от безысходности ситуации, сообща решили проблему, придумав новый напиток: в смесь водки Smirnoff с имбирным пивом они добавили сок лайма (разновидность лимона). Получился коктейль. Подавать новый напиток было решено в медных кружках с царским гербом.

Морган был доволен еще и потому, что его любовница, владевшая акциями завода бронзовых изделий, смогла бы, наконец, пристроить свои дурацкие кружки.

Коктейль нарекли «Московский мул».

«Название на самом деле ничего не значило, – вспоминал позже Мартин. – Просто в нем было что-то зазывное». Это не совсем правда. Слово «Московский» было связано конечно же с местом происхождения водки, а мул, вероятно, с тем, что новый коктейль хорошо ударял в голову – как копытом.

Мартина тем временем осенила еще одна гениальная идея. Купив один из первых фотоаппаратов мгновенной съемки «Полароид», он отправился в лучшие коктейль-холлы.

Владельцы баров с радостью позволили себя фотографировать, не замечая, что в момент съемки у них в руках оказывались кружки с «Московским мулом», а рядом – бутылка Smirnoff.

Одну фотографию Мартин оставлял в подарок, а другую прятал в карман, чтобы вскоре продемонстрировать ее хозяину соседнего заведения со словами: «Сынок, если в баре Сэма все пьют «Московский мул», то почему твой «Вандербильд» (или «Орхидей-холл», или «Пес и кот») упускает такой шанс сделать деньги?»

Остроумный ход не подвел ни разу.

Водка Smirnoff, в отличие от русских водок, действительно, не имела ни вкуса, ни запаха. Она вошла в обиход американцев не как самостоятельный напиток, а как «крепкая» основа большинства коктейлей. «Мартини» и водка слились в один коктейль под названием «Водкатини». Апельсиновый сок, смешанный с водкой, назывался «Отвертка». Горячий мясной бульон с водкой стал коктейлем «Бычья доза». Водка со сливками – «Черный русский».

В 50-х годах коктейли уже символизировали новый высокий американский жизненный комфорт. Ушло в прошлое приснопамятное время, когда коктейль потягивали в тесных и прокуренных стенах убогих коктейль-баров, куда запрещалось входить женщинам. Он стал частью светской жизни с ее атрибутами – роскошными нарядами, дорогими парфюмерными ароматами самых престижных фирм. Появится и новый рекламный образ успеха: стройная дама в «маленьком черном платье» от мадам Шанель с коктейлем и сигаретой возле бассейна или под тентом южного курортного городка.