Виталий Аверьянов - Империя и воля. Догнать самих себя

Я продолжу, вы тут говорил о вере в Бога, религии, но мы знаем нынешние настроения, и события последнего года, действительно, могут сказать, что наблюдается некое ожесточение, поэтому правильно ли за идеологию брать какие-то религиозные принципы?

Аверьянов:Идеология не является религией, и никогда не может ею быть, она может быть в лучшем или худшем случае какой-то квазирелигией, какой-то пародией на религию. Но что я имею в виду, когда говорю, например, о религиозных принципах и об их использовании в идеологии? Это очень богатая тема. Я вам один пример просто приведу. Известный такой православный термин — симфония властей. Он идет из Византии, и означает такой порядок, когда духовная власть и светская власть, царь и патриарх, условно говоря, друг друга поддерживают и создают определенное пространство гармонии в обществе. Так вот, без даже буквального прочтения этого принципа, который вполне разумен сегодня был бы, я могу его прочесть фигурально. Нам необходима сегодня гармония между рациональным и интуитивным началом, то есть между умом и сердцем, между верой и знанием. Потому, что воинствующие атеисты в этом плане оказались людьми однобокими, односторонними. Они не могут адекватно ответить на многие вопросы бытия, подменяя все разнообразие мира лишь наукой, рациональностью. А вот эта симфония властей в голове, — она тоже необходима…

Е. Волгина:Главное, чтобы не получилось как тогда, когда говорили о законе о защите чувств верующих. Когда могли просто до абсурда довести, что, к примеру, люди почувствовали себя оскорбленными просто потому, что их собеседник, условно говоря, не верит в Бога или говорит, что Бога нет. Здесь такая грань тонкая.

Аверьянов:Знаете, я вам откровенно скажу, это скорее проблема юристов, чем верующих. Потому, что если они бездарно сформулировали закон, это их вина, а не вина самих верующих, которых те пытаются защитить негодными средствами. Тут хороший юрист просто нужен, он сформулирует и правильный закон.

Е. Волгина:Поняла вас. Конопель: «Только что вернулась из Нидерландов, так они как-то сплоченнее. Этого я не ощущаю в России. Мы дикие, закомплексованные, это чувствовалось в сравнении нашей тургруппы с европейцами».

Аверьянов:Ну, я тоже бывал в Европе. Мне кажется, что сплоченность, солидарность европейцев между собой носит несколько поверхностный характер. Она может быть где-то демонстративна, например, проявляется во время спортивных соревнований. Но вы меня простите, конечно, патриотизм футбольных фанатов и тот патриотизм, который связан с Великой отечественной войной, это разные вещи.

Е. Волгина:И Виктору еще ответьте коротко: «Пока будем выстраивать свой гибрид, мир уйдет от России еще дальше. Единственный способ пойти по этому пути — полная изоляция России от остального мира».

Аверьянов:Не очень понял вопрос.

Е. Волгина:Ну, это по теме как мы можем пойти в будущее, скомпилировав…

Аверьянов:Мне кажется, что здесь мир никуда не уйдет, потому, что мир не идет в одном направлении. Мир идет в разных направлениях. На сегодняшний день очень сильно растет Китай, он идет своим путем, при этом он использует все другие цивилизации для своего роста. Запад идет в каком направлении? Тоже очень сейчас растерян, там нет полного единства и понимания, в частности, у США и Евросоюза единства становится все меньше. Исламский мир идет в своем направлении. Куда от нас уйдет мир? Да никуда он не уйдет. Нам нужно придти в себя, разобраться в себе. Мы до сих пор до конца не пришли в себя, понимаете?

Е. Волгина:Терапия долгая, что и говорить. Денис на Русновости пишет: «Идеология любой религии — это убить волю человека, разучить его думать. Требует только слепого повиновения тому или иному взгляду проповедника». Конопель по поводу сплоченности европейцев и не сплоченности нас: «Ерунда, европейцы удивительно сплоченны. Мы это видели в том, как водитель автобуса приветствует каждого входящего, как входящий реагирует, как они коммуницируют между собой». Если вы были в Европе и видели только футбольных фанатов, то Конопель понимает вашу точку зрения. Имеется в виду, что во взаимодействии друг с другом, мы как будто боимся друг друга. То есть, граждане того самого Европейского союза, может быть Соединенных штатов Америки более дружелюбные, что ли.

Аверьянов:Ну, однозначно более дружелюбные по отношению к согражданам и в то же время, если мы возьмем, скажем, новые страны европейской зоны, страны вчерашней периферии, то там мы увидим довольно сильную ксенофобию. Но если говорить о странах ядра европейского, они дружелюбны на улице. Но это не есть настоящая солидарность внутренняя. Настоящая солидарность, она все-таки проявляется во взаимопомощи, во взаимной поддержке в серьезных вещах, а не в мелочах. Я не отрицаю, там это есть, просто не стал бы говорить, что в этом смысле мы очень сильно отличаемся от них.

Е. Волгина:Ваз 287, его заинтересовала ваша должность, как директора Института динамического консерватизма, и он спрашивает, что такое динамический консерватизм.

Аверьянов:На эту тему книги написаны, лекции прочитаны, трудно одну короткую формулу дать. Но я так определю: динамический консерватизм — это способность изменяться, не изменяя себе. Вот эта формула самая короткая, которая доступна для сознания не философа, для сознания любого человека.

Е. Волгина:Еще 297-й замечает, что в Западной Европе чтут законы, а у нас нет, ни в чем порядка нет.

Аверьянов:Ну чтут законы, пожалуй, даже слишком сильно, на мой русский вкус…

Е. Волгина:Ну они же для этого и придуманы?

Аверьянов:Там зарегламентированность жизни и способность быть преданным правилам, в том числе тупым и глупым правилам, просто иногда поражает воображение.

Е. Волгина:Ну, возможно, это способ обезопасить себя?

Аверьянов:Возможно. Это определенный инстинкт самосохранения, определенный, я бы даже сказал, инфантилизм в этом просматривается. Потому, что, конечно, взрослый человек и без правил нормально обойдется. А ребенку нужны правила для того, чтобы он там из окна не выпал или не обжегся, не обварился кипятком. И если западному человеку нужны подробные инструкции, как пользоваться зубной пастой, как не проглотить крышку тюбика, ну тогда, извините, это очень своеобразная культура, конечно…

Е. Волгина:Я бы хотела затронуть еще одну тему. Президент Литвы заявила, что для восстановления взаимоуважения с Россией нужно 40 лет. Я полагаю, говорит далее Грибоускайте, что девять лет, а Литва член НАТО и Евросоюза с 2004 года, малый срок в истории и культуре, применительно к смене ментальности. Сохранилось немало болевых точек со времен нашей общей истории. И вот она говорит, для нас это выражается в усиленном военном присутствии на границе и в экономическом давлении со стороны России. Например, ценах на энергоносители. Таким образом, выпад делает госпожа Грибаускайте в сторону России, что Россия как будто бы тормозит вот то самое единение, которого возможно жаждут литовские власти. Ну вот с кажите, отсутствие взаимоуважения, насколько оно реально? Это политическая полемика или это на каком-то генетическом уровне уже у людей сформировалось?