Александр Никишин - Тайны русской водки. Эпоха Иосифа Сталина

И за дни своего пребывания в Москве на головную боль от выпитого не жаловался ни разу, хотя и признается, что его в Москве «угощали изрядно» на разных обедах и ужинах, на которых, вопреки его мнению о русских, никто «на пол не падал мертвецки пьяным».

«Такие обеды длятся долго, – делился он своими впечатлениями, – было произнесено множество тостов и ответов на них в форме очень коротких речей. Сплетни о том, что эти советские обеды превращаются просто в глупые попойки, абсолютно беспочвенны. Маршал (И.В. Сталин. – Прим. А.Н.) и его коллеги неизменно пили после тостов из крохотных рюмок, делая каждый раз лишь маленький глоток…»

Но вот почему у него голова заболела в ту последнюю перед отлетом ночь, Черчилль молчит, не пишет, не объясняет.

Что ж, есть на этот счет наша, российских историков водки, версия.

Коварный Сталин, чувствуя, что переговоры с Черчиллем заходят в тупик, предложил тому выпить. В чем Черчилль, как сказано выше, признается. А вот в том, что не просто выпить, а выпить водки, и не просто водки, а начать со стакана в 200 граммов, и не просто в 200 граммов, а в порядке спортивного состязания – кто кого перепьет? – молчит. А почему?

Потому что в ходе обсуждения открытия второго фронта он и предложил Сталину потягаться – а кто из них в выпивке крепче?

Будучи однозначно уверенным, что он, Черчилль.

И началось великое водочное противостояние лидеров двух стран-союзников. Сталин – стакан. Черчилль – стакан. Сталин – второй и Черчилль – за ним. Потом – третий. А вот были ли четвертый и пятый – история умалчивает.

Но то, что Черчилль не выдержал и сел едва ли не мимо стула, – это подтверждают свидетели. И тогда Сталин поворачивается к Молотову и говорит: «А что ты думал? Что Сталин Родину просерит?»

Такая вот анекдотическая история, исторический анекдот.

У него есть и другая интерпретация, автор которой – Главный маршал авиации СССР А. Голованов, который был участником встречи с Черчиллем.

«Тосты следовали один за другим, и я, – вспоминал маршал, – с беспокойством следил за Сталиным, ведь Черчилль – известный выпивоха – устроил за столом как бы состязание со Сталиным, кто больше примет спиртного. Сталин пил на равных и, когда Черчилля на руках вынесли из-за стола отдыхать, подошел ко мне и сказал: «Что ты на меня так смотришь? Не бойся, России я не пропью. А он у меня завтра будет вертеться, как карась на сковородке…»

Действующие лица разные, но суть, согласитесь, остается одна.

(В Англии Сталин был раз в жизни. По заданию партии, еще до революции. Плутая ночью в лондонских доках, где его ждали единомышленники из числа местных рабочих, и не зная ни слова по-английски, попытался узнать дорогу у первых встречных. Искушение разобраться с чужаком непонятно какой национальности, не знавшим по-английски, оказалось слишком велико. Сталина, тогда еще, правда, Джугашвили, пьяные докеры крепко побили. Не в этом ли причина нелюбви Сталина к Англии и, соответственно, к ее премьер-министру?..)

Нелюбовь Сталина к английскому рабочему классу отразилась на судьбе советско-британских отношений, что подтверждает книга «Его глазами», изданная в СССР в 1947 году. Главный ее герой – президент США Франклин Делано Рузвельт. Книгу написал его сын Эллиот, который, будучи адъютантом президента на встречах «Большой тройки» в Тегеране и в Ялте и сочетая, по его словам, «обязанности секретаря, курьера и протоколиста», присутствовал на совместных обедах Сталина, Рузвельта и Черчилля, о чем оставил интереснейшие воспоминания.

«Обед состоялся в столовой, смежной с залом заседаний. Кроме отца и премьер-министра (У. Черчилля. – Прим. А.Н .), маршал Сталин пригласил Антони Идена, Молотова, Гарримана, Гарри Гопкинса, Кларка Керра и в качестве переводчиков Болена, Бережкова и майора Бирзе…

Я впервые попал на банкет в русском стиле.

Разумеется, была водка, но, к счастью, было также и легкое сухое белое вино, и русское шампанское, которое мне очень понравилось. Я говорю «к счастью», так как ни один разговор не обходился без бокала, иначе это противоречило бы самому значению слова «разговор»: ведь мы разговаривали только тостами. Такой вид беседы может показаться несколько громоздким, но, если у вас достаточно крепкая голова, это даже очень весело. Так, если вы хотите сказать что-нибудь даже на такую скучную тему, как погода, вы заявляете:

– Я хочу предложить тост за прекрасную погоду! – Затем вы встаете, чтобы выпить, и все остальные тоже поднимаются и пьют. Целая система. Тост может быть даже политическим.

– Я хочу предложить тост, – воскликнул один из русских, – за ваши будущие поставки по ленд-лизу, которые, я уверен, начнут прибывать вовремя, не запаздывая, как сейчас! – Все встали, осушили бокалы и снова уселись.

Блюда следовали одно за другим в величайшем изобилии. Относительно блюд на русском обеде у меня тоже есть своя теория: их так много потому, что у вас почти нет возможности попробовать каждое из них. Слишком часто вам приходится вставать, чтобы обмениваться речами, вернее, тостами…»

Совместные обеды сблизили одних лидеров и оттолкнули других.

Сталин и Рузвельт быстро нашли общий язык. И вот, на какой теме они сдружились.

«Однажды за обедом у Сталина отец дипломатично, но вполне искренне похвалил советское шампанское; хозяин с гордостью ответил ему, что это шампанское производится на его родине – в Грузии. Сталин широко улыбнулся, когда отец сказал, что после войны, когда он уже не будет президентом, он хотел бы разбогатеть, выступая в роли комиссионера по продаже этого шампанского в Америке…»

Сталин отблагодарил президента не только «широкой улыбкой».

Его очередной жест просто растрогал президента США:

«В воскресенье 11 февраля, когда американцы уезжали из Ливадии, советский персонал снабдил их на дорогу большим количеством водки, вина нескольких русских марок, грузинского шампанского, которое похвалил отец, икры, масла, апельсинов и мандаринов…»

Вот диалог отца и сына Рузвельтов о Сталине:

«– Что же он за человек?

– Как тебе сказать… В общем, производит сильное впечатление.

– Он тебе понравился?

Отец решительно кивнул головой».

Ленд-лиз был обеспечен. Наша страна получила все, что только можно было получить от США.

(Высокий градус кавказского гостеприимства, я проверил на собственном опыте.

В середине 80-х я был в Грузии, собирал материал для статьи про местный «Агропром», который возглавил Мгеладзе, совершивший прорыв в решении вопросов Продовольственной программы. Встречался и с главой республики Палиашвили. Когда уезжал, мне предложили на память о Грузии «немного» местного вина, мандаринов и сыра.