Уильям Аллен - История Украины. Южнорусские земли от первых киевских князей до Иосифа Сталина

Марк Винниченко вырос в семье украинских интеллигентов. Он не смог завершить свое образование, поскольку примкнул к революционерам, еще учась в гимназии, и из-за этого вынужден был покинуть Киевский университет, проучившись в нем всего один год.

В 1906–1914 гг. Винниченко писал романы (по-русски), которые пользовались популярностью в России. Они были посвящены не политике, а любви, и автору нравилось описывать сложные психологические конфликты героев, потакая вкусам не очень искушенной публики. Винниченко болел туберкулезом, и его, по-видимому, сжигал тот «внутренний жар», который часто наблюдают у людей, страдающих этой болезнью.

Люди, знавшие Винниченко, не отрицали, что намерения его были в целом достаточно благородными, чего нельзя сказать о многих его коллегах из Центральной рады.

Симон Петлюра являлся человеком совсем иного типа. Он был сыном простого извозчика, однако сумел окончить Полтавскую гимназию. Позже он работал бухгалтером в одном из коммерческих предприятий Москвы и сотрудничал с журналом «Украинская жизнь», который появился перед войной и издавался на русском языке. Петлюра принадлежал к той среде, из которой в предвоенные годы вышло много способных и энергичных людей. Именно такие люди создали, к примеру, широкое кооперативное движение в России. Многие представители этого класса успешно работали в годы войны в городских и земских союзах. В отличие от Винниченко Петлюра не обладал красноречием — ни в своих выступлениях, ни в статьях. Он был человеком действия и практических способностей, а вовсе не пропагандистом. Однако, в отличие от своих более красноречивых и эмоциональных сотрудников, он до конца оставался непримиримым врагом большевиков. Его убийца Шварцброд вполне мог быть агентом ГПУ (даже не подозревая об этом).

Эта осада продолжалась около десяти дней — с 30 января по 8 февраля 1918 г. Первые большевистские отряды подошли к городу со стороны левого берега Днепра. Город расположен на высоком правом берегу и представлял собой идеальную мишень для красной артиллерии. Основной ущерб нанес бронепоезд, на котором были установлены морские орудия; их снарядами, помимо прочего, уничтожили дом, построенный профессором Грушевским. Когда на правом берегу реки появились другие большевистские подразделения, а также украинские полки, перешедшие на сторону красных, дальнейшее сопротивление стало бесполезным. Город защищали не сторонники Голубовича и Винниченко, а добровольческие отряды офицеров, студентов и даже гимназистов, и многие поплатились за это своей жизнью.

Самый интересный материал по этому вопросу содержится в документах, опубликованных в Советском Союзе в сборнике «Крах немецкой оккупации на Украине: Сборник документов, изданных Госиздатом» (М., 1936). Нет никаких причин сомневаться в подлинности этих документов, которые попали в руки большевиков после взятия ими Киева (некоторые из них воспроизводятся факсимиле). Однако с выводами советского редактора трудно согласиться. Он утверждает, например, что оккупационные войска не могли сломить сопротивление «крупных народных масс» и что на подавление рабочих стачек и крестьянских восстаний направлялись целые дивизии немцев. Эти заявления не подтверждены имеющимися документами. В них говорится лишь об убийствах отдельных помещиков и отправке карательных экспедиций в определенные районы.

Главной причиной провала германской оккупации на Украине стал конечно же разгром немецких армий на Западном фронте. Датой, когда в умах германских генералов в Киеве произошел окончательный перелом, стало 8 августа. Это отмечается в документах, изданных в Германии.

Велер-Беннет описал ситуацию на Украине так: «Первые месяцы правления Скоропадского были отмечены значительным экономическим подъемом; помещики, промышленники и буржуазия стремились сотрудничать с новым правительством и агентствами Германии и Австро-Венгрии… Пассивное сопротивление в некоторых районах сочеталось с актами саботажа в других. В Одессе был подожжен завод, который производил аэропланы; было взорвано множество военных складов и повреждены поезда».

Немецкие власти хорошо знали о подпольной деятельности советской «мирной делегации» в Киеве, но не обращали на нее никакого внимания. Точно так же они проигнорировали убийство своего посла графа Мирбаха в Москве и своего главнокомандующего фельдмаршала Эйхгорна в Киеве, не желая вступать в конфликт с советским правительством во время кризиса на Западном фронте. Чтобы раздобыть неопровержимые доказательства советской деятельности, министр внутренних дел Скоропадского Игорь Кистяковский придумал очень оригинальный ход. С помощью украинской полиции он организовал «бандитский налет» на поезд, в котором Раковский и Мануильский возвращались в Москву. Чтобы придать налету достоверность, «бандиты» отобрали у делегатов все ценности и личные вещи, а также массу компрометирующих документов, на которые Кистяковский хотел наложить руки и передать позже барону Мумму для изучения. Однако даже эти бумаги не заставили барона изменить своего отношения к ситуации.

Эволюцию взглядов советского правительства по вопросу о степени независимости Украинской ССР можно проследить по истории дипломатического представительства этой республики за рубежом. После того как в марте 1920 г. приняли Конституцию УССР, в Харькове был создан Народный комиссариат иностранных дел (Наркоминдел) Украины (ее столицей после революции стал Харьков). Первым комиссаром иностранных дел был назначен Ковалев, но месяц спустя его сменил Раковский, который одновременно занимал пост председателя Украинского Совета народных комиссаров. В апреле 1920 г. Раковский назначил своего первого дипломатического представителя, М. Левицкого, который отправился в Прагу, хотя недавно созданная Чешская республика не признала ни Советского Союза, ни Украинской ССР. Чуть позже некий Ауссем прибыл в Берлин в качестве украинского посла. Осенью 1921 г. появился украинский посол и в Варшаве — им стал Шумский. Никто из тех, кто работал в украинском Наркоминделе, не дожил до 1940 г. — все они, включая Раковского, были уничтожены, по приговору суда или без него.

В 1920–1921 гг. украинские представители за рубежом работали официально, независимо от Москвы, но все они подчинялись Раковскому. Существовало, однако, секретное распоряжение Политбюро, согласно которому Наркоминдел СССР имел право отправлять в Наркоминдел УССР свои инструкции и мог вмешиваться в работу украинских дипломатов в столицах Центральной Европы.